– Наша мать до свадьбы была дочерью вождя! – с гордостью заявила Вилла. – И она обладала даром – она владела магией. Она говорила с природой и умела варить отвары, – похвастался Велес. – Мне очень жаль, что я не имел чести познакомиться с вашей матерью, – вежливо ответил Вихт. – Ваша мать была знахаркой? – Нет-нет, она умела создавать совсем другие отвары. Магические! Чтобы выпившие светились, словно проглотили кусочек солнца. Или для отпугивания зверей. А когда её клан обменивался с водозёмами, она делала отвар, чтобы дышать под водой! – подал голос Венс. – Я ни в коем случае не хочу обидеть вас и тем более я не желаю оскорбить своим недоверием память о вашей матушке, но люди не способны творить подобное. Дышать под водой или светиться? Ваши сказки ещё увлекательнее, чем в Ферстленде. – Эй, ты нам что, не веришь? – Вилла уперла руки в бока. – Братья, он нам не верит! Венс, покажи мамину книгу! – Я уже видел. Я прошу у вас прощения, если причинил вам боль своими словами. Я обещаю, что обязательно прочитаю каждую страницу и узнаю побольше о вашем мире, но пока мне очень сложно многое осознать. – Вихт не посмел высказывать дальше своё отношение к подобным заявлениям. В конце концов, каждый может верить в то, во что желает. Необходимо было перевести тему. – Во время плаванья вы рассказывали, что, когда лорд Тхаг Вайткроу желал мирно договориться, не весь народ принял его одинаково хорошо. – Да, кланы разделились. Было очень мало тех, кто пожелал присоединиться, и наша мать посвятила себя примирению с оставшимися. – Венс выглядел грустным, как и его сестра с братом. Они переживали из-за потери родителей, и Вихт попробовал приободрить их. – Уверен, у дочери вождя всё получалось отлично! – Почти все кланы осудили её и заклеймили изменницей. – Это нашу-то мать! Она была самой доброй и заботливой! – И тем не менее, – продолжил Венс, – её возненавидели. Чуть больше года назад она захотела отправиться на прогулку до Лунного озера, чтобы встретиться с двумя племенами своего народа и убедить их жить в мире, её схватили и казнили. Никто не знает, те ли это были племена, что явились на переговоры, или другие, но её тело, с несколькими копьями, выловили из реки, когда отправились на поиски. С тех пор реку стали называть Кровавой. – Мы всё время приносим её духу дары. Вилла насупилась, закрыла книгу, любовно провела пальцами по её корешку и аккуратно поставила на место. – Простите! Я вовсе не желал бередить ваши раны… – Ты тут при чём? – девушка и в хорошем расположении духа была грубоватой, а уж теперь и подавно. – Мы уже здоровые, как кони, а защитить её не смогли. Это наша вина. Вихт чувствовал себя виноватым. Он продолжил разговор и нелестно отозвался о погибшей леди Вайткроу. Вероятно, пребывание среди диковатых земель не шло на пользу его чувству такта. Он постарался как можно скорее свернуть беседу. Про своего кровного родственника он узнавал уже от Гроссмейстера и пожилых рыцарей, что жили здесь не первый десяток лет. Сам лорд Тхаг погиб, когда его детям не исполнилось и четырёх. Он был уверен, что Фалин Добрый, известный и почитаемый король и его хороший друг, прибывший изучать Новые Земли и познакомиться с тройняшками, не погиб, а находится в плену. Долгих три года он искал друга, пока не пропал сам. Его судьбу, к сожалению, спустя более двенадцати лет повторил и Ктум Вайткроу, дядя Вихта. Оказалось, что он уехал в эти земли с семьёй, чтобы присматривать за замком и растить Виллу, Венса и Велеса. Вихту не нравилось, что все кругом знали о ещё одной ветви родственников, в то время как он и понятия не имел, даже о том, что Тхаг успел жениться. Настоящий заговор против него! И ответ на вопрос, почему его не посвящали в семейные проблемы, могла бы дать лишь тётушка Либби. Леди Либби Вайткроу он посетил в первые же дни приезда и был опечален её болезнью. Тётушка почти ничего не ела, её лицо стало серым, щёки ввалились, её мучил сильный кашель, она не выходила на улицу неделями, но продолжала писать картины с ужасающими сюжетами. Эти произведения отличались обилием красного цвета, на них изображались лорды-чудовища, поднимающиеся из земли мёртвые люди, разрушенные города… Её возлюбленный рыцарь, что отправился с ней девять лет назад, не покидал её и был столь заботлив, что Вихт устыдился – он никогда не позволял себе проявления своих чувств к Фейг так же открыто. Сир Ланиас рассказал, что все беды случились в одночасье, через шесть дней после возвращения леди Вайткроу из Каменного леса. Она проснулась в одну из ночей после приснившегося ей кошмара и принялась рисовать. Леди Либби не могла объяснить своих картин, но с трепетом хранила их и не позволяла выбросить. В то же самое время начала проявляться болезнь, и ни один лекарь, ни с Ферстленда, ни с Новых Земель не мог понять, что это такое, как бороться с недугом. Ни один из отваров не помогал. Сир Ланиас уважительно отзывался о лекарских дел мастерах и был благодарен, что его избраннице хотя бы снимают симптомы и продлевают жизнь. Вихт с сожалением заметил, что и сам рыцарь выглядел не лучше, пусть он и не страдал от хвори. Душевные переживания и неспособность исцелить свою возлюбленную воздействовали на него куда больше, чем болезнь. Когда лорд Вайткроу поделился с тройняшками, Велес заявил, что тётушку Либби прокляли каменные жители, и они же помутили её рассудок. Вилла же уверяла: проклятие – это глупость, а леди Вайткроу столкнулась с Создавшими-духов, так здесь называли Первых или кого-то похожего, и они одарили её. И теперь она способна видеть то ли прошлое, то ли будущее, и к картинам следует отнестись внимательней. Венс обозвал родственников глупцами и настаивал, что это отравление неизученными ягодами, шишками или цветами, а желание расписать полотно сценами кровавого убийства лишь последствия жара, бессонницы и плохого самочувствия. Наследник Династии Вайткроу не верил в дар Первых, не поверил и в создателей, также он крайне недоверчиво отнесся к встрече с каменными жителями и к их существованию в принципе, а вот версия Венса его заинтересовала. Она показалась самой логичной, а главное, предполагала, что с этим что-то можно сделать, стоит лишь раздобыть необходимые цветы, кусты или что там было упомянуто. Из-за болезни тётушки, богатой библиотеки и прекрасного, неизученного, но безумно интересного нового мира, пребывание здесь могло продлиться несколько дольше, чем изначально планировал Вихт. Да и к своим кузенам с кузиной он привязался и совсем не желал расставаться так скоро. Поначалу он писал письма леди Фейг Форест каждый день и постоянно получал её ответы. Затем дела поглотили его, изучение местности уводило его всё дальше, а любопытные обычаи и история зачаровывали – письма стали более редкими и менее длинными. Нет, разумеется, он не забыл про свою любовь, однако его милая леди, как ему показалось, совсем позабыла его. Спустя сезон с четвертью пребываний лорда Вайткроу в Новых Землях его невеста вдруг перестала писать. Но времени грустить об этом у лорда не было. Тётушке Либби становилось хуже, она перестала вставать с постели и только требовала, чтобы ей давали холсты и краски. Именно из-за этого Вихт и решился на опасный поход – он успел изучить все книги, касающиеся ядов и здешних болезней, переговорить с лекарями и Гроссмейстером, собрал достойный отряд и выдвинулся в Каменный лес, куда боялись ходить даже самые отважные местные. Своим родственникам он отказал в желании сопровождать его, а когда те начали настаивать, заявил, что он правитель Династии и они должны ему подчиняться. Кажется, они весьма серьёзно обиделись. Тем лучше. Путь в каменный лес, что располагался на севере, был совсем не близким и трудным. Дорога пролегала через Мрачный лес, через долину и мимо нетронутой захватчиками части земель. Удача благоволила отряду, и они добрались без каких-либо проблем до желанного места, правда, затратив на это более цикла. Как лорд Вайткроу и предполагал, никаких каменных жителей и ужасных существ они не встретили. Вместо этого правитель Династии смог увидеть удивительный лес – среди деревьев из земли выросли горы, часть леса состояла из каменных плит, на которых каким-то непостижимым образом при помощи корней удерживались разнообразные растения. В различных местах отряд натыкался на углубления в земле, на пещеры и даже настоящие тоннели в каменных глыбах. Местами между камней встречались островки земли со мхом и цветами. Здесь, прямо на деревьях, обвивая их удивительные и кривые стволы корнями, росли кусты с ягодами совершенно непередаваемых цветов. Вихт впервые видел такое буйство красок посреди мрачно-серого полотна из стволов и камней. Набитые пропитанием в начале их путешествия сумки теперь распухли от разнообразных цветов и ягод, а при помощи толстых перчаток из четырёх слоёв выдубленной кожи шишки смогли связать в пучки, обмотать в ткани и подвесить так, чтобы они не касались лошадей и всадников. Со всем добытым добром отряд во главе с Вихтом двинулся в обратную сторону. Лорд предлагал вернуться по старому маршруту, а проводник, рыжеволосый мужчина Дао, рождённый от союза дикарки и воина лорда Тхага, убедил сократить путь на несколько дней. Чтобы не обходить гору и неизведанные земли, они могли отправиться чуть западнее, лишь неглубоко зайти в густые леса, где прятались дикари. Поскольку дорога отняла слишком много ценного времени, пропитания оставалось слишком мало, и все устали и хотели поскорее вернуться в знакомые места, почти единогласно было принято решение сократить путь. Информации об этой части земель не было, приходилось передвигаться медленнее и аккуратнее. Это не помогло, и отряд угодил с утра в болотистую местность, из которой выбирался до самого позднего вечера. Уставшие и промокшие, каким-то чудесным образом выбравшиеся без потерь, люди разбили лагерь в лесу и заночевали там. Вихт проснулся от крика, кто-то из его людей бил тревогу. Лорду Вайткроу повезло – он успел подготовиться к битве, так как вскочил сразу же. Люди, что ничуть не отличались от самого лорда и его семьи внешне, были разодеты в плохо пахнущие рваные одежды, женщины и вовсе не считали необходимым прикрывать всю грудь. Среди нападающих оказался старик с цветами и перьями в волосах, ветками и листьями вместо одежды, он плясал и завывал что-то непонятное; осознание, что это Говорящий-с-духами, слишком поздно посетило правителя Династии и его отряд. – Надо уходить! Уходим! Берите сумки, всё, что сможете! – Оставлять нападающим лошадей – прискорбно, оставлять им своё оружие, одежду и прочий скарб – неприятно, но оставлять им то, ради чего затевалось это приключение, Вихт не собирался ни в коем случае. – Милорд, не надо! Стойте! Наследник Династии ринулся к сумкам, в которых они везли надежду для тётушки Либби, и предпринял отчаянную попытку схватить сразу три и побежать с ними. – Осторожнее! Милорд, сзади! – Пока он возился с ношей, кто-то успел подбежать к лорду, и, судя по всему, приложить чем-то по голове. Мир вокруг погас. Вихт пришёл в себя и открыл глаза. Несколько минут ушло у него на осознание того, что он связан и подвешен на дерево. Ещё с десяток – на то, чтобы осмотреть деревушку и понять, что по краям стоят хижины и что-то, напоминающее шатры, но из веток и камней, а посередине, между всеми домами, разведён большой огонь и дети дикарей скачут вокруг него. Лорд узнал Дао, когда его провели мимо. Их проводник был связан, изрядно избит, но мог передвигаться самостоятельно. Вайткроу думал, что его сейчас будут пытать или просто переведут в новое место, но то, что произошло дальше, напугало молодого лорда больше, чем всё, что он видел до сих пор. Говорящий вышел к костру, размахивая ножом из кости, Дао уложили на спину на землю. Из всей речи старика Вихт понял только «предать», «враг», «кровь», «давать», «сила» и «семья». Дао крепко держали, а Говорящий склонился над ним и вырезал что-то на его груди, лбу, руках и ногах. Лорд понадеялся, что на этом весь ужас закончится и местные успокоятся, но нет. Следующим этапом дикари принесли несколько больших копий и насадили на них Дао, как на вертел, после чего, ещё живого и хрипящего от боли и страха, принялись поджаривать на костре. Продолжение ужасающей церемонии Вихт не видел, так как предпочёл лишиться чувств. Второе его пробуждение оказалось куда более приятным – повсюду кричали, но теперь уже отвратительные дикари. Он услышал лязг мечей, но не смог понять, не показалось ли ему. А затем пришло чудовище. Молодой юноша, на вид крестьянского происхождения, невысокий, сутулый и плотный, с тёмными длинными волосами, он был окружен, кажется, пятью врагами, но не сдавался. Лорд Вайткроу хотел было крикнуть, предупредить, но лишь смотрел, как один из дикарей подкрадывается сзади. И вдруг молодой человек преобразился! Его глаза загорелись красным, его тело как будто раздулось, он прибавил в росте на голову, а то и больше, его пальцы удлинились, его ногти превратились в подобие когтей хищника, лицо приобрело звериные черты. И это существо кинулось на первую свою жертву. Меч, что чудовище держало в руке, пронзил крупного дикаря так, будто бы тот состоял из мягкого хлеба. Чудовище быстро потеряло интерес к мертвецу и принялось за следующего. Один из местных бросился к тому, что было юношей, и смог воткнуть нож ему в ногу, но зверь даже не заметил этого. Следующую свою жертву он разорвал голыми руками, и Вихт зажмурился. Слишком много выпало на его долю за последнее время. Сколько прошло времени, прежде чем он услышал тихие постанывания, а затем, открыв глаза, увидел приближающегося к нему того самого юношу, неизвестно. Страх сковал лорда Вайткроу, все молитвы разом позабылись. – О Боги, молю вас… только не смотри на меня. Не надо. Не смотри. Не иди сюда, о нет, пожалуйста, не трогай… – Вихт бормотал и хотел не смотреть, но не мог закрыть глаз. Всё его тело перестало подчиняться ему. Он приготовился к смерти, но… – Что ты лепечешь? Ты знаешь мой язык? Кто ты такой? – Чудище, теперь выглядящее как юноша, говорило на его языке, весьма громким, но приятным голосом. Ему почудилось? Быть может, он всё ещё спит или его уже жарят на костре и это лишь предсмертная агония? Он моргнул. Молодой человек никуда не пропал. Страх понемногу отступал, мысли о том, что только что это существо на его глазах разорвало дикаря на части, улетучились, уступая место удивлению и радости. Лишь бы сдержать свои эмоции. – Ты понимаешь меня! Какое счастье, Боги услышали меня! Я… Я лорд Вихт Вайткроу. О, как же я счастлив, что встретил человека из королевства! Благородный лорд Вайткроу всё же заплакал. Брейв За окном уже темнело. Солнце почти скрылось за горизонтом, и теперь ощутимо похолодало. Повсюду уже горели факелы, в замке слуги заменяли догоревшие свечи новыми. Лорда Брейва ждал в зале ужин и его дядя Мортон Бладсворд. И, следовательно, очередной разговор о женитьбе и наследниках. Брейв и сам прекрасно понимал, что ему пора обзаводиться новой женой. Даже Мортон, пару сезонов назад вернувшийся со службы королю, хоть ему и скоро пятьдесят, вовсе был не прочь попытать счастье и попробовать заделать детей. Его дядя всю жизнь посвятил Его Величеству, как и все мужчины Династии Бладсворд, – преданнее подданных у правителя Ферстленда не было. Но сейчас Мортон, хоть и выглядел всё ещё весьма недурственно, уже быстро уставал и последние годы был скорее наставником для рыцарей, нежели сам брал в руки меч. Он всё ещё не смирился со старостью и занимался верховой ездой, рвался в новые походы и даже изъявил желание отправиться в Новые Земли на помощь бывшим там воинам. Душой ему было все те же семнадцать, в нём ещё теплились воспоминания о силе и красоте, он ещё верил, что успеет сделать многое, и мечтал умереть на поле боя с мечом. Ещё Гийер Старскай пытался, пока болезнь не приковала его к кровати, отправить упрямца домой, но тщетно. Удалось это только регенту, около полугода назад. Лорд Форест отблагодарил Мортона за службу, и весьма щедро. Стоит ли говорить, что в сердце, не желающем смириться с годами и слабостью, теперь поселилась обида и на Клейса, и на наследника короля? Мортон написал больше десяти писем, он писал их каждые три дня, прежде чем смог взять себя в руки и хоть внешне примириться со своей судьбой. И он нашёл себе новую цель – жениться. Да, их Династия всегда славилась достойными мужами, дети рождались крепкими, воспитывались верными и честными, многие добивались успеха и признания, а самые лучшие из рыцарей рождались именно во владениях Бладсвордов. Но пожилому, пусть и очень способному бывшему воину Его Величества, да ещё и не правителю, отдавать свою дочь в жёны не горели желанием. Аппетиты, надо сказать, у дяди Брейва не отличались скромностью – ему нужна была леди лишь из Великих Династий, Ветви его не интересовали, а уж Малых Ветвей для него и вовсе не существовало. В первую очередь, дядя положил глаз на Фейг Форест, она подрастала и вскоре обещала стать желанной невестой, однако была отдана Вайткроу. Когда Брейв заикнулся, что есть несколько леди, которые уже весьма взрослы, но до сих пор незамужние, Мортон рассердился и заявил, что старые девы, верно, не способны дать потомство или чересчур дурны собой, после чего обозвал племянника глупцом и невеждой. Лорд-наследник ничуть не обиделся, он понимал состояние родственника и его старческую вредность и лишь развел руками.