— Ага. — Тогда иди. Он стоит прямо по курсу. Смотрит на нас, тварюга такая, выжидает — процедил я. Факел медленно побрёл вперёд. Он выставил перед собой огненный шар, что летел в воздухе в метре от него. Монстра должен был привлечь свет, а не стоящий рядом человек. Я свёл ладони вместе, объединяя накопленные частицы. В руках сложилась нехилая бомба, что сияла сквозь мои пальцы похлеще высоковольтной лампочки. И пошёл вперёд. Бомбу в руках было не скрыть в такой темноте. — Факел, беги со всех ног, — отдал я команду. Парень послушался и галопом пронёсся мимо меня. Я пошёл вперёд. Внезапно услышал, как монстр с треском ринулся в мою сторону. Клешни царапали выжженную землю, что была твёрдой как камень. В темноте показались ярко-красные глаза. Два больших безумных шара. Меня передёрнуло. Брр. Нельзя отступать. Нельзя бояться. Иначе никто не пройдёт дальше. Иначе все жертвы будут напрасны. Без тебя никто не вернётся. Я собрался и выдохнул. Окружил себя защитным полем. А монстр был уже всего в трёх метрах от меня. Страх сдавил грудь, но это было уже не наваждение. А мой собственный страх перед неведомой угрозой. И с ним я справляться умел. Я переложил бомбу в правую руку и прищурился, её яркий свет ослеплял. И не только мои. Монстр развернулся, но я не позволил ему далеко уйти. Замахнулся и бросил бомбу. А потом силой мысли заставил своё орудие лететь точно в цель, подобно самонаводящейся ракете. Раздался взрыв. Свет, от которого озарил всю округу. Я отвернулся и закрыл глаза. Благо, что купол спас от взрывной волны, да и уши защитил. Поднялся столб пыли. Не было видно абсолютно ничего. Но было слышно. Треск клешней, ползущих по земле, перебиваемый противным писком. Что же там за панцирь, раз его такая бомба не берёт? Я же ей танки раскурочивал, после чего одни кратеры оставались. А тут… я честно признаться, не знал, что и делать. Внезапно возникло ощущение, что кто-то смотрит на меня сзади. И на этот раз я доверился интуиции и обернулся. Дым стоял столбом, поэтому пришлось закрыть глаза. В таких условиях только внутренним зрением ориентироваться, поскольку внешнее не показывало радиацию так отчётливо, как надо. Меня отделяло от монстра каких-то пять метров. И он значительно усилил выпускаемое красное излучение. Я с трудом отгонял страх, что так и хотел сожрать меня целиком. А точнее, подготовить для своего хозяина. Чтоб жертва ещё тёпленькой была. Было в этом что-то извращённое. Странные мысли возникают, когда сама смерть стоит в нескольких шагах. Но не двигается. Смотрит. Оценивает. Как настоящий охотник. — И как же тебя убить? — нагло спросил я, не ожидая ответа. — Ты же понимаешь, что из нас выживет только один? Совсем с ума сошёл. С мутировавшим крабом разговариваю. Внезапно воздух пронзила автоматная очередь. Я инстинктивно пригнулся. Кто-то очень меткий стрелял в монстра. И попадал. Правда, безуспешно. Это лишь разозлило тварь. — Мор! Отойди! — раздался голос Мрака. Я отбежал. Хотя хотелось материться. Какого фига он оставил группу без защиты? Земля под ногами покрылась хрустящим инеем. Лавина. Вот чёрт! Не хватало и её опасности подвергать. — Лавина! Живо беги отсюда! — выкрикнул я в темноту, но благодаря шестому чувству знал, она там, совсем близко. Ответ заглушил противный писк монстра. С помощью своей силы я нашёл всех наших. Благо хоть Пётр Степанович с ребёнком как отошли на несколько километров назад, так и не возвращались. Единственные умные люди: старик и ребёнок. Переполненный эмоциями, я не заметил, как воздух вокруг нас закрутился. — Мор! — позвала меня Буря. — Я здесь! — выкрикнул я. И в голове возникла безумная идея. — Нам надо объединиться. Оставим урода без радиации, — прокричал я. — Да это же гениально! Я не сдержал улыбку. В кругу друзей от страха не осталось ни следа. — Я иду к тебе! — выкрикнула Буря. Усиливающийся ветер заглушал голоса, но не прекращающиеся автоматные очереди. Стало холодно. Очень холодно. — Лавина! Ты что творишь? — проорал я. Но ответа не последовало. Она не услышала из-за ветра. Не прошло и минуты, как из нависшей пелены радиоактивной пыли вышла Буря. — У тебя есть план? — спешно спросила она. Ведь монстр не дремал. Мрак то и дело стрелял и отходил от него. Но у парня выходило лишь слегка замедлить надвигающуюся на него смерть. — Выкачиваем радиацию. Вместе, — ответил я. Мы, не сговариваясь, встали спиной друг к другу. А я крикнул во весь голос остальным: — Все вон из зоны поражения! Мрак, уходи! Для Мрака пришлось сказать отдельно, поскольку он не прекращал вести огонь. Вокруг нас вырос целый ураган. И он разрастался. Так, что мы с монстром и стали его эпицентром. Поскольку все наконец-то свалили, несуразный мутант обратил внимание на нас с Бурей. И побрёл в нашу сторону. Медленно. Волоча за собой две отбитых клешни. Не зря кидал бомбу, иначе бы тварь быстро до нас добралась. А так хоть неповоротливой стала. — Давай начнём с красных частиц? — предложил я. — Я не умею различать их по цвету! Да и вообще их не вижу. — Тогда выкачивай всё, что можешь. И мы начали. Я выкачивал из монстра преимущественно те частицы, которые шестое чувство подсвечивало красным. А Буря уже выходила их за пределы созданного ей урагана. И через бушующий ветер ни один атом не мог проникнуть обратно. Буря отделяла нас стеной от внешнего мира. Шаг за шагом монстр шёл к нам, волоча клешни. Его писк заглушал ветер. — Быстрее! — выкрикнула мне на ухо Буря. — Стараюсь! — ответил я и прикрыл глаза. Максимально сосредоточился, насколько позволяли обстоятельства. Атом за атомом, поток за потоком, радиация выходила из тела монстра. И ему это очень не нравилось. Сверхспособность забирала частицы с неведомой скоростью, но они всё никак не кончались. Словно здесь был бездонный запас, на котором и разожрался этот мутант-переросток. От напряжения у меня заболела голова. Из носа потекли струйки крови, и ветер тотчас же размазывал их по губам. Во рту разлился горький привкус железа и чего-то ещё. Стоп. Зачем убирать радиацию за стену из ветра, если я могу закачать её в себя? Тем более, у монстра почти не осталось тех частиц, что отвечали за страх. Решил попробовать. Внушил себе, что справлюсь с нахлынувшим страхом. На самом деле, всё сложилось иначе.