, ты вообще меня слушаешь? Я подпрыгнула, когда голос Броны прервал ход моих мыслей, и надеюсь, чувство вины не отразилось на моем лице. Я прочистила горло. — Конечно. Моя сестра невозмутимо спросила: — Что я только что сказала? Дерьмо. — Эм… ты говорила, что… ты… что ты должна поехать с нами, независимо от того, что об этом думает Райдер и все остальные… так? Моя сестра подняла брови. — О, ты слушала. Извини. Я бы посчитала себя экстрасенсом из-за того, что правильно угадала, если бы так хорошо не знала свою сестру. За последние несколько недель она стала шокирующе предсказуемой. Я знала каждое ее движение еще до того, как она его делала, и это помогало мне оставаться в здравом уме, потому что я понимала, когда она собирается выкинуть что-то безумное. Как, например, сейчас. — Так вот, — продолжила Брона. — Я должна поехать. Я буду оставаться в своей комнате с Джорджи, потому что, очевидно, мне придется взять ее. Мы не будем беспокоить вас, но… — Нет, — прервала я ее. Она прищурилась, глядя на меня и сказала: — Назови мне хоть одну вескую причину, почему мы не должны ехать. Я могла бы перечислить миллион, но остановилась на самой важной. — Потому что это мой медовый месяц. — И что? — фыркнула Брона. — Мы можем сделать это семейным отдыхом и… Я прервала сестру веселым смехом, и это ее разозлило. — Теперь ты ведешь себя как червяк, — проворчала она. — Я говорю абсолютно серьезно. Это и делает все таким забавным. — Би, ты хотела бы, чтобы я поехала с тобой в твой медовый месяц? — спросила я и понимающе ухмыльнулась. — Подумай об этом сейчас очень серьезно. В то время пока вы с Домиником будете любить друг друга так сильно, как только сможете, ты бы хотела, чтобы в соседней комнате я слышала каждый поцелуй, шлепок или толчок? Лицо Броны скривилось от отвращения. — Ради Бога! Зачем ты говоришь об этом? — спросила она и вздрогнула, как мне показалось, от отвращения. Мне нравится, что мы взрослые, но иногда я все еще могу вывести ее из себя, когда речь заходит о сексе. Это напоминает мне о нашей десятилетней разнице в возрасте и о том, что она все еще моя младшая сестра, хотя и не ведет себя так. Она выросла, и теперь у нее ребенок, но она все еще надоедливая девчонка, которая трогала мои вещи, когда росла, и никто не может этого изменить. Даже она. Я ласково улыбнулась. — Потому что ты знаешь, чем бы вы с Домиником занимались все это время наедине. И именно этим мы с Райдером будем заниматься. Она скрестила руки на груди и больше ничего не сказала. Я подождала, пока она обдумает это про себя, и когда она вздохнула, я поняла, что она собирается смягчиться и больше не настаивать на своем. — Хорошо. — Она драматично вскинула руки вверх. — Я сдаюсь. Иди и две недели занимайся диким обезьяньим сексом со своим мужем, а я буду держать оборону здесь. Я подняла руку в воздух, она фыркнула, тоже подняла руку и хлопнула своей ладонью по моей. — Хорошо, сестренка. — Я подмигнула. — Если бы ты не была беременна, — размышляла она, — ты была бы беременна к тому времени, как вернулась бы домой. Я ухмыльнулась. — Знаю; Райдер так взволнован, что нам больше не нужно пользоваться презервативами. Брона моргнула. — Ты раньше не принимала противозачаточные средства? Я покачала головой. — Таблетки мне не подходят, а чип в руке вызывал постоянные головные боли. Помнишь, до того, как в нашу жизнь вошли парни, я плакала от боли, пока мне его не удалили? Беспокойство отразилось на лице моей сестры. — Да, это отстой. Я кивнула в знак согласия. — Кому ты об этом рассказываешь. — Значит, вы с Раем все это время пользовались только презервативами? — спросила она, с любопытством приподняв брови. — Ага. — Я бы не доверяла им настолько. После того как мы с Домиником впервые занялись сексом и после всей этой херни с Марко, я сразу же начала принимать таблетки. Я боялась, что забеременею, потому что мы слишком много занимались этим. Мои губы изогнулись. — Ты можешь рассказывать о сексе с Домиником, но я не могу говорить о сексе с Райдером? — Можешь, но иногда это выводит меня из себя. Я усмехнулась. — Я просто издеваюсь, но да, для нас презервативы сработали. Пару раз они рвались, но Райдер сразу замечал и менял их или кончал не в меня. — Смени тему, — взвизгнула Брона. — Серьезно. Я рассмеялась, но быстро закрыла рот, когда внизу раздался пронзительный крик. Моя сестра вздохнула и, прижав руки к груди, сказала: — Джорджи проголодалась. Мы прислушались и улыбнулись, когда услышали, что крики становятся громче по мере того, как тяжелые шаги поднимаются по лестнице, и все это сопровождается звуками воркования и поцелуев. Доминик нес свою дочь к Броне, и делал это в типичной для папочки манере. Когда он вошел в мою комнату, он встретился взглядом с Броной, и на секунду его зрачки расширились. Мне нравилось, когда я мельком замечала ту секунду, когда он останавливал свой взгляд на ней. Как будто он мгновенно реагировал на нее, просто увидев, и снова понимал, что она принадлежит ему. Я заметила то, как он смотрит на нее еще тогда, когда они были детьми, но его реакция нисколько не изменилась за эти годы. — Мини-красотка проголодалась, — сказал он, не сводя глаз с Броны, покачивая Джорджи из стороны в сторону. Моя сестра со вздохом протянула руки. — Она всегда голодна. — В этом нет ничего плохого, — сказал Доминик, пересекая комнату и опуская Джорджи на руки матери. Моя племянница, которая все еще суетилась, успокоилась, когда Брона расстегнула небольшую молнию на футболке под левой грудью, обнажив сосок для дочери. Джорджи мгновенно присосалась и начала есть, продолжая суетиться. Мне нравилась одежда для кормления грудью, которую Доминик подарил Броне. Она любила кормить грудью, но чувствовала себя некомфортно, делая это на публике. Раньше она уходила куда-нибудь в уединенное место, чтобы покормить дочь, но теперь могла накормить ее где угодно. Вещи были стильными, модными и выглядели совершенно нормально, но под каждой грудью была небольшая молния, которую можно расстегнуть, чтобы обнажить сосок. Ребенка можно покормить, а мама ничего не обнажает. Это великолепно, и я еще больше полюбила Доминика за то, что он нашел информацию в интернете, когда Брона высказалась, насколько некомфортно себя чувствует, когда кормит на публике. Джорджи ненавидит находиться под пеленкой, а Брона ненавидит, что не может ей воспользоваться, но теперь все решилось. Мне не терпелось приобрести что-нибудь из этой одежды для своего собственного гардероба. — Ай! — внезапно зашипела Брона, привлекая наше с Домиником внимание. Я поморщилась. — Она тебя укусила? Брона кивнула, поправляя свой сосок во рту Джорджи. — Один крошечный зубик прорезался на верхней десне, и он царапает меня почти при каждом кормлении. — Она научится не кусаться, когда ее зубы полностью прорежутся. Сейчас, скорее всего, ее тоже раздражает это. Брона кивнула, переводя взгляд с Джорджи на меня.