— Глупости, — заявил он, направляя свой гнев как на журналистку, так и на Кетта. — Вы свой шанс использовали. Что ж, попробуем еще раз завтра. С этими словами суперинтендант развернул мисс Мэлоун и в окружении полицейских повел ее обратно к дому. Репортеры разразились новыми вопросами, хотя и понимали, что пресс-конференция закончилась. Затем начали расходиться. Кетт опустил взгляд на Мойру и едва не рассмеялся от радости — во время пресс-конференции она заснула; липкие пальцы продолжали прижимать к губам свисток. Он слегка покачал коляску, чтобы убедиться в этом окончательно. — Я же сказала вам, что он приносит удачу, — произнесла констебль Сэвидж, подходя к нему. Осторожно высвободила свисток и положила в карман. — Однако последний вопрос не показался мне приносящим удачу, — ответил он. — Может быть, мне следовало держаться в стороне… — Рано или поздно они все равно узнали бы, — сказала Сэвидж. — Следственная группа хочет поговорить с вами в доме. Кетт вздохнул. Как убедить Мойру вести себя смирно в таком ограниченном пространстве? Казалось, Сэвидж прочитала его мысли. — Позвольте мне, сэр, — сказала она. — Вы серьезно? — Роберт улыбнулся. — Это было бы замечательно, если вы не против. — Никаких проблем. Хотя я с интересом послушала бы, как Клэр поносит вас за то, что вы взяли ребенка на место преступления, но, думаю, вы сегодня уже достаточно натерпелись. Я прослежу, чтобы она не находилась на солнце. Кетт поцеловал Мойру в голову и поднял верх коляски. Затем направился в дом Мэлоунов, надеясь, что Сэвидж окажется права и ему больше не придется выслушивать неприятные слова. Глава 5 — Вам не кажется, что можно было бы облегчить для них процедуру? Выволочка продолжалась. Суперинтендант Колин Клэр стоял в микроскопической прихожей, пространство которой оказалось настолько ограниченным, что его грудь почти касалась груди Кетта. Еще немного, и они будут целоваться, а не разговаривать. Впрочем, Роберт больше помалкивал. — Плохо уже то, что вас сюда прислали, а вы еще и перед прессой разгуливаете… Теперь в проклятых завтрашних газетах мы увидим только рассказ о шишке из Лондона, который приехал, чтобы отыскать пропавших девочек. — Суперинтендант сделал глубокий вдох и покачал головой. — Я бы не сказал, что разгуливал перед прессой, — ответил Кетт. — Для этого у меня неподходящие бедра. Клэр что-то прорычал в ответ и направился в дом — но в последний момент остановился и оглянулся. — Это наше дело, Кетт, — сказал он. — Вы можете присутствовать, сколько пожелаете, но не забывайте, где находитесь. Вам понятно? Роберт кивнул, поднимая руки и всем своим видом показывая, что сдается. — Используйте меня и ругайте, как пожелаете, сэр, — сказал он, за что получил еще один взгляд, полный отвращения. Кетт прошел за суперинтендантом еще в одну узкую дверь и попал в крошечную гостиную. Все здесь казалось таким маленьким, словно великан поднял целый ряд домов и сжал их, как гармошку. Возможно, такое ощущение возникало из-за того, что в комнате стояли трое полицейских — констебль в форме и два детектива, мужчина и женщина. Они бросили на Кетта быстрые взгляды и равнодушно отвернулись. — Детектив-сержант Сполдинг; детектив-констебль Тёрнер; детектив-констебль Реймонд Фигг, наш офицер по связям с семьями жертв, — представил своих сотрудников Клэр. — А это старший детектив-инспектор Кетт. Мужчина — офицер по связям с семьями жертв — кивнул Роберту. У него было круглое лицо и добрые глаза, и что-то в нем показалось Кетту знакомым — тщательно подстриженная бородка, бледные редеющие волосы, простая клетчатая рубашка под синим пиджаком, хотя стояла тридцатиградусная жара. Полицейский одевался как человек среднего возраста, но ему едва ли было больше тридцати пяти. Он протянул руку, и Роберт пожал ее. — Кетт, — проговорил Фигг. — Круто, рад снова вас видеть. — Снова? — спросил Роберт. — Да, извините. Однажды мы уже встречались. Я был стажером офицера по связям с семьями жертв в Лондоне во время расследования похищения Хана. Два… нет, три года назад. — Убийства Хана, — поправил его Кетт, покачав головой, словно рассчитывал, что сможет таким образом избавиться от воспоминаний. — Да, — ответил Фигг. — Но, пока я там находился, речь не шла об убийстве. Я следил за всеми вашими расследованиями. Вы — лучший детектив по поиску пропавших людей, которых я встречал на работе. «Однако я недостаточно хорош, чтобы найти Билли», — подумал Кетт, слабо улыбнувшись в ответ. — Я рад, что вы здесь, — продолжал Фигг, снова протягивая руку, и Кетт опять ее пожал. К этому моменту у Клэра на лице появилось виноватое выражение. Роберт сделал пять или шесть шагов, чтобы выйти из гостиной в кухню, полную сигаретного дыма. У раковины стоял другой детектив с массивной фигурой и негромко беседовал с мисс Мэлоун, пока та курила в открытое окно. Кетт узнал его даже со спины — иначе и быть не могло при таких физических данных — и с большим трудом удержался от улыбки. — Детектив-инспектор Портер, — представил Клэр, который чувствовал себя не лучшим образом в маленькой прокуренной кухне. Детектив обернулся и заулыбался; затем вывернул ему руку так, что Кетту показалось, будто она сейчас оторвется. — Робби! — радостно вскричал он. — Я слышал, что тебя сюда прислали. — Господи, — проворчал Клэр, глядя в сторону Кетта. — Есть ли на свете кто-то, кого вы не знаете? — Пит, — сказал Кетт, пожимая инспектору Портеру руку, похожую на баранью отбивную. — Рад видеть. Я слышал, тебя направили куда-то на север… — Да, в Корнуолл. — Портер рассмеялся, Кетт пожал плечами. — Я находился там некоторое время, но в прошлом году жене предложили работу в Норидже, и я перевелся сюда. А как ты? Как твоя… Вопрос умер у него на губах. В комнате наступила тишина, а с лица Портера исчезла улыбка. Кетт помог ему выйти из неприятного положения. — С детьми всё в порядке. Инспектор благодарно кивнул. Роберт искренне обрадовался встрече с ним. Они с Портером вместе поднимались по служебной лестнице — сначала оба служили патрульными офицерами, а потом одновременно стали детективами и начали работать в управлении уголовных расследований. Они расстались, когда Портера перевели из Лондона — это было как-то связано со здоровьем его матери. Кетт уже хотел спросить о ней, когда суперинтендант откашлялся; ему явно не понравилось, что у двух полицейских общая история. — Мисс Мэлоун, это старший детектив-инспектор Роберт Кетт. Он прибыл сюда из Лондона. Казалось, его голос вывел женщину из оцепенения; ее голова повернулась, как у улитки, которая выставила стебельки с глазами. Она заморгала, глядя на Кетта, и по ее лицу промелькнула тень улыбки. — Это правда? — спросила мисс Мэлоун. — Вы действительно нашли тех девочек-близнецов? — Мальчика и девочку, — ответил Кетт, стараясь, чтобы его голос звучал тихо. — Джошуа и Бетани Миллер. Близнецы. Да. — Кетт нашел немало пропавших детей, — подтвердил Клэр. — Он — один из лучших детективов страны. Когда мы сказали, что не оставим ни одного камня неперевернутым, Джейд, я говорил правду. Кетт прекрасно понимал, что суперинтендант пел ему дифирамбы только для того, чтобы департамент выглядел хорошо, но его слова было приятно слушать. — И вы найдете мою Мейси? — спросила женщина. Ее лицо осунулось, словно его рисовали на мокрой классной доске, но сейчас на нем появилась надежда. — Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы вернуть ее домой, мисс Мэлоун. Я даю вам слово, — пообещал Кетт. Джейд кивнула, сделала глубокую затяжку и снова ушла в себя. — Хорошо, — сказал Клэр, — у нас в участке есть все, что нужно. Мы… — Я бы хотел еще немного поговорить с мисс Мэлоун, вы не против? — спросил Кетт. Казалось, Клэр собрался возразить, но женщина кивнула. Роберт потер ладони и улыбнулся суперинтенданту. — Но, если вы хотите быть полезным, сэр, поставьте, пожалуйста, чайник. * * * На кухне было совсем мало места, поэтому Кетт попросил полицейских выйти. Фигг попросил разрешения остаться, и Роберт кивнул в сторону угла, где тот не станет никого отвлекать. Мисс Мэлоун опустилась в кресло, выглядевшее слишком большим для нее, и у Кетта появилась возможность осмотреть комнату: диван, не подходивший к креслу — фальшивый грецкий орех из семидесятых, — латунный газовый камин с декоративной кочергой, щеткой и совком, рельефные обои с древесной стружкой между слоями, местами цвета подсолнухов, местами магнолий, зазубренные завитки на потолке, где успела вырасти паутина. Кроме телевизора и телеприставки «Скай», в комнате имелась полка из «ИКЕА» с пыльными DVD-дисками и фотографиями в дешевых рамках. — Джейд, я правильно расслышал ваше имя? — уточнил Кетт, пересекая комнату, чтобы подойти к полке. Он уже видел одну из фотографий — Мейси в школьной форме, кто-то сделал копию для дела об исчезновении — и взял ее в руки. Мейси улыбалась ему, вытянув руки вперед и подняв большие пальцы к небу. — Да, — ответила Джейд, вытаскивая из пачки очередную сигарету. Ей удалось закурить только после нескольких попыток. — Вы с Мейси очень похожи, — продолжил Кетт, вернул фотографию на место и взял другую; на ней Мейси и ее мать обнимались перед входом в огромную цирковую палатку, какие можно увидеть в «Батлинз»[7]. Джейд всхлипнула и вытерла глаза. — Да, Мейси была для меня всем. — Тут только она поняла, что сказала, и ахнула. — Моя девочка — всё для меня. Ее отец умер, когда Мейси была совсем маленькой. Глупый ублюдок умудрился получить рак поджелудочной железы в двадцать три года. С тех пор мы вдвоем. — Вы могли бы быть близнецами, — заметил Кетт. — У вас такая же улыбка. Она продемонстрировала ее — ну, или то, что отдаленно ее напоминало. Роберт сел на диван и поскреб щетину на подбородке — после приезда из Лондона он так и не побрился.