Снежана размышляла, смогла бы она отказаться от всего ради Николая. Пока она не знала. Чувство, что зародилось в ней, было таким хрупким и крошечным, что она ему не доверяла. И все же, это была именно любовь, иначе девушка ни за какие богатства не связалась с тем, кто умудрился обидеть ее уже несколько раз. Когда включили свет, Николай вздрогнул от неожиданности и проснулся. На его лице отразилась печать раскаяния. Похоже, он очень сожалел, что проспал весь фильм. — Кажется, я вырубился, — смущенно заметил он, приглаживая ладонью растрепавшиеся волосы. — Не беда, — улыбнулась Снежана и поманила его за собой к выходу, — я отлично провела время. — Фильм-то хотя бы тебе понравился? — Николай остановился у лотка с мороженым в коридоре. Снежана кивнула: — Да, только не проси меня рассказать, о чем он, там слишком запутанная история — Хорошо, — покорно отозвался мужчина и вручил спутнице ее эскимо. Они устроились на лавочке перед кинотеатром, вдыхая свежий воздух и провожая взглядами проходящие мимо парочки. — А какие парни нравятся тебе, Снежка? Светленькие или темненькие? — спросил Суслов, сканируя ее своими невозможно зелеными, как морское дно сквозь толщу воды, глазами. — Хочешь, чтобы я ответила, как в старой рекламе? — хохотнула девушка, — мне нравятся умные... Хотя, если скажу, что предпочитаю блондинов, ты что же, перекрасишься? — Возможно. — Не занимайся ерундой, — Снежана выкинула обертку от эскимо в ведро, — пошли домой. Мне завтра рано на работу. Они ехали назад, молча, слушая музыку. Снежана задремала, а когда машина остановилась, смущенно поцеловала Николая в щеку на прощанье и собиралась ретироваться. — Снежка, не сбегай так быстро, — поймал ее за локоть мужчина и притянул к себе, накрывая ее губы своими. Снежана почувствовала, что от этого прикосновения, словно от удара током, все тело охватила дрожь. Она оказалась не готова к такой ошеломляющей атаке. Чужой язык проворно раздвинул ее губы и проник в бархатную глубину ее рта. Снежана не собиралась отвечать на поцелуй, но мужчина был так нежен, что простое прикосновение, подарило сладкое томление всему телу. Этот поцелуй отличался от тех, что дарил Матвей. Снежана впервые ощутила настоящее удовольствие от поцелуя, чувствуя, как внутри ее от его трепетных ласк разгорается пожар. Николай, заметив, что она расслабилась в его руках, прижал ее к себе крепче, нежно поглаживая по спине, забираясь жадными пальцами под тонкую ткань футболки. Снежана ответила чувственным стоном на его смелые действия языком, завоевывающие ее изнутри. Николая ослепила вспышка безумной радости: она здесь, в его руках и не спешит сбежать. Никогда еще прежде ничьи губы не были такими вкусными, как у этой девушки. Никогда прелюдия и простые объятия не приносили ему подобного удовольствия. Просто сжимая в руках ее стройное тело, чувствуя, как совсем рядом бьется ее сердце, он мысленно поднимался на небеса. Думая, что никогда никому не отдаст свою Снежку, Николай прикусил ее нижнюю губу. Это разрушило очарование момента, девушка встрепенулась в его руках и решительно выставила перед собой ладони, отстраняясь: — Значит, ты решил воспользоваться моментом и наверстать то, что не успел, пока спал во время сеанса? — строго сказала она. Несмотря на скепсис в ее словах, в чужом взгляде Николай прочитал теплоту и беспокойство за него. — Прости, я слишком утомился на работе... — Тебе следует больше отдыхать, — усмехнулась девушка и вышла из машины, — доброй ночи, Коля. Глава 30 Глава 30 Снежана Снежана как раз несла гостям салат и жаркое, когда управляющий окликнул ее: — Ласкина, сегодня ты занимаешься обслуживанием помещения для ВИПов. Так что, передай свои заказы другим официантам. — Но, вы прежде не разрешали мне этим заниматься, — удивилась девушка. — Говорили, что эти клиенты слишком важны для вас. — Не пререкайся и ступай накрывать стол на втором этаже. Гости подойдут через час. И, когда будешь бегать туда-сюда с тарелками, графинами и чашками, постарайся не растянуться на лестнице. Иначе все вычтем из твоей зарплаты. …Снежана редко поднималась на второй этаж их заведения. Здесь было очень тихо. Работников сюда не пускали, за редким исключением. Порядок наводила клининговая компания. Вдоль стен была расставлена красивая мебель золотистого цвета с высокими спинками. В центре находился большой стеклянный стол, окруженный стульями. Стены были выкрашены в оттенок топленого молока. Две огромные хрустальные люстры давали достаточно света, но, если гости предпочитали полумрак, можно было включить светильники. Девушка накрыла стол для двух персон, хотя за ним разместилось бы не меньше восьми человек. Она быстро расставила блюда с мясной нарезкой, сыром и салатами, и поняла, что мест для горячего и фруктов почти не осталось. «Ну, горячее можно принести, когда появятся гости. А фрукты… Похоже, придется ещё раз раздвинуть тарелки и держатели с салфетками. Но, почему всего два гостя? Неужели, это какой-то особенный вечер для двоих? Может, кто-то хочет сделать предложение своей возлюбленной? Романтично, при свечах. А вдруг это Николай? Нет, не может быть… Мы еще слишком мало знакомы, еще рано, глупости все это». Неожиданно дверь в зал распахнулась, пропустив мужчину в строгом деловом костюме и серебристом галстуке. Снежане он показался знакомым. Мужчина приятно улыбнулся и прикрыл за собой дверь, оставшись с девушкой наедине. — Как здесь тихо, — заметил он, поправляя очки. — Ой, я не включила колонки, — смутилась Снежана, — простите. Девушка бросилась к музыкальному центру и включила первый попавшийся диск. Это была классическая музыка. — Если вам не нравится, выберу что-нибудь другое. — Нет, в самый раз. Но, ты так говоришь со мной, словно мы впервые встретились. — А, разве нет? — нахмурилась Снежана. Она по-прежнему не могла вспомнить мужчину. Вот, только его голос… — Гордей Витальевич? — Ну, зачем же так официально? Мне было бы приятнее, услышать одно имя. Снежана похолодела. Голос мужчины звучал ласково, словно, источая мёд, но взгляд был похож на прикосновение скорпиона: — Ты так близка с моим братом. Но он прячет тебя. После той встречи в больнице нам не представилось случая поболтать. И я глубоко этим опечален. — Неужели? — Снежана недоверчиво приподняла бровь. Она-то прекрасно понимала Николая. Похоже, Гордей — обычный завистник. Он в детстве издевался над младшим Сусловым, платил другим подросткам, чтобы те избивали его брата. От Гордея не стоило ждать ничего хорошего, как, впрочем, и от других родственников Николая. — Я скоро принесу горячее, если будет что-нибудь нужно, просто нажмите на кнопку вызова на столе, — сказала Снежана и собиралась уйти, когда Гордей одним движением преградил ей дорогу. — Не торопись, Снежана. Я пришел, чтобы увидеться с тобой. Я хочу поговорить о Николае. И, сними, пожалуйста, этот фартук. — Вам противна мысль, что вы будете сидеть за одним столом с прислугой? — Снежана прищурилась. — Нет, просто хочу, лучше тебя рассмотреть, а этот фартук мешает. Снежана, пропустив чужую просьбу мимо ушей, отодвинула один из стульев с мягкой спинкой и села: — У вас есть пятнадцать минут. Потом я звоню Николаю и зову его сюда. Пусть сам разбирается с вами. Гордей лениво поправил очки на переносице: — Ну, пусть так. Тогда пока не будем говорить о нем. Снежана, признаюсь, что вы мне нравитесь. Настоящая леди, отважная и смелая. Знаете, в детстве я мечтал о такой девушке, когда смотрел один мультик. «Роза Версаля», героиня, участвующая во французской революции, я так его любил. А вы не смотрели его? — Нет, не пришлось. А стоило? — Это удивительное аниме. Правда, сам бы я ни за что не стал его смотреть, но, когда выбрасывал из дома коллекцию нашего Ника, заинтересовался красочной обложкой. И даже глянул одним глазком, потом увлекся… Знаете, история там вертится вокруг одной аристократки — леди Оскар, родившейся в семье военного, который решил воспитывать ее, как сына. И, несмотря на трудную судьбу, выпавшую девушке, она никогда не сердилась на своего отца и не хотела все изменить. Она служила королеве. Но, накануне взятия Бастилии перешла на сторону восставших. К сожалению, это её не спасло. Леди Оскар погибла… — Довольно грустная история. Но, зачем вы мне это рассказываете? — Все просто. Николай — мой брат, и я прекрасно его знаю. Он ловко манипулирует людьми. С десяти лет он научился извлекать пользу из того, что у него нет матери. Наш отец чувствовал себя неловко, из-за того, что привел сына в семью, но не заботился о нем. В итоге Николаша получал лучшие игрушки, одежду и прочее. Отец откупался от него. А брат вовсю пользовался своим положением. Даже сейчас, отец не вмешивается в ваши отношения, хотя от Ларисы уже потребовал, бросить ее писателя. Николай отличается от нас, понимаешь, Снежана. Он получит любую нужную ему игрушку. И ты ничем не отличаешься от других. Тебя ждет такой же несчастный финал, как леди Оскар. — Николай не относится к людям так, как вы или ваш отец. Вы совсем не знаете своего брата. — Положим, и так. Я никогда не мог его разгадать. Все кругом кланяются мне, как старшему сыну Сусловых, и только он позволяет себе хамить. Это даже интересно… Но, мы же обещали забыть о нем. Давай выпьем за прекрасный вечер, Снежана! — Гордей поднял бокал. Девушка с сомнением посмотрела на свой бокал, стоящий рядом на столе. Она плохо переносит алкоголь. Зачем ей напиваться в обществе Гордея? Но следующие слова Гордея заставили ее заскрипеть зубами: — Понимаю, ты еще маленькая. Тогда можешь не пить. Послушай, Снежана. Я могу открыть счет на твое имя. Просто забудь о Николае. И будь со мной. — Вы же говорили, что Суслов-старший не одобрит бедную девушку рядом со своим сыном? — Но он не вечен. И однажды я вступлю в права наследования. А до этого ты будешь моей тайной любовницей. С хорошим денежным бонусом, разумеется. — В чем-то вы с братом похожи. Я ухожу, — Снежана резко поднялась со стула, но в то же мгновение чужие сильные руки схватили е и бросили на диван. — Не торопись, малышка. Сначала повеселимся, а потом иди, куда хочешь. — Гордей, нависнув над девушкой, одной рукой держал ее за запястья, а другой рванул пуговицы на рубашке. Снежана, подмятая под ним, сумела высвободить одну руку и схватить со стола вилку. Она нанесла удар, не глядя, и угодила в чужое плечо. Гордей взвыл и отскочил от нее. Рукав костюма потемнел. Как и взгляд Гордея. В нем плескалась неприкрытая ненависть: