– Аврора на связи… – О! Николаич кхм… Сергей Николаевич, рад слышать! – Да Саша, я тоже, тебя давно не видел. – Да я уже пророс тут! Ну, швартуйтесь, я сейчас только скомандую, чтобы на барже свободный борт кранцами обвесили. Я вытащил бинокль из крепления на переборке и посмотрел на нашу разросшуюся базу на Железке. – Ну что, прибыли? – Иваныч кряхтя поднялся в рубку и кивком поприветствовал Винода, который, тактично решил ретироваться в каюту, – уфф… жарко-то как. – Да, только там баржа у пирса. – Разводить пары и двигаться ясное дело не будут, ладно, лагом в борт сделаем… Иваныч стал серьезным, как всегда в такие моменты и рукой изобразил нечто, то есть попросил покинуть посторонних рабочее место капитана. Я прихватил бинокль и поднялся на открытый мостик, а Иваныч переключился на УКВ и стал вызывать капитана самоходной баржи для согласования швартовочных мероприятий. А Саша, уже приличное время, как прикомандирован на Железку – обкатывают недавно отремонтированный маленький паровоз, строят вагонетки из того барахла что в достаточном количестве ржавело полвека в тупике, в общем, налаживают логистику доставки угля из разреза к берегу, который потом баржой доставляют на Сахарный или сразу везут в Лунево на продажу. Да и автомобильной техники стянули на железку прилично, вот мехгруппа во главе с Сашей и занимается частичной разборкой, дефектовкой и сортировкой. Я засмотрелся на красный от ржавчины маневровый паровоз серии 9П, без тендера, короткий и юркий. Он был сконструирован в начале прошлого века специально для прохождения сложных и кривых участков пути. Раритет, а все же работает! Хоть и повозиться мужикам пришлось, да и спасибо «металлистам» что до Волны не успели приступить к его резке. Вообще, наша так называемая колония на Железке имеет все перспективы вырасти в полноценный большой анклав, тут уже и какая-никакая инфраструктура, жилье, хоть и в щитовом бараке, но есть и баня, и общая столовая. Трудятся здесь посменно порядка тридцати человек с Сахарного, но есть уже и постоянные жители, кто-то перебрался из Лесного по рекомендации Фимы, кто-то из Лунево, есть и несколько человек, которые «из лесу вышли» да и остались здесь. Есть тут и прикомандированные из нашего форта бойцы, в общем, полноценный филиал Сахарного. Полетели с борта на борт швартовые, засуетилась боцманская команда, заскрипели кранцы и, спустя несколько минут Иваныч заглушил двигатель. – Боцман! – раздался из динамика громкой связи голос Иваныча, – обеспечить заправку, пополнить баки и запасы провизии. – Вася, – я оперся на леер мостика, увидев как наш связист в совершенно неуставном виде, то есть в семейниках и бандане показался на палубе, – что за вид? – Николаич… жарко, сил нет! А в радиорубке у меня так вообще – пекло, хоть проветрюсь немного. – Домой дал радио? – Да. – Как там? – Без происшествий. – Контролируй эфир, мало ли. – Да понятное дело… Добро скупнуться? – Добро, только недолго и на пост, – кивнул я. – Вот спасибо благодетель! – Вася быстро оглянулся и убедился, что Иваныч и боцман заняты своими делами и пока они не видят, разбежался и сиганул с юта в воду, на что с завистью посмотрел молодой парень из боцманской команды, который обливаясь потом, выбирал шварт. Вот же, взрослый человек, а иногда как выкинет что-нибудь подобное… Заночевать решили на Железке. На ужин пришел Саша, поведал так сказать об успехах анклава в целом и мехгруппы в частности… – С паровозом этим мороки было конечно, – смакуя маленькими глотками растворимый кофе, говорил Саша, – но зато теперь тягловая сила для ЖД перевозок у нас есть, ходу в нем аж до самых Верховий да и ресурса хватит надолго, главное не проморгать давление. – Есть кому поручить? Ты же не собираешья тут безвылазно сидеть, в Сахарном тебя тоже дела ждут, – сказал я и придвинул к Саше банку с кофе. – Есть, – Саша понял намек и убрал банку в поясную сумку, – еще несколько дней тут побуду, проведу, как раньше говорили, аттестацию рабочих мест и домой. – Надеюсь, что мы за неделю обернемся, и тебя заберем… – Не факт, – Иваныч хмуро молчал в иллюминатор и смотрел на звезды, выдыхая табачный дым наружу, – если верить пленным… Тут, присутствующий в кают-компании Винод напрягся и вопросительно посмотрел на меня. – Это цитата из старого кино, – успокоил я его, – Иывныч у нас так шутит. – Да не до шуток, Сергей, – Иваныч в задумчивости пожевал мунжштук, – Винод говорил, что там, куда мы направляемся, должны быть серьезные изменения в геосфере… – Это только теория, – Винод выставил перед собой ладони, – возможно… – Да всяко возможно! – Иваныч постучал по краю иллюминатора трубкой, вытряхивая пепел, – я просто не уверен в том, что если мы выйдем туда, где волна выше четырех баллов, да с ветерком… что сможем удержать Аврору на курсе. На несколько секунд установилась тишина, которую прервал Володя, показавшись в окошке раздачи и улыбнувшись ляпнул: – Мент родился! Кипятку-то сделать еще? – Я спать, – я поднялся из-за стола и задержал взгляд на Василии. – Все тихо, Николаич… – А вообще странно, у них что, нет радистов? Или радиостанции не в строю? – Иваныч приподнял бровь. – Или они хранят радиомолчание и изучают обстановку… в эфире же такой галдеж стоит! Одни телеграммные сеансы из Лунево чего стоят! – Это точно, – хмыкнул Вася. – Моя вахта как всегда? – Да, «собачья», я разбужу, – ответил Иваныч и, допив остывший кофе, вышел следом за мной… 432 день Ночь. Душная тропическая ночь, миллиарды звезд наверху и шум силовой установки из трюма. Держу средний ход, так как уже третий день непонятная чехарда с глубинами. Вчера прошли над каким-то большим объектом, лежащим на грунте на глубине всего пятнадцать метров, Иваныч в последний момент успел отвернуть, иначе, была бы у нас борьба за живучесть в районе, в который никто из новых жителей Архипелага еще не забирался и соответственно на «SOS» никто не откликнется. Да, и волна стала ощутимой, хоть Иваныч и успокаивал, что волнение умеренное. Интересно, умеренное относительно чего? Вот и стою у штурвала, строго держа курс, поглядываю на приборы и с нетерпением жду восхода. На открытом мостике несет вахту Виктор, осматривая периодически горизонт в ПНВ. – Качка стала ощущаться сильнее, – оставив место у «Утеса» в рубку вошел Виктор, – кофе еще есть? – Да, – я кивнул на термос, – я тоже заметил. – Интересно, а наша посудина какое максимальное волнение выдержит? – Проверять не хочется, но Иваныч уверял, что четыре – пять баллов «Аврора» выдержит. – Ладно, я наверх, – выпив несколькими большими глотками уже теплый кофе, сказал Юра и развернулся к выходу. В этот момент радар тревожно пиликнул, а на зеленом экране ясно обрисовалась береговая линия и несколько одиночных объектов. – Что там? – Виктор присмотрелся к экрану радара. – На границе сетки отбило, то есть восемнадцать миль. – Это километров тридцать? – Двадцать восемь… сходи, разбуди капитана, – сказал я и сбавил ход до малого. В тельняшке, трусах и с трубкой в зубах Иваныч явился в рубку… – Материк? – Не уверен, Иваныч, но вполне возможно, что южная часть того, что осталось от материка, – я уже разложил на столе карту и пытался срастить то, что мы видим на радаре с нашими топографическими реалиями. – Ладно, до рассвета заякоримся, глубина позволяет, а там уж видно будет, – Иваныч постоял несколько секунд, разглядывая картинку на радаре, кивнул каким-то своим мыслям и, утопив кнопку «громкой» сказал, – Экипаж! Боевая тревога! Боцман! Якорь к отдаче приготовить! Командиру БЧ-2, усилить охрану! – Думаешь, все так серьезно? – Не знаю Сергей, но лучше перебдеть, – Иваныч указал мундштуком на скопление неких объектов рядом с береговой линией, – это не авианосец с танкером, но какие-то лохани точно. – Что ж, раз все тут уже «натовьсь», пойду прикорну на часок. – Да, иди… Володьке скажи, пусть завтрак начинает готовить, что-то мне подсказывает, что день будет длинный и беспокойный. Передав приказ капитана коку, я спустился в каюту и прежде чем улечься, проверил состояние оружия и боекомплекта в пирамиде, чутье у Иваныча звериное, уже не раз проверено… АКМС прожорливо клацнул затвором, я поставил автомат на предохранитель и закрепил в пирамиде. Уже засыпая, я слышал, как по палубе шлепает босыми ногами экипаж, а так же, как плюхается в борт волна, вызывая ощутимую качку «Авроры». Проснулся оттого, что сквозняком распахнуло приоткрытый иллюминатор. Уже светало, качка стала сильней, отчего по всему корпусу корабля раздавалось нервирующее поскрипывание, где-то звякал такелаж и доносился отборный мат боцмана по этому поводу, то есть из-за незакрепленного бегучего такелажа рангоута. Достал из тумбочки ТТ и пристроив его в кобуру на поясе бридж, подошел к умывальнику. Прохладная вода вкупе со сквозняком из иллюминатора, быстро заставила меня окончательно проснуться, и я потопал на мостик.