— Ты сможешь быстро найти линию радиотрансляции к зданию общежития? Улыбка озарила лицо стажера. Аркадов понял ее причину и добавил: — Да-да, теперь можем переходить на «ты», Игорь Владимирович, — и подмигнул молодому сотруднику. — Мы работали внутри здания, но всю линию я помню. Есть проблемы? — с волнением спросил Кравцов. — Постарайся срочно найти ее и разомкнуть за пределами общежития. Надеюсь, там не 220 вольт… Скворцов поднял руку, а затем приложил палец к губам. Андрей понял — Мизинцев уже в комнате, и взял один из наушников. Он никогда не слышал голоса «Чужого» и с интересом вслушивался в незнакомый тембр, пытаясь по нему и содержанию разговора определить некоторые черты характера говорившего. Шло время, а Белкина пока не затрагивала главную тему. Скворцов вопросительно взглянул на Андрея, но тут же изменился в лице, которое говорило о полной сосредоточенности. — Ты знаешь, — прозвучал голос Елены, — нас всех недавно опрашивали по поводу каких-то нарисованных знаков, кажется, немецких свастик. Это было в тот вечер, когда ты приходил к нам в техникум. Мы ничего не сказали, но мне кажется, что это сделал ты, когда оставался один. — Почему ты так думаешь? — послышался настороженный голос Николая. — Они появились в общежитии, когда ты ждал меня вечером. Недавно ты показывал монету с фашистским орлом, и у тебя непонятная привычка постоянно рисовать какие-то значки на стенах. В наушниках звенела тишина, означающая затянувшуюся паузу. — Да, это сделал я, — наконец тихо произнес Мизинцев. В эмоциональном порыве Скворцов сорвал с головы наушники и победоносно вскинул сжатые кулаки. Аркадов знаком попросил его продолжить слуховой контроль. Андрей ждал главного в этом разговоре. Он ждал то, что вынашивал и просчитывал все последнее время, и чему учили его старшие наставники, — работать не только правильно и профессионально, но и красиво. Вот и долгожданная, тщательно выверенная им, обволакивающая, как паутина, фраза в исполнении Белкиной: — Мне кажется, тебе надо пойти и сознаться во всем. Со мной разговаривали молодые люди из органов. Оказывается, они все давно знают и относятся к твоим выходкам достаточно лояльно при условии, что ты придешь и во всем признаешься. Мне кажется, они правы. — Я сам думал об этом, особенно после некоторых событий, связанных с моей оформительской работой. Но, если честно, боюсь. Эта монета и ряд других событий сыграли со мной отвратительную шутку. — Я могу пойти с тобой! — искренне предложила Белкина. — Нет, это я сделаю сам… завтра утром. Твердо обещаю тебе. Аркадов не видел расширенные от удивления глаза Скворцова. Он откинулся на заднее сиденье машины и, от внезапно нахлынувшей усталости, напряжения последних дней, закрыл лицо руками… Часть 3 Глава 1 «Встать — суд идет!» Эти знакомые до боли слова, которые не раз приходилось слышать в различных фильмах, пронзили все существо Андрея Аркадова, но он быстро заставил себя успокоиться. Однако сладковато-тошнотворный запах общей камеры, состоящий из букета ароматов потных тел, въедливого запаха табака, который, казалось бы, проникает в каждую клетку организма, и резкий звук откидывающейся в дверном проеме «кормушки» продолжали будоражить. Андрей хорошо знал, что, несмотря на существующий у некоторых молодых людей «блатной романтизм», желающих созерцать небо «в крупную клетку» и хлебать баланду находится немного. Местная тюрьма, построенная еще во времена царицы Екатерины, (а позже — следственный изолятор, прозванный в народе «Белым лебедем») находилась в самом центре города, и он подумал, что это обстоятельство усложняло и без того тяжелое моральное положение подсудимого. Хотя привыкают ко всему… Аркадов отвлекся от неприятных мыслей и внимательно посмотрел на человека, которому сейчас вынесут приговор. Он всегда пытался познать логику преступника, его мышление и мотивацию поступков. Но всегда это носило отпечаток индивидуальности — как папиллярные узоры пальцев. Хотя практически в основе лежали алчность, надежда на безнаказанность, а порой и просто уверенность в ней… Людей в судебном зале было мало, липкая тишина висела в воздухе. Суета расследования осталась где-то позади и формальность предстоящего приговора несла отпечаток какой-то обыденности. Ни служебные, ни тем более личные интересы Аркадова не пересекались с этим уважаемым ведомством. Все его «глубокие» познания о жизни в СИЗО были получены несколько лет назад, когда ему приходилось дежурить у камеры подследственного, разрабатываемого их ведомством. Тогда он впервые увидел экзотического по тем временам подпольного советского миллионера. В свое время многим сломал судьбу икорный бизнес, часто связанный с солидными людьми и очень большими деньгами. Сейчас Андрей с улыбкой вспоминал небольшой двор в особняке «своего» подопечного, где стоял фонтан с каменным осетром, который произвел большое впечатление на него и его коллег при производстве обыска. Как он потом понял, похищать советского нувориша из камеры вряд ли кто-то собирался, как и подсыпать яду в его постную баланду. А вот проболтаться о денежных потоках он не должен был ни при каких обстоятельствах, — не зря крутых «теневиков» ожидал, как правило, один приговор — расстрел… Аркадов с детства любил старинные мраморные лестницы, по которым он когда-то быстро поднимался на занятия в один из творческих кружков Дома пионеров. Они вносили неповторимый внутренний колорит в не менее красивое старинное здание, отданное детям города. Ступеньки были округленной формы и ноги легко соскальзывали по ним, ускоряя движение. Вот и сейчас он инстинктивно, по детской привычке, легко спускался к выходу из здания суда и неожиданно поймал на себе удивленный взгляд дежурного. Улыбнувшись ему в ответ, Андрей перешел на обычный шаг, обдумывая только что услышанный приговор. Семь лет колонии, пусть и общего режима, — это слишком большой срок для преступления, которое совершил этот невзрачный молодой мужчина! Наверняка он сильно достал сотрудников милиции, да и некоторые руководители города, по понятным причинам, могли повлиять на такой суровый приговор. Аркадову было отчасти жалко этого очень смышленого человека, которого природа наградила неординарным мышлением, но не позволила правильно им распорядиться. Тяжелая входная дверь, видевшая и как бы впитавшая в себя многие исторические события, происходившие в городе, нехотя, но с достоинством отворилась, и Аркадов с удовольствием вдохнул бодрящий морозный воздух. Управление находилось неподалеку, и он быстро зашагал к знакомому зданию. Глава 2 — Как у тебя с конспектом на завтра? — в проеме двери показалась взъерошенная голова Горбачева — коллеги из соседнего кабинета. Он показал учебник по военной топографии. — Только что закончил. Что, совсем плохо? — Андрей сочувственно взглянул на коллегу. — Я сам с трудом разобрался с этими градусами. — И, улыбаясь, похлопал себя по шее. — Извини, но меняю на пакетик… Он не успел развить свою просьбу, как Горбачев так же быстро исчез, как и появился. Андрей попытался осознать это «мимолетное виденье», но неожиданно услышал знакомый голос: — Андрей Петрович, срочно зайдите ко мне через пять минут! — И в коридоре стали слышны удаляющиеся шаги Давлетова. Закрыв сейф, Аркадов протянул руку к блокноту, как обычно подмигнул ему, — соблюдая только известные для него приметы. В коридоре он натолкнулся на вопросительный взгляд Горбачева и протянул ему свой конспект: — Я не забыл. — И добавил: — Своих не бросаем, пленных не берем! Я к начальнику. — Понял. Удачи! Чувствую, на занятиях завтра не увидимся. — Кому-то должно повезти. Но фирменная заварка все равно с тебя, — улыбнулся Андрей. Уже темнело. Для большинства сотрудников рабочий день заканчивался, и в здании наступила тишина, которую нарушил стук Аркадова в кабинет руководителя. Давлетов стоял у окна, глядя на последние всполохи заката. Повернувшись, он жестом предложил Андрею присесть, и в его руках, будто возникший из воздуха, оказался документ, который он тут же протянул Аркадову. — Конспекты на завтра подготовили? — как бы мимолетом спросил Давлетов. — Так точно, но материал сложный, — быстро ответил Аркадов, не совсем понимая, чем вызван повышенный интерес к этой теме занятий. — Скворцов не говорил, что скоро грядет комплексная проверка по военной подготовке? Пришел документ, в котором показана неприятная статистика. Многовато потерь в «горячих» ситуациях… От недостаточной подготовки, в том числе и по оказанию экстренной медпомощи. Вы ответственный за это направление, и я жду предложений!.. Но вызвал по другому вопросу. В УВД и к нам поступили официальные заявления от депутата областного Представительного собрания Владимира Серегина. — Извините, это не президент «К-банка»? — Да. А вы что, храните у него свои сокровища? — прищурив глаз, улыбнулся Давлетов. — Все, что нажито непосильным трудом, — прижав руку к груди, парировал Аркадов. И добавил: — Я его знал по общественной работе. — Так вот, — продолжил Давлетов, — он получил анонимное письмо с угрозами физической расправы и требованием выплаты крупной суммы денег. Милиция завела уголовное дело. Насколько мне известно, письмо было опущено в специальный ящик для корреспонденции в холле банка. Видеокамера почему-то не захватывает этот участок помещения. Не наш ли бывший сотрудник там возглавляет службу безопасности? — Да, уволенный в запас Бабаков. По всей видимости, такого проявления они не ожидали. Но почему аноним повел себя так дерзко? Ведь мог с головой засветиться! — Вот и разбирайтесь. Дело резонансное, находится на контроле у начальника управления. Думаю, милиция очень захочет состричь на этом деле купоны… Я знаю вашу дипломатичность и уважение к коллегам, но излишнюю инициативу не проявляйте. На первом этапе в этом деле у них возможностей побольше… Занятный документ. Вот копия письма. И от занятий завтра я вас освобождаю. Работайте над материалом! Я думаю, здесь будет над чем поломать голову. — И он, подвинув листки к Андрею, дал понять, что разговор окончен. Глава 3 Уже подходя к кабинету, Аркадов развернул документы и еще раз обратил внимание на то, что в руках у него не просто записка, а письмо, и весьма содержательное! Такие материалы всегда будоражили Андрея, но и настораживали, — любой аноним должен понимать, что объемные опусы играют против его безопасности, и все-таки в данном случае он пошел на это. Почему? Аркадов позвонил домой, предупредил, что задержится, и, направив свет лампы под удобным углом к документу, углубился в изучение. Перед ним находился рукописный текст, без видимых следов искажения почерка. Линия строк — ровная, хотя и не подходила под размер «зебры». В целом — четкий графический рисунок документа свидетельствовал о том, что писавший находился в спокойном состоянии и располагал достаточным временем для его подготовки. О документе: Автор, некий человек, «доверительно» сообщает, что в Москве «один нехороший человек нанял меня тебя убрать за 15 тыс.». Предлагает вступить в честный разговор, поскольку он «прошел Афганистан и еще две “горячие” точки». Здесь же идут упоминания о товарищах, которые в Афганистане получили увечья: «Лекарства у них бесплатные, но такая пенсия, что на нее можно ноги протянуть вот и помогаю им как могу». Вероятно, пытаясь быть более убедительным, аноним сообщает, что его нанимают второй раз, и раскрывает свои «профессиональные секреты», заключающиеся в работе «обратного направления», то есть он «сдает заказчика». За исполнение данной «услуги» просит заплатить ему «18 тыс.». Далее неизвестный подробно излагает способ передачи денежного вознаграждения через личного шофера директора банка, через своего посредника, с элементами контрнаблюдения. Затем он дотошно перечисляет города и нуждающихся «товарищей по оружию», которым будет оказана жизненно необходимая помощь. Грамматика и пунктуация анонимного письма сохранены.