— Воспоминание. — Танцы на сцене. — Воспоминание. — Поцелуй с Ланой. — Кошмар… Наверное. — Боже мой. — Брона застонала. Я усмехнулась. — Не знаю, почему я сделала это с собой. — Я знаю. Тебе было грустно из-за того, что Джорджи, возможно, отлучилась от груди. — Она определенно отлучилась от груди, — пробормотала Брона. — Прошлой ночью она выпила полную бутылку на двести миллилитров и впервые проспала всю ночь. Доминик сказал, что сегодня утром она выпила еще одну бутылочку и съела немного пюре на завтрак. — Моя сестра вздохнула. — Я держала ее у своей груди, а она даже не намекнула на грудь. Я все еще не могу в это поверить. — Я знаю, малышка, но тебе станет легче. — Надеюсь на это, потому что прямо сейчас я чувствую себя чертовски разбитой. — Тебе все равно придется делать все, что ты делала для нее, но используя бутылочку и ложечку. — Наверное, — пробормотала Брона. — Хочешь услышать что-нибудь дерьмовое о моем дне? — предложила я. — Конечно, — последовал немедленный ответ моей сестры. Я усмехнулась. — Угадай, кто обнаружил миллиард фиолетовых растяжек на своем теле? Моя сестра поморщилась. — Все настолько плохо? — Словно дорожная карта в ад, а у меня только второй триместр. Брона рассмеялась. — Ты, наверное, драматизируешь. — Нет, Би, серьезно, они повсюду. — Ну, в конце концов они исчезнут, если это тебя утешит? — Еще как, — ответила я. — Десять минут назад я бы сказала тебе засунуть это утешение себе в задницу, но мой потрясающий муж заставил меня почувствовать себя красивой… — Возможно, я умираю от похмелья, так что последнее, о чем мне нужно думать, это о том, как мой зять делает гадости с моей старшей сестрой. Я разразилась смехом. — Остынь, мы не зашли так далеко. Мне нужно было пописать, и настроение испортилось. — Радости беременности. — Моя сестра фыркнула. Я улыбнулась. — Что ж, отпускаю тебя, чтобы ты могла спокойно умереть. — Подожди, — быстро сказала она. — Вы с Раем уже в хижине? — Так и есть, и здесь потрясающе. — Я просияла. — Идеально. — Сделай кучу снимков, — напомнила моя сестра. — Хорошо. — Наслаждайтесь, вы с Раем заслуживаете самого лучшего медового месяца из всех возможных. Мое сердце дрогнуло. — Спасибо, детка. — Я позвоню тебе позже, если не отправлюсь в мир иной. Я рассмеялась. — Пока, сумасшедшая. Когда я повесила трубку, то встала и присоединилась к Райдеру на кухне. Он догадался, как включить духовку, и я почувствовала исходящее от нее легкое тепло, когда она начала разогреваться. Я протиснулась на табурет, оперлась локтями о столешницу и уставилась на Райдера, который начал нарезать овощи. — Я достал из машины продукты, которые мы купили, пока ты говорила по телефону, — сказал он и указал на продукты, которые нарезал кубиками. — Как дела у Би? — Она утверждает, что умирает. Райдер фыркнул. — Неудивительно, учитывая, насколько пьяной, по твоим словам, она была. Я кивнула в знак согласия. — Аланна, скорее всего, также несчастна. — Я фыркнула. — Я позвоню ей позже, чтобы проверить… Интересно, как там Эйдин. Райдер пристально посмотрел на меня. — Что? — спросила я. Он пожал плечами. — Думаю, уезжать, когда Эйдин так близка к рождению ребенка, было плохой идеей. — Почему? — Потому что… — мой муж вздохнул. — Вдруг она родит ребенка сегодня вечером? Ты не против подождать почти две недели, чтобы встретиться с ребенком? Да. — Нет. Райдер рассмеялся. — Ты ужасная лгунья. Мои губы дрогнули. — Ладно, — уступила я. — Я бы точно не прыгала от радости из-за того, что пришлось бы так долго ждать, но это наш медовый месяц. Она знает, что будет в хороших руках с Эшем и Салли. Я бы не хотела уезжать отсюда, если это возможно. Райдер улыбнулся, довольный моим ответом. — Будем надеяться, что Эйдин продержится еще немного, — сказал он с надеждой в голосе. Я ухмыльнулась. — Я собираюсь рассказать ей, что ты хочешь, чтобы она переходила свой срок. — Жестокая девчонка! — прошипел он. Я разразилась смехом, когда он подкрался ко мне сзади и пощекотал мои бока. — Пощади, — взмолилась я, хихикая, как сумасшедшая. Мой муж смягчился. — Я люблю тебя.