— Именно, летний дом.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — А чей?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Наш. Проходи, — Ратмир открывает передо мной скрипучую калитку, и я буквально на ощупь пробираюсь по высокой траве. — Кажется, вы редко тут бываете.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — В этом году, по-моему, ни разу. Никому нет до этого места дела. Маленькими мы с Лейлой любили проводить здесь лето, теперь это кажется пустой тратой времени, — повернув ключ, заходит в темную комнату, шарит по стене рукой в поисках выключателя. — Черт, да что такое! — Что случилось? — топчусь на пороге.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Кажется, пробки перегорели. Или еще какая-то проблема с проводкой. — Если честно, я до ужаса боюсь темноты…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Юнусов включает на телефоне фонарик и комнату озаряет голубоватый свет. — А чего именно боишься в этой темноте? — Не знаю. Неизвестности. Какого-нибудь монстра. — Такого? — подсвечивает лицу снизу вверх, от чего черты приобретают причудливое выражение. — Примерно, — становится смешно.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Сядь пока вот сюда, — помогает мне добраться до какого-то диванчика. — По-моему, где-то в одном из ящиков должны быть свечи. Раньше здесь часто свет вырубали, поэтому лежал целый запас. Если не съели крысы, конечно. — А тут есть крысы? — в ужасе подбираю ноги и притягиваю колени к груди. — Крыс ты тоже боишься, записал. Он уходит в соседнюю комнату, чем-то шуршит, открывает и закрывает какие-то шкафчики, а я осматриваюсь по сторонам и думаю только о том, что я действительно сделала это — убежала из дома. Я сильно рискую вызвать гнев отца, и не просто недовольство, а настоящую бурю. Представить страшно, что будет, если он узнает, что ночью меня не было в комнате. — Я должна быть дома до шести утра, — произношу, в надежде, что он слышит. — Завтра еще в институт. — Я помню. Постараемся не опоздать. Сейчас половина второго, у нас примерно есть четыре часа. — На что?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Глаза привыкли к темноте, я вижу его возвращающийся силуэт. И осознание, что им в здесь совершенно одни пугает и будоражит одновременно. — Поговорить. Побыть вместе. Ты этого не хочешь? Чиркает спичкой, и спустя мгновение комната освещает желтый огонек. — Бедные крысы… — вздыхаю.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Это еще почему?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Ну раз свечи целые, значит, бедняги остались голодными. — Кажется, кто-то слишком милосерден. А еще кто-то ушел от ответа на главный вопрос. Кусая губы, осторожно опускаю ноги на пол. — Я хочу…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Чего?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Побыть с тобой вместе. Мама сказала, что ты приходил. Ратмир садится рядом, слишком близко. Кладет руку на мое плечо, и сердце сжимается от сладостного предвкушения предстоящего поцелуя. А то, что он будет, я знаю наверняка. — После свадьбы все изменится, — уверенно произносит он, опаляя горячим дыханием кожу шеи. — Я не позволю ему указывать тебе как жить. — Вместо него будешь указывать ты?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Я и так сделал много того, что не должен был по отношению к тебе. Кажется, пора исправляться. — Я боюсь, Ратмир… Боюсь, что отец вообще может передумать. Никто не знает, что может взбрести ему в голову. Он человек непредсказуемый. — Все будет хорошо, — шепчет он, приближаясь к моему лицу. — Ты только не волнуйся. Этот наш поцелуй далеко не первый, но ощущается с каждым разом все в стократ острее. Ощущение, что я могу целовать его вечно, и мне никогда не надоест. Невозможно поверить, что еще совсем недавно мы были врагами. Столько всего произошло за эти дни, мы так сблизились… — Я боюсь, что все это просто сон, — шепчу в его губы. — Это — этот дачный домик? — Это — мы с тобой. Что все… вот так между нами. Так хорошо. Не смотря на то, что многим не нравится то, что мы вместе… Я боюсь, что что-то пойдет не так. — Все будет так, как сами этого захотим. Ты еще не убедилась? Плевать на мнение окружающих. После свадьбы нам никто не сможет ничего указать. Уедем отсюда! — Куда? — в шоке округляю глаза.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ — Да куда угодно. Подальше от всех тех, кто окружает нас сейчас. Пока мы здесь, они не перестанут лезть в нашу жизнь. — Я… я не могу! У меня тут мама, институт… — Это все решаемо. Впрочем, давай пока не будем думать об этом. Еще есть время. В другой момент я бы долго крутила в голове его слова, но он снова меня целует, и я моментально забываю, почему мы здесь. Про побег, про разъяренного отца, про кучу проблем… Мне не кажется — это и есть сон. Самый сладкий и самый желанный. В какой-то момент Ратмир начинает вести себя иначе: если раньше он посто целовал меня и обнимал не переходя рамок дозволенного, то сейчас его руки блуждают по моему телу гораздо откровеннее. Он пытается сдерживать себя, я чувствую, но получается плохо. Дыхание становится глубже, быстрее. В какой-то момент он отстраняется от меня и, резко поднявшись, подходит к окну, в пыльное стекло которого светит мутная луна. — Если хочешь отдохнуть, там есть небольшая комната. И диван. — Но… я не хочу отдыхать. Без тебя. — Ань, — оборачивается он. В черных глазах отражается пламя свечи и оно кажется сейчас дьявольским огнем. — Нам лучше сейчас остановиться на этом. — Но почему? Я что-то сделала не так? — Наоборот… — шумно вздыхает. — В общем, давай просто сделаем на этом паузу. Снова отворачивается.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ И тут я понимаю, о чем он. Почему эта перемена и почему он хочет дистанцироваться. Потому что настал предел, когда одним поцелуев стало мало. Но дело в том, что мало их и мне… Поднимаюсь с дивана и, испытывая дикое волнение, на негнущихся ногах иду к нему. Я хочу быть с ним. И мне все равно, что будет дальше… — Ратмир! — голос напоминает сбивчивый шепот. — Поцелуй меня. — Лучше не стоит, правда… — уже неуверенно поизносит он. — Я же могу потом не остановиться. — А я не хочу, чтобы ты останавливался. — Ты уверена?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Смотрит несколько секунд в мои глаза, словно пытаясь прочесть серьезность намерений.