Глава 5 Новый год всегда был у нас семейным праздником: с самого утра все готовили праздничную еду, я резала салат оливье, потом смотрели новогодние фильмы, танцевали под специальные песни с зимней атмосферой и накрывали на стол. Обязательно нужно было нарядиться и устроить фотосессию под елкой. Всегда было весело, всегда душевно. Андрей работал даже в Новый год, он пришел домой в восемь и сказал, что я красиво украсила елку. Она была живая и огромная, стояла в гостиной у окна. Я повесила только белые огоньки, никаких игрушек, зато неимоверно много серебристых дождиков. Ими были усыпаны все ветки, они спадали на пол, и вместе с огоньками получалось что-то удивительно сверкающее. Еще я заказала кучу новогодней еды, устроила праздничную сервировку с еловыми лапками и красными бусинами, оливье приготовила сама, для меня это было важно. Это не был веселый семейный Новый год, все было другим: новогодний концерт не радовал, танцевать не хотелось, большинство блюд мы так и не попробовали. Я даже забыла загадать желание под куранты, тем не менее мне понравилось, как мы провели вечер. Он был только наш, мой и Андрея, мы пили шампанское и говорили, говорили тихо и не о празднике, говорили о чем-то будничном, потом перебрались на диван и долго обнимались. Андрей гладил мою спину и рассказывал о том, что летом мы рванем отдыхать на три недели, что я могу выбрать даже несколько стран. Мне нравилось планировать с ним путешествие, нравилось вот так лежать всю ночь и говорить, глядя на серебристую елку. Наш Новый год был тихим и уютным, только утром мы вспомнили про подарки. Я подарила Андрею золотые запонки в виде птичек, точно таких же, как на моей татуировке, их делали на заказ. Он же сказал, что мой подарок не здесь и мне нужно собираться и желательно взять вещей дня на три. Я обрадовалась, видимо, моим подарком будет маленькое путешествие. Как же я скучала по временам, когда мы с Андреем были только вдвоем, когда я могла радоваться мелочам. Не ожидала я от себя, что соберусь всего за двадцать минут. Я предприняла несколько попыток узнать, куда мы направляемся, ни одна не увенчалась успехом: Андрей твердил, что это сюрприз. За окном была настоящая зима: белоснежные поля, леса с елками, нарядно присыпанными снежком, маленькие домики с белыми крышами. Андрей не комментировал ничего, связанного с путешествием, я же поняла, что самолет летит в Латвию. Почему Латвия? Что там интересного? Я была два раза в Латвии до встречи с Андреем, в Риге и Юрмале, мне там нравилось. В детстве у меня была бронхиальная астма, родителям на работе предлагали путевки с хорошей скидкой в заграничные санатории. Больше всего мне понравилось в Юрмале, там я увидела что-то совершенно новое: современные европейские дома, при чем дорогие дома, модные бутики и кафешки, стильных людей, и совершенно другой образ жизни. Тогда я представляла, что вернусь туда богатой и буду жить в одном из крутых отелей, буду прогуливаться в летящих платьях по берегу моря и ужинать в хороших ресторанах. Я и представить не могла, насколько стану богатой. Больше всего меня поразило море. Море, песок и сосны – прекрасное сочетание. Когда я была там, было холодно, от ветра у моря очень холодно, и мне жутко понравилось гулять вдоль побережья. Жаркие курорты с кучей людей не по мне, я не люблю плавать в море, не люблю шум и палящее солнце. Ледяное мутно-синее море, песок и серое небо, холод, я и никаких людей рядом. Я не могла представить, что одиночество может быть таким завораживающим. Это было только мое море, море, рядом с которым росли сосны, был светлый чистый песок. Все огромное море было только моим. Я была влюблена в него: в шум волн, в дикие сердитые брызги, в море была сила, страшная, но манящая. Меня сильно манило и вырубало голову, как никогда раньше. Так совпало, что именно тогда, в шестнадцать, на берегу балтийского моря я и поняла, что писать это мое. Я знала, что буду писать всегда, буду, даже если никто не прочитает и строчки, буду, потому что писать – это уже я. Мы прилетели в Ригу, я помнила Ригу, красивый старинный город. Я два раза была на экскурсиях и могла бы сама рассказать Андрею о самых знаменательных местах, о крестоносцах и о том, как колокол падал с одного здания много раз. Только мы сразу же взяли машину и поехали дальше, я догадывалась куда. Неужели Андрей решил подарить мне мое море? Внутри все взрывалось от предвкушения, я хотела быстрее оказаться на берегу. В последний раз я была здесь пять лет назад, кажется, почти ничего и не изменилось. Я все жду море, даже не замечаю, что мы въезжаем в Юрмалу, что едем по хорошо знакомым мне улицам. Лишь, когда останавливаемся, понимаю, что выкручиваю себе пальцы и грызу кожицу на губе. – Андрей, я думала, что ты хочешь подарить мне тот вид, в который я влюбилась много лет назад. Что мы поедем к морю, – не могу скрыть разочарования. – Нет, я хочу подарить тебе не море. – Что же тогда? – Сейчас увидишь, только тебе нужно выйти из машины и надеть это на глаза, – Андрей улыбается и подает мне черную повязку. Сюрпризы я люблю, поэтому решаю довериться. Стою на дороге в полной темноте, чувствую пальцы Андрея рядом со своими, и мы куда-то идем. – Только смотри внимательно, чтобы я не убилась. Деревья представляют угрозу и бордюры, еще ямы. – Я в курсе, – смеется Андрей, – мы почти пришли. Скрипит дверца, но мы точно еще на улице. Андрей разворачивает меня за плечи и развязывает повязку. Я открываю глаза и хватаюсь обеими руками за рот, чтобы не вскрикнуть. – С Новым годом, Мира, он твой. – Ты серьезно? – Более чем, сейчас я вручу тебе ключи и все документы. Я смотрю на небольшой домик, и на мои глаза наворачиваются слезы. Этого не может быть, разве мечты сбываются? Этот дом совсем не большой, он словно состоит из трех частей: повыше, средняя и низкая, та, что посередине, отделана под дерево, две остальные светлые. Под углом лежит интересная плоская крыша, а главная особенность дома в том, что все три части полукруглые. Это особенный дом. По периметру растут высокие туи, больше ничего нет, только мне больше ничего и не нужно. Я готова взорваться от счастья и бросаюсь на шею к Андрею. – Огромное спасибо! Боже, я и представить не могла, что ты такое для меня сделаешь. – Ты рада? – Это лучший подарок в моей жизни, – говорю я и три раза целую Андрея в губы. – Я рад, что угодил. Давно хотел сделать это для тебя. Я прекрасно помнил, как ты любила это место, как рассказывала о море, затаив дыхание. Мне хотелось не просто привезти тебя сюда, мне хотелось, чтобы ты могла приехать сюда, когда захочешь, когда почувствуешь, что тебе это нужно, чтобы могла вернуться в свой собственный дом. Сразу же вспомнил историю про дом, который был недалеко от санатория, где ты жила. Что ты с подружками играла в игру, где нужно было выбрать дом мечты, вы представляли, что живете там. Здесь, на самом деле, огромное количество роскошных коттеджей, домов-громадин и чего-то слишком замудренного, на мой взгляд. Твои подружки не могли определиться: всегда казалось, что есть дом больше, есть роскошнее. Ты же сразу выбрала его, не задумываясь ни на секунду. Он стоит между двух домов куда больше, куда заметнее, но тебе понравился этот. Ты и сама не могла объяснить, чем: всего один этаж, уже немного испортилась отделка, да с лицевой стороны он круглый, только были дома намного интереснее. Однако ты мечтала именно об этом доме, ты хотела бы жить в нем, и вот теперь он твой. Зайдем в твой дом? Я киваю и беру ключи у Андрея. Мы подходим к входной двери, которую я никогда не видела, ведь она находится со стороны туй. – Удивительно, что ты запомнил. Я рассказывала об этом давно, мы тогда еще не были женаты. – Я помню все, что ты рассказывала мне. Мне дороги твои воспоминания, мне дорога ты. Внутри было пусто, но чисто и светло. Практически никакой мебели, только плита с холодильником на кухне, три плетеных кресла в гостиной, совмещенной со столовой, и большая новая кровать. Белые стены, никаких штор, ничего интересного, только не было разочарования. Это был мой дом, да, еще без ремонта, но моя маленькая мечта сбылась. – Мы будем здесь два дня, за это время можешь набросать примерный план дизайна дома, завтра найдем того, кто возьмется за ремонт. Сделаешь здесь абсолютно все так, как захочешь. Это будет твое место. Хочу, чтобы тебе здесь было уютно, будем приезжать сюда несколько раз в год. Нравится такая идея? – Безумно. Еще раз спасибо. У меня лучший муж на свете. Я целовала Андрея еще и еще, так вышло, что мы оказались в спальне, где, кроме кровати с белым постельным, ничего не было. Всю эту мебель купил Андрей на первое время, чтобы хоть как-то можно было остаться здесь на ночь. Потихоньку одежда улетала с нас. Андрей сидел с голым торсом у края кровати и притягивал меня к себе, я же гладила его волосы, как вдруг мне пришла идея. – Где та черная повязка? – Вот, – он подал повязку, – зачем она тебе? – Давай завяжем тебе глаза, – предложила я. – Мне? – улыбался Андрей. – Тебе. Я завязала Андрею глаза и расстегнула лифчик. Тихонечко пихнула его на кровать, и он лег. Он все еще был в брюках, я же сидела на нем и целовала сначала даже слишком нежно, затем уровень страсти нарастал. Когда наши языки буквально не могли найти себе места, вновь вернулась к невинным поцелуям. Я видела, как сильно Андрей был возбужден, как его дразнили эти поцелуи, и мне это нравилось. Все же стянув с него оставшуюся одежду, я переместила свои губы на шею. Затем целовала его грудь и подключила руку, он так тяжело дышал, что я не выдержала и позволила войти в себя. Сегодня ритм задавала я, так много инициативы я обычно брала редко, сейчас же мне хотелось делать, так, как я чувствовала. Я, конечно, следила за реакцией Андрея, иногда специально замедлялась, чтобы он отдохнул, иногда ускорялась. Все это время я неожиданно целовала его, когда же он пытался ответить поцелуем, отстранялась, и он целовал воздух. Это была забавная игра, тем не менее выматывающая. Андрею не хватило терпения, наверное, первый раз в жизни, и он сорвал повязку. – Хочу видеть тебя, не могу так больше, – признался он. Я лишь улыбнулась, отбросила волосы назад и продолжила. Теперь Андрей гладил мою грудь и шею, шептал мне, какая я замечательная, и целовал, если получалось поймать момент. Он добавил к сексу своей любимой нежности, в общем все вышло довольно чувственно, и мы кончили практически одновременно. Я лежала у него на груди, а он гладил мои волосы и говорил комплименты. И все, черт побери, было идеально в тот момент. Я занялась любовью с мужем, который любит меня, который заботлив и нежен. Любовью мы занялись в доме моей мечты, совсем рядом с морем, которое меня поразило. Он сделал мне незабываемый подарок и сейчас был со мной, обнимал меня и говорил, как я ему нужна. Все было идеально, почему тогда мерзкий молоточек в голове стучал навязчивую, хоть и почти неразличимую песенку: «Тебе этого мало, тебе чего-то не хватает». Андрей предложил мне отдохнуть после дороги, а сам решил поискать ресторан и добыть нам еды. Он ушел, отдыхать мне не захотелось и, набросив длинное темно-серое пальто, я вышла на улицу. Дорогу к морю я помнила даже слишком хорошо: повернуть за угол и покажется высоченное здание санатория, в котором я раньше жила. Чувство легкой ностальгии кольнуло в сердце, как давно это было, как много планов на жизнь было в шестнадцать. Иду к тропинке и спускаюсь с холма, эта дорожка и ведет к морю. Совсем близко шикарный отель с балкончиками, на которые мне так сильно хотелось попасть, справа – трехэтажный дом с коричнево-оранжевыми дощечками, он стоит на берегу. Каблуки моих ботинок утопают в мягком песке, я все еще прохожу дальше, хочу встать вплотную к грязно-серому, неприветливому и грозному морю. Вдоль берега растут сосны, на песке встречаются кучки снега, а морская пена у самого моря оледенела. Все новые волны бьются о лед с недовольным рычанием, и сильный ветер разносит их рев по побережью. У меня мерзнут руки, волосы и края пальто рвет сумасшедший ветер. Все вокруг скорее уродливо, чем прекрасно, еще и небо затянуло тучами. Пейзаж не предвещает ничего хорошего, он угнетающий, словно громадное море хочет прогнать тебя, хочет биться о берег в тоскливом одиночестве. Оно справилось, и на берегу нет людей, кроме меня. Меня же не получится прогнать так просто, ведь ничего прекраснее этой печальной красоты я не знаю. Иду вдоль берега, они где-то здесь, надеюсь, что все еще здесь. Я не ошиблась, это обычные детские качели напротив моря. Раньше мы с подружками приходили сюда и раскачивались, как сумасшедшие. Если сильно раскачаться, то летишь к морю, твои ноги поднимаются до уровня морских просторов, и дух захватывает. Хочу также и сажусь на качели, берусь за ледяные шесты, и плевать, что за секунду отмораживает все нервные окончания на пальцах и ладонях. Отталкиваюсь и отрешенно набираю скорость, словно я маленькая девочка, словно нет ничего важнее, чем разогнать качели. Вот я и летаю точно так, как пять лет назад, мои ноги, кажется, вот-вот коснутся моря. В груди нарастает ветерок удовольствия, и вдруг что-то прорывается из глубин моей души. Все больше ручейков появляется на моих щеках. Плакать на холодном ветре не лучшее, что можно придумать: щеки мерзнут, руки онемели, а я не останавливаюсь и все также сильно взмахиваю ногами. Что именно не так? Чего мне не хватает для счастья? Раньше я была уверена, что пока смогу писать, буду счастлива, что в творчестве смысл моей жизни. Иди и пиши, Мира, твой муж поможет выпустить любой бред, почему же ты ревешь? Затем я считала, что счастливой можно быть с нужным человеком, что если рядом будет тот, кто любит тебя и заботится о тебе, то этого хватит для счастья. У меня есть Андрей, мужчины лучше не существует, что не так? В чем проблема? Может я все-таки поспешила выйти замуж? Нет, проблема не в том, за кого я вышла, а вообще в самом браке, я ведь когда-то считала, что семья, муж и дети это не для меня. Вдруг это так? Не знаю, я уже ничего не знаю, хочу душевного спокойствия, которое получала раньше на берегу этого моря. Увы, его нет, я изменилась, стала слишком похожа на ледяное и темное море, такое неспокойное и мрачное. Глава 6 Присаживаюсь на диван в своем оливковом платье с толстым ремешком, и, конечно, оно задирается. Пытаюсь поправить, все равно остается хороший разрез. У меня к платью красивые зелено-золотые серьги-капли и даже мутная помада с легким зеленым бликом. – Покажи тату на ногах, – сверкают глаза Димы, становясь похожими на раскаленные угли в камине. – У них опасное месторасположение, – улыбаюсь я. – Мне очень интересно. Вздыхаю с излишним пафосом и закатываю платье постепенно и медленно, чтобы не оголить ничего лишнего. Дима подходит ближе и рассматривает мои татуировки, думаю, он сейчас пошутит над моей похотью и тьмой, он же говорит: – Просто охуенно. Возвращаю платье на место и усаживаюсь поудобнее на диване. – Спасибо. – Как Новый год встретила? Рассказывай что-нибудь интересное, а то я никак не встретил, не люблю этот праздник. – Ничего особенного, посидели с Андреем и пошли спать. Никого не приглашали. – Что он тебе подарил? Опять сверкаю от мысли о моем новогоднем подарке. Улыбка во все лицо, и я говорю: – Дом в Юрмале, это особенный дом, когда-нибудь расскажу почему. Сейчас там делают ремонт, Андрей сказал, что я могу все обустроить, как хочу. У меня появилось новое занятие, и я теперь не скучаю: ищу красивые шторы и ковры в этот дом. – Какой замечательный у тебя муж, я бы такого тоже хотел. Очень хочу услышать историю о доме, расскажешь сегодня? – Хорошо. – У меня тоже есть для тебя маленький подарочек к Новому году, не дом, конечно, и даже не очередной «Поршик», сейчас. Дима уходит в спальню и приносит коробочку с золотистым бантиком. – Большое спасибо, что здесь? – Всякая ерунда, я решил устроить себе каникулы и полетел в Индию. Не люблю Европу и Америку, там все приелось. Если путешествую, то далеко и в необычные места. Азия куда интереснее, совершенно другой уклад, другие традиции, я люблю все новое, от стандартного не вставляет. Китай и Япония мне зашли, в Монголии много чего интересного, из Африки так в Марокко и Кению бы еще вернулся. Об этом можно говорить ужасно долго, так вот Индия. Там такие слоны крутые, я на одном даже катался, еда у них острая, как мне нравится и виды заебись. Рынки у них еще интересные, раз забрел на такой и решил купить тебе каких-нибудь индийских штук. Мне особо некому покупать подарки: мать меня ненавидит, брат презирает, сестре-идиотке,тоже ничего не купил бы. Ты, Мира, одна из немногих, кто ко мне нормально относится.