— Заморозь их. По моей команде. Лавина ухмыльнулась и кивнула. Да, я себе выбрал очень кровожадную пару. И мне это чертовски нравилось. Сосредоточившись, я опустил окружавшую нас радиацию к полу. Пустил частицы к ногам вояк. И выкрикнул: — Давай! Лавина не мешкала. Ни мгновения. Из её рук высвободился ледяной пар, подобно жидкому азоту. И опустился к ногам. Он медленно двигался, покрывая пол инеем. Касался ног солдат. Они кричали. Но недолго, прежде чем навсегда обратиться в ледяные статуи. Так сработало с первой пятёркой вояк. Остальные мигом ретировались. И где их теперь искать? И надо ли? Пока я думал, Факел первый вышел из лифта. И одним ударом ноги раскрошил первую же ледяную статую, что ещё минуту назад была человеком. Эльф и Мрак последовали его примеру и расчистили нам путь. Я со всех ног ринулся в комнату, где оставил Петю. Но, зайдя внутрь, увидел лишь пустую кушетку, накрытую белой простынёй. — Чёрт! И где его искать теперь? — Я не чувствую его, но лишь потому, что вокруг полно людей. Они заглушают остальных, — контрастировала Ведьма. — От него даже остаточного следа нет, — печально заметила Буря. — Это ещё ничего не значит, — возразил я. — Мор, как бы тебе ни хотелось, но нам придётся зачистить бункер. Или возвращаемся без ребёнка. — Может просто нагнать радиации? — внезапно предложила Буря. — Это же сколько её надо, чтобы заполнить весь бункер? — удивилась Ведьма. — На самом деле не так уж много, — рассуждал я вслух. — Пете от этого будет только лучше. Правда, бункерские быстро просекут и переоденутся в защиту. Но, не все успеют. — У нас будет нехилое преимущество, — задорно поддержал Факел. — А давайте, — согласился я и ухмыльнулся. — Буря, открой двери и нагоняй из люка. А я буду перехватывать и распределять. — Замётано! — девушка открыла дверь в лабораторию с капсулами, в которых вечным сном спали маленькие дети. Всё же мы мутанты. Дети радиации. И она — наше главное оружие. Я остался стоять на выходе в коридор. Факел и Мрак подобрали автоматы и гасили появляющихся вояк. Эльф сторожил у лифта, который уже нельзя взрывать, чтобы не повредить вентиляцию, которая соединялась с шахтой. Тогда будет гораздо сложнее распространить радиацию. Тем временем девушки облепили одну из капсул в попытке вытащить ребёнка. Спасти или хотя бы облегчить его страдания. И вот в затылок подул лёгкий ветерок. Я сделал глубокий вдох и невольно улыбнулся. Тело вновь наполнялось вожделенной силой. В меня направился мощный поток радиоактивных частиц. И, чёрт возьми, это было безумно приятно, несмотря на усиливающийся ветер. Ну что, поехали! Я направил поток радиоактивных частиц к шахте вентиляции. Но вся моя спесь спала через две минуты, когда прогудела сирена и громкоговоритель объявил: «Обнаружена угроза для образцов. До уничтожения двадцать минут. Персоналу следует немедленно эвакуироваться». Глава 6 Двадцать минут В моём сознании всё перевернулось. Я ринулся в лабораторию, вспоминая все матерные слова, что только придумало человечество. Выглянул в проём и прокричал: — Буря! Хватит! Девушка в недоумении подошла к дыре в стене. Но не успела и рта открыть, как я опередил её: — Через двадцать минут здесь всё взорвётся. — Уходим? — тут же сообразила она. — Если здесь есть ректор, то нам… — Нет, здесь его точно нет. Я бы почувствовал. Нам надо найти Петю. Пошли. И я вернулся в коридор. Все наши стояли в ступоре и смотрели на меня. После судьбоносного сообщения атаки солдат прекратились. Они предпочли эвакуироваться, нежели сражаться с нами. — Мор, надо уходить, — с тревогой в голосе сообщил Мрак. — Нет! — отрезал я. — Распределяемся по этажам и ищем Петю. У нас есть целых пятнадцать минут. — Двадцать же, — нахмурился Факел. — Пятнадцать ищем. Пять на эвакуацию. Идёте к ближайшему выходу: либо сюда, либо наверх. Всё ясно? Мутанты закивали. Но по глазам было видно, что больше никто не хотел задерживаться здесь ни на минуту. Но придётся. Вот так всегда: алчность губит человечество. А ведь могли сразу взять ребёнка и свалить. Но нет… Когда все пошли к лифту, Лавина обернулась и предложила: — Давай поймаем солдата? Может, они знают, как отключить эту штуку? Идея была хорошая, только вот все солдаты разбрелись, как муравьи. И на этом этаже больше никого не было. По крайней мере, на первый взгляд. Да и если солдаты знают, как отключить систему самоуничтожения, то по логике должны сделать это и без нас. Это же их дом, а не наш. — Я осмотрю этаж выше и если там кого найду, допрошу. Ты поднимайся на верхние уровни, — велел я Лавине. — Но, — она нахмурила брови. — Никаких «но», — я резко перебил её. — У тебя осталось четырнадцать минут! Пришлось заходить в лифт под гневным взглядом Лавины, но она больше не решалась мне противоречить. Я вышел первый. А двери лифта за моей спиной сразу закрылись и понесли ребят выше. Здесь всё выглядело точно так же, как и на этаже ниже. Безупречно белые стены, в которых терялись стыки дверей. Я водил рукой по гладкой поверхности в поисках углублений в стене, скрывающих кнопку. Пришлось срочно развивать внимательность. И в такой стрессовой ситуации мне это удалось. Я остановился примерно там, где располагалась лаборатория с детьми этажом ниже. Нащупал кнопку и нажал. Предо мной открылся небольшой коридор, ведущий в большое помещение, которое, судя по всему, являлось продолжением лаборатории. Так вот почему этот бункер так манил динозавра. Родной дом всегда притягивает. Это где-то на подсознательном уровне, что так просто не объяснить. Здесь находилось всего две капсулы. Но раз в десять больше тех, что были внизу. И в каждом в мутно-зелёной жидкости плавал детёныш велоцираптора. М-да, такое яйцо явно не самка откладывала. В горло детёнышей также шла трубка с кислородом. А из трубок прямо внутрь вливалась человеческая кровь. Не знаю, как бункерские создали оболочку этого биологического робота, но наполнение у него было явно человеческое. Внезапно я услышал звон металла о плитку пола. Словно кто-то уронил вилку. Мгновенно осмотрелся. На полу ничего не было. Здесь было так чисто, точно в операционной. — Кто здесь? — громко спросил я, хотя уже уверил себя, что мне послышалось. Ответа не последовало. Ну да, на месте бункерских я бы тоже не стал себе сдаваться. Страшнее врага и не придумаешь. — Я не причиню вам зла. Мы поговорим, и вы уйдёте, — также громко продолжил я.