– Это вызов. Хотела узнать: смогу или нет. Смогла, как видишь. – Есть другие? – спрашивает Дима. – У меня их пять, но показывать не буду. Для этого придется раздеваться. – Нихуя себе! Жаль, конечно, что не увижу. Ну давай. Я выпиваю, виски у Димы крепкий. Еще буквально рюмка, и я уже не буду понимать, что делаю. – Теперь моя очередь. – протягиваю руку я. – Я никогда не целовалась с женщиной. Я им отомстила. Андрей с Димой выпивают, мне кажется, это жутко смешным, и я смеюсь. Что уж скрывать: я пьяна, еще не в край, но достаточно близко. – Мира, так нечестно, – говорит Андрей и, вздохнув тяжеловато, продолжает: – Я никогда не употреблял наркотики. Он усмехается, глядя на то, как Дима наливает себе виски, а вот когда я подставляю свой стакан, ему уже не смешно. Дима торжественно чокается со мной, и мы опрокидываем стаканы. – Ну и гордись тем, что скучно прожил свою жизнь, – смеется Дима. – Мира, ты пробовала наркотики? – Нет, она просто хотела выпить со мной за компанию, – все еще смеется Дима. Виски хорошо бьет в голову, но я понимаю, что Андрей смотрит на меня и с удивлением, и с разочарованием. – Ничего тяжелого я не употребляла, когда-то травкой угостили. – Ты не рассказывала. – Не считаю, что это то, о чем стоит рассказывать. Я этим не горжусь. – А я много чего за всю жизнь попробовал. Согласен, наркотики – то еще дерьмище, все равно я за то, чтобы попробовать в жизни все, – сверкнул глазами Дима. – Я продолжаю. Все-таки в некоторых вещах я придерживаюсь консерватизма. Я никогда ничего не засовывал себе в задницу. Андрей смотрит на Диму, как на придурка, ничего, сейчас все внимание будет мне, потому что я наливаю виски в свой стакан. Анального секса у нас, если что, не было. Смотрю на коричневую жидкость и не понимаю, почему она так смешно танцует. В голове пустовато, мне бы не следовало больше пить. С надеждой поднимаю глаза на сияющего Диму. – Что даже палец считается? – Все считается. Все считается, поэтому выпиваю виски и начинаю смеяться, и Дима вместе со мной. От алкоголя можно долго смеяться без причины, вот мы вдвоем и заходимся, пока я не сползаю на пол и не стукаюсь головой о стол. Андрей помогает мне вернуться на диван и говорит, что мне достаточно и пора заканчивать. Я даже не прошу его, а утверждаю, что нужно закончить круг. – И так, теперь я. Я никогда не пробовала абсент. – Я тоже не пробовал, – говорит Андрей. – А зря, – Дима опрокидывает стакан, – от него хорошо вставляет и надолго. У меня кстати есть бутылочка, хочешь? – Хочу, – отвечаю я, не успевая подумать. – Куда тебе абсент? Ничего ей не надо, Мира и так выпила достаточно. – Да, ты прав. Сегодня не стоит. Ну, Андрей, заканчивай круг. – Я никогда не танцевал пьяным на столе. – Это не повод для гордости, – смеется Дима и наполняет свой стакан. – Я танцевал пьяным везде, где только можно, и не стыжусь этого. Я танцевал стриптиз в общественных местах на спор и танцевал не только на столе, но и под столом! Выпью за то, чтобы и в твоей жизни, брат, наконец-то появилось веселье! Совсем забыл, Мира, а ты пьешь? – Ну конечно пью! – меня и злит, и смешит это. – Выходит, что я делала практически все, а нет, абсолютно все. Я даже чокнуться нормально с Димой не могу, немного разливаю виски. Игра – есть игра, и я пью, хоть и кружится голова, и язык заплетается. Мне становится смешно, и я смеюсь, не обращая внимания на серьезный взгляд Андрея и какой-то необычный Димы. Я бы сказала, что он похож на восхищение, только чем тут восхищаться? – Ты и сейчас пьяная, может повторишь? Стол есть, могу музыку организовать, – улыбается Дима. – Ну уж нет. Я слишком пьяная для такого. Скорее всего я сейчас засну, если, конечно, меня не стошнит. Что-то сильно начинает кружиться голова. После этих слов я падаю на диван. Мои волосы сыпятся на лицо, и мне лень их убирать. Тем не менее, волосы улетают с моего лица, затем я вижу руку с большим обручальным кольцом из белого золота. – Да, у меня была насыщенная студенческая жизнь, – говорю я Андрею. – Бухала с незнакомыми людьми, курила травку, свесившись с девятого этажа, танцевала на крышах и била татухи. Думаю, я могла бы плохо кончить кучу раз. Мне повезло, что я встретила тебя, мой драгоценный муж. – Какая же классная у тебя жена. В тысячу раз веселее тебя. – И ты напоил мою классную жену, большое спасибо, – огрызается Андрей. – Я сама напоилась. Андрей, я хочу тебе что-то сказать, – я смотрю ему прямо в глаза и немного невнятно добавляю: – Я пьяная. – Я в курсе, милая. Сейчас поедем домой, и ты ляжешь спать. Спать. Да, я хочу спать. Все мелькает и мелькает, я закрываю глаза, чтобы перестало мелькать. Открываю их в самые разные моменты и смотрю на разные локации. Коридор черного дома и сумочка. Темные сидения машины и капли на стекле. Круги и квадраты, круги в квадратах, слишком ярко. Моя подушка в шелковой прохладной наволочке. Вот теперь можно закрыть глаза надолго. Глава 2 Столовая у Андрея неоправданно большая: окна в хороших два этажа, стол на десять человек с модными металлическими стульями и двумя серо-синими бархатистыми в начале и конце стола. Над ним странная квадратно-круглая конструкция с тысячей лампочек. Гостиная прилегает к столовой и продолжается светлым диваном и голубыми креслами. У нас есть домашний кинотеатр, вот только его почти никто никогда не смотрит, потому что Андрей устает на работе, а я до сих пор не научилась настраивать громкость. Да и за столом этим мы не сидим: или каждый по отдельности ест на кухне за маленьким столиком, или на выходных мы ужинаем в ресторане. Даже непривычно сегодня сидеть здесь и смотреть в окна-гиганты. К сожалению, у Андрея нет выходных, как у нормальных людей. Он сам себе начальник, часто работает без единого выходного и в любой момент может сорваться на важные переговоры. Сегодня он все-таки взял полноценный выходной, мы пригласили его маму и сестру на обед. Я заказала любимые блюда в ресторане и достала красивый сервиз из бордового стекла. Вот мы и сидим вчетвером, едим всякие там карпаччо и филе миньоны под дорогое вино, даже непривычно. С мамой и сестрой у Андрея очень теплые отношения, они часто созваниваются, иногда приглашают нас в гости. Раиса Ивановна – женщина лет шестидесяти, которая следит за собой. Ей идет ее короткая рыжеватая стрижка и брючные костюмы, которые она обожает. У нее огромные синие глаза, и к ним она всегда подбирает такие же огромные синие серьги. В целом она неплохая, только слишком прямолинейная и иногда жесткая. У нас с ней конфликтов не было, а вот если бы были, наверное, она бы меня раздавила своей неприязнью. Кристине двадцать шесть, и она похожа на мать, только все черты смягчаются ее простым и покладистым характером. Она веселая и добродушная, не умеет смотреть такими же синими глазами с напором. Она слишком доверчивая для своих двадцати шести, и я давно заметила, что не имеет собственного мнения. Кристина всегда соглашается со своей матерью и совершенно не умеет рассуждать. Вот и сейчас пьет сок и неосознанно смотрит на мать перед тем, как засмеяться с шутки Андрея. Кристина беременна, живота пока не видно, хотя у нее уже немаленький срок. У нее уже есть двое детей, при чем они от разных мужчин. Да, еще одна ее особенность – это выбирать мужчин, которых выбирать бы не следовало. Беременна она от третьего, и что-то мне подсказывает, что и этот поднимет на нее руку или же будет оскорблять, как предыдущие два. У них в семье принято жалеть Кристину, потому что у нее тяжелая судьба, дети, а отцы не помогают. Только мне кажется, что Кристине нравится быть жертвой, она словно сама окружает себя проблемами. Андрей помогает им обеим финансово, ведь с тех пор, как отец Андрея умер, ни одна из них и дня в своей жизни не работала. Они втроем хорошо общаются. Я знаю, что у Кристины и Андрея один отец, у Димы другой, больше никаких причин неприязни к нему мне неизвестно. Когда я пыталась узнать, что между ними всеми случилось, Андрей уходил от ответа. О Диме обычно никто не говорит, и я удивляюсь, что слышу от Андрея: – Дима, на самом деле, здесь дом купил. Мы с Мирой были у него в гостях недавно. Пригласил даже, удивительно. – Да что ты говоришь, – давится словами Раиса Ивановна. – Ну и что там за дом? – Обычный тесный дом, мебели почти нет, все черное, – отвечает Андрей. – У него очень стильно, – не выдерживаю я, только этого никто не слышит. – Зачем он сюда приехал? – пищит Кристина и кривит тонкие губы. – Вот не сиделось ему в Берлине? Ему всегда не сидится на месте, нужно же было именно сюда приехать и всем все портить! – Успокойся, – обрывает ее Раиса Ивановна, – ты в положении или забыла об этом? Еще не хватало, чтобы из-за этого идиота что-то с моим внуком случилось. Приехал и приехал, нам с тобой он привет не передавал, значит видеться не горит желанием. – Да я и сама его видеть не хочу! Чертов эгоист, хамло и подлец! Никогда ему не прощу такого отношения. Поверить не могу, что мы с ним брат и сестра. – Кристина, правда, не переживай. У тебя же ребенок, – Андрей даже берет ее за руку. – Денег просил у тебя? – рявкает Раиса Ивановна. – Нет, не просил. – Странно, что хотел тогда? – Сказал, что просто пообщаться. – Дима всегда что-то от кого-то хочет, как папаша его. Всегда людей использовал и плевать: друга лучшего на деньги кинуть или у жены последнюю копейку отобрать. Чего он приперся сюда, сказал? – Говорит еще один магазин открыть решил. Тут жить будет или в своей квартире в Берлине, я так и не понял. Все замолчали. Тишина и звон вилок по стеклянной посуде слишком давит на нервы. Сказать, что мне неприятно, ничего не сказать. Дима не идеальный, но он точно и не тот, кто заслуживает пренебрежительного тона родной матери, брата и сестры. – Прогорит его магазин, – с паузами говорит Раиса Ивановна. – Никогда он не умел заниматься бизнесом. Ты, Андрюша, другое дело, у тебя склад ума, как у отца, ты все решения взвешенно принимаешь. Дима всегда был глупым мальчишкой, бросится во все сразу, никогда не подумает стоит или нет. Еще ребенком таким тяжелым был! Нервов потрепал мне сколько! Магазин он будет открывать, удачи ему! – агрессия отравляет весь воздух. – Почти тридцать пять лет, а чего он добился? Копошится в этих своих телефонах никому не нужных. На дом один этот лет пять, наверное, копил. Не выйдет у него ничего серьезного, и это все ерунда, что маленький стартовый капитал. Если голова варит, то и с одним рублем можно подняться. – Да, он умом не отличается, – злобно хихикает Кристина. – Скорее бы прогорел и уехал отсюда. И что вы там делали у него в гостях? – Общались, очень даже неплохо провели время, – говорю я и мило улыбаюсь. Эти две почти одинаковые злые женщины смотрят на меня со скривленными лицами. Я же делаю вид, что не замечаю и продолжаю: – Мне показалось, что Дима – довольно приятный мужчина. Мне понравилось с ним общаться. – Ты серьезно, Мира? – пискнула Кристина. На ее лице появляется маска отвращения, скопированная с перекошенного лица матери. – Наверное, мы говорим о разных людях. Или же он, как обычно, подкалывал и насмехался, ты же этого просто не поняла. – Нет. Все было нормально, уверяю.