Поднявшись в кабинет, Аркадов отметил, что в углу комнаты уже был приготовлен небольшой столик, покрытый ватманом. Андрей поднял сумку с продуктами, напоминая присутствующим знаменитое выражение «война войной, а ужин по расписанию», и быстро приступил к приготовлению бутербродов. В кабинет время от времени заходили сотрудники. Некоторых из них Андрей знал и, встретившись взглядом, приветствовал кивком головы. Работа по реализации мероприятий на случай введения чрезвычайной ситуации в городе шла к своему завершению. Это означало, что скоро начнется очередной «мозговой штурм» розыскников и оперов. — Весьма и весьма неплохо. На пенсии свое дело можешь открыть, — Емельяненко взял бутерброд и, повернувшись к Аркадову, с легкой улыбкой подмигнул ему. «Сейчас нам будет и на бутерброды, и на… все остальное!» — подумал Андрей, мысленно продумывая предстоящий непростой разговор. Ключ плавно щелкнул в замочной скважине входной двери, сообщая о начале самого сложного совещания за время розыска. Аркадов внимательно слушал информацию своих коллег, делая пометки в рабочей тетради. Объемы проводимой работы впечатляли. Тщательной проверке подвергались места продажи и использования герконов, батареек и других компонентов, входящих в зажигательные устройства. Большинство таксофонов в городе были взяты под наружное наблюдение. Пока не давал значимой информации поиск по манере компоновки и соединения проводов в зажигательных устройствах. По мнению специалистов, техническая сборка была доступна для широкого круга любителей радиоэлектроники, а при желании, и для знакомых с основами физики. Особая тишина в кабинете повисла после обсуждения вопроса о наличии каких-либо отравляющих веществ в регионе. Конечно, указанные в сообщении химические соединения были блефом, но под их видом можно было использовать другие вещества, которые могли вызвать панику с вытекающими из этого последствиями. И хотя об этой угрозе знал узкий круг лиц, утечка информации не ислючалась… Слушая своих товарищей, Андрей по сложившейся привычке старался вникнуть в психологические аспекты дела. По-прежнему демонстрация на одной из листовок схемы разгрузочной электроцепи, которая использовалась в устройствах, была трудно объяснима. Скорее всего, эта выходка являлась стремлением неизвестного автора показать иронию и свою неуязвимость. Надо отдать должное, — у него это пока получалось! Все делалось им как-то правильно и аккуратно. Аркадову почему-то пришла в голову крылатая фраза из известного фильма: «Кто нам мешает, тот нам и поможет!» — только он заменил бы слово «кто» на «что». Эта мысль слегка обожгла его и сразу осела где-то в глубине подсознания. — Ну что скажете, аналитики? — вопрос Емельяненко отвлек Аркадова от размышлений. — Следующее послание ждать с атомной бомбой? Никто из присутствующих не улыбнулся. «Значит, прокачка прошла успешно…» — подумал Андрей и сосредоточился на своих предстоящих ответах. По тону заданного вопроса он понял, что пик «разноса» прошел, и это несколько удивило его. Не было «разборов полетов» по направлению агентурной работы, где по непонятным причинам до настоящего момента практически отсутствовали конкретные результаты. Конечно, по складывающимся событиям никто не ждал, что кто-то из оперативных источников «принесет в клювике» адрес преступника, но не было и того, что ожидали. По понятным причинам, разбираться здесь будут индивидуально… — Всем отдыхать. Остаются прикомандированные розыскники. И через минуту Емельяненко добавил: — Прошу ко мне за стол, поближе. Вскоре шум двигающихся стульев затих, и в кабинете воцарилась выжидающая тишина. Предугадывая вопрос, Виктор Иванович сообщил, что Зимина он попросил согласовать ряд вопросов в УВД. Андрей переглянулся с Дроновым, и оба улыбнулись, вспомнив персональные доклады Виктора по «вертушке». — Подробный отчет в Москву подготовлен и согласован с УВД, — начал издалека Емельяненко и внимательно посмотрел на присутствующих. — Мы постарались минимизировать эффект от последнего сообщения о «химической атаке». Думаю, что имели на это право — после подтверждения экспертами версии о спичках на зажигательных устройствах. — И, посмотрев на Аркадова, продолжил: — Все объекты, на которых могут хотя бы гипотетически находиться какие-либо вещества, могущие нанести массовый вред жителям, взяты под жесткий контроль. В предыдущих докладах вы об этом слышали. Уточняю это для того, что нам наверняка дадут время без нервозности продолжить розыск. В областном управлении обстановка серьезней, и они берут основной удар на себя. Меня интересует, что за последние время мы смогли добавить к предполагаемому облику разыскиваемых? Короче, где и кого нам искать? — И он повернулся к Дронову. — И прошу не повторять без контекста ранее полученные данные! — Я понял, Виктор Иванович. Емельяненко перебил его: — Можете сидя, мы слушаем вас. Владимир подвинул папку с документами к себе и продолжил: — К сожалению, какого-либо существенного прорыва на этом направлении мы не получили. В соответствии с последними проявлениями мы более уверенно можем утверждать о причастности к нашему делу «человека в погонах»… — Или в его близком окружении? — задал вопрос Емельяненко. — Не думаю. По стилю, оборотам, как устной, так и письменной речи, словарному запасу и, самое главное, правильному употреблению профессиональных терминов, мы реальней держим в руках «погоны». — Какого окраса эти погоны могут быть? — Емельяненко внимательно посмотрел на Дронова. — Вы поняли, что я имею в виду? — Да. Это мы связываем с характером проявления. Теперь можно быть уверенным, что реальных жертв не планировалось. Но об этом знает очень узкий круг лиц из числа наших сотрудников. Преступники, я думаю, об этом и не догадываются. — Вы хотите сказать, — Емельяненко взял ручку и, задумавшись, медленно нарисовал в блокноте два кружка… Аркадов вопросительно посмотрел на Владимира, который успокоительным жестом приподнял ладонь. Андрей работал в тесном контакте с Дроновым и не только был в курсе его выступления, но и был знаком с манерой его изложения. Он считал, что в ключевых моментах, на основе предварительных умозаключений, необходимо дать возможность оппоненту самостоятельно подойти к основному выводу. Это имело закрепляющую силу. — Вы хотите сказать, — медленно повторил Емельяненко, — что это мы способствовали очередным проявлениям преступников? В кабинете воцарилась вопросительная тишина, и все посмотрели на Дронова. Андрей почувствовал, что его товарищ был доволен достигнутым эффектом. — Я бы так прямо не сказал. Но, по сути, вы правы, если придерживаться одной из основных версий происходящего: дестабилизация обстановки в городе! Тогда многое становится понятно. Все происходящее должно говорить о том, что руководство города не справляется с ситуаций. В любой момент в результате резонансных, я подчеркиваю, именно резонансных терактов должны быть многочисленные жертвы. По мнению преступников, все должны быть уверены, что только случайность позволила избежать этого… — Итак, у всех складывается мнение, что под носом у «федералов» действует террористическая организация, которая может диктовать свои условия, не оставляя никаких реальных следов, и даже способная где-то работать на опережение! Я правильно продолжил вашу мысль? — Емельяненко поднялся и подошел к окну. — Извините, что перебил вас. — Да. И по всем раскладам, после этого должны последовать отставки. В первую очередь, в силовых структурах. Но, по непонятным для преступников причинам, этого не происходило, и это подталкивало их к дальнейшему нагнетанию обстановки, — уверенно закончил Дронов. — Хорошо… Эта версия может стать лидирующей. — И, обратившись к Загребину, Емельяненко продолжил: — Олег Васильевич, подготовьте поименный список всех, кто знал в райаппарате о ситуации со спичками на устройствах. И еще — ускорьте подготовку материалов об известных конфликтах во властных и правоохранительных структурах. Особенно тех, которые не получили развития или находятся в состоянии реанимации. Вы поняли, что я имею в виду? И самое главное — кому экономически выгодно продвинуть своих людей? Прошу соблюдать предельную осторожность… Владимир Владимирович, — Емельяненко повернулся к Дронову, — вы сказали, что в планах преступников на первом месте по смещению могут стоять силовики? Думаю, с учетом облика анонимов и других обстоятельств вырисовывается весьма неприглядная картина! — Вы имеете в виду окрас погон, Виктор Иванович? — Да, это очень важно, даже больше, чем мы думаем! Если кто-то из преступников или их окружения находится рядом, это создаст нам весьма и весьма серьезные проблемы в работе… «А что нам скажет товарищ Жюков?..» — со знакомой всем интонацией обратился Емельяненко к Аркадову. Андрей за время пребывания в городе успел проникнуться уважением к этому своеобразному руководителю и интересному человеку. Ему нравился стиль его работы, который был очень гибким, иногда жестким, но всегда уважительным в отношении подчиненных. Вот и сейчас он явно «сбрасывал пар», давая ему сосредоточиться на главном. — Можно сидя… — Спасибо. Мы уже неоднократно обсуждали с Дроновым и розыскниками из областного управления эту ключевую ситуацию. Вопрос о «погонном», извините за такое слово, направлении ни у кого не вызывает сомнения. Другой вопрос — какого они цвета? Предварительно я докладывал некоторые соображения и сейчас могу еще более уверенно сказать, что в большей степени мы имеем дело по изготовлению основных документов с лицами в погонах не красного цвета! Этого же мнения придерживаются и мои оперативные источники. — А поподробней? — Да, определенный стиль, словарный запас и, главное, мотивация и объекты их устремления во многом указывают на возможных перерожденцев, а проще говоря, предателей среди сотрудников милиции или кого-то из их окружения. Вместе с тем имеются некоторые закономерности в частоте повторяемости специфических слов и постановке их в определенном контексте. Просчет показывает, что эти факты устойчивы и могут говорить о профессиональной деятельности автора анонимных документов. — И… — Вероятнее всего или в равной степени мы также можем иметь дело с кем-то из военнослужащих или связанным с организацией, основу которой составляет воинская дисциплина. Подчеркиваю, именно воинская дисциплина. — Андрей слегка развел руками и, взглянув на Емельяненко, почему-то вспомнил паривших в небе парашютистов, которых он увидел в первый день своей командировки. Глава 22 Аркадов посмотрел на часы. До конца пары оставалось немного. Вопросов пока не было, и он стал готовиться к завершению занятий. — Андрей Петрович, разрешите? Мы тут посовещались, и я решил задать вопрос. Можно? — Если посовещались, то внимательно слушаю вас, — Андрей отошел от доски. — На предыдущем занятии вы рассматривали вопросы по признакам разделения субъектов розыска, близких по роду деятельности… — Ой, не так академично, — улыбнулся Аркадов, — неужели я вас такому научил? Но вопрос понял. И сразу вам и всем: информация к размышлению! Один из последних анонимных документов был озаглавлен следующим образом: «Стратегия комплекса мер по исполнению директив Центрального штаба Народного фронта по данному участку». Именно этот документ, исполненный на пишущей машинке, явился для моих источников ключевым материалом, отражающим особенности личности и характера деятельности его автора. — Извините, Андрей Петрович, но этот стиль похож на штабной, и он может присутствовать, как вы выражались, в различных «погонных» структурах… — Согласен. Но я вам неоднократно говорил о так называемом «внутреннем убеждении», где имеются неоднозначные факты. Подчеркиваю, именно факты, а не домыслы. Здесь специалисты отметили особое построение не только заглавия, но и самого текста, имеющего полное сходство с четко разработанным планом, в котором нашли отражение постановка и решение конкретных боевых задач с использованием, извините за тавтологию, боевых отравляющих веществ. — Так в какой момент срабатывает «внутреннее убеждение»? Материалов же было достаточно… — Вопрос вами поставлен очень четко. Постараюсь так же ответить. Чем больше нами изучался текст, тем явственнее мы чувствовали, что в нем само понятие «задача» несет жесткий, дисциплинирующий смысл… Прошу продолжить, — улыбнулся Аркадов. — То есть задача «что-то сделать», как я понял, исключает сомнения исполняющего и должна быть выполнена точно в срок. Так? — И что подсказывает ваше «внутреннее чутье»? — Состояние весьма и весьма неоднозначное… Можно сказать, этот человек скорее «чистый» военный или штабист в милиции! И еще вопрос. Мы тут даже в общежитии спорим по поводу выражения «товарищ командир». Аркадов задумался и посмотрел на часы. — Я тоже неоднократно обсуждал по телефону это выражение со своим ведущим специалистом. По его мнению, подобный речевой штамп контролируется значительно слабее, чем любое письменное сообщение. Отсюда он предполагает, что такая, весьма стандартная формула обращения младшего по званию к старшему доведена у звонившего до автоматизма. В противном случае прозвучало бы упрощенно-панибратское, типа «командир». В принципе я с ним согласен. — Выходит, вам удалось сузить зону поиска? — Зону, говорите? С таким результатом сузить поиск можно в небольшом поселке, где два участковых и десяток военных, охраняющих склад ГСМ. Я, конечно, утрирую, но поднимите ладонь и приготовьте пальцы. В регионе поиска находились: учебный полк военного института, химический завод, политехнический институт, военный авиационный институт, бронетехнический завод, подразделения гражданской обороны, батальон связи… Дальше продолжать? Да, просматривалось знание основ штабной работы, но мы не исключали, что автор и исполнитель — разные лица. А это значительно увеличивало число проверяемых… Глава 23 Прошла всего неделя, а солнышко уже заметно радовало своей яркостью и северным теплом. Но не радовали результаты работы. Работая над поступающими из организаций образцами почерка, Аркадов еще и еще раз возвращался к содержанию анонимных документов и прослушивал голос звонившего. Ряд материалов спецпочтой он направил на исследование своему ведущему специалисту. По телефону «Суслов» настойчиво рекомендовал обратить внимание куратора на средства доставки информации! Андрей уже располагал результатами экспертизы по клапану конверта. Биологических материалов на нем не было обнаружено. Аноним использовал воду и явно не желал, как делают многие, проводить по нему языком. Но источник имел в виду совсем другое…