— Я исправлюсь. Я стану лучше. Я обещаю. Она бросила на него взгляд чистого презрения. — Ты больше не моя забота. Если ты выживешь после попыток Дома Вермиллион исправить твою черную душу, не ищи меня. Не ищи никого из нашего ковена. Джулиус Кейн мертв. С этими словами Марина развернулась и последовала за капитаном Нортоном к двери. Она отворилась со стоном, выпуская двух солдат Легиона в униформе из черной кожи. Марина и капитан Нортон вышли из комнаты. Двое новоприбывших подняли вампира с земли и последовали за ними. Осталась только майор Сингх. Она подняла взгляд к балкону, наблюдая за нами своими темными глазами. Она не моргнула. И я тоже. Я чувствовала микро-движения моих товарищей, пока они сопротивлялись желанию поерзать под ее пронизывающим взглядом. Наконец, спустя, казалось, целую сотню лет, она резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты. — Вот это точно было зловеще, — прокомментировала Айви. — У меня было такое некомфортное ощущение, будто она может дотянуться вглубь меня и выдернуть мою душу. — У Селены Сингх множество талантов, но ловля душ — не из их числа, — заявила капитан Сомерсет. Я удивленно развернулась. Как долго она стояла там и наблюдала за нами? Она двигалась как ниндзя. — Пандора, на пару слов, — сказала капитан Сомерсет, используя мое прозвище. — Остальные — направляйтесь в Зал № 3 на вечернюю тренировку. Они вышли без единого слова. — Упаковывай зимнюю униформу. Только что подвернулась идеальная миссия, — сказала капитан Сомерсет. — Эта идеальная миссия не имеет ничего общего со Злобными Дебрями и бандой мятежных вампиров, ведь так? Она широко улыбнулась. — Еще как имеет. Завтра утром мы отправляемся охотиться на вампиров. Глава 2 Злобные Зимние Дебри — Когда я вступала в Легион Ангелов, никто ни слова не сказал о йети, — сказала я, глядя на гору мертвых монстров у моих ног. Где-то в разгар битвы небо прорвало как лопнувший воздушный шарик. Теперь оно вываливало на нас запас снежинок, рассчитанный на всю зиму. — Это было мелким шрифтом, — капитан Сомерсет проткнула мечом дергающуюся руку монстра. Она перестала дергаться. — Но эти создания едва ли сойдут за йети. Они просто старые снеговики. — Ага, если не считать челюстей-капканов, когтей-бритв, колючей шерсти и пристрастия к человеческой плоти, они прямо копия снеговиков, — сухо сказала я. Я обошла кучу мертвых монстров, держась от нее подальше, и мы продолжили идти по заснеженной горной тропе. Монстры для меня не в новинку. Я встречалась с несколькими, еще будучи охотницей за головами, и сражалась с огромным количеством с тех пор, как вступила в Легион, сверхъестественную армию, служившую богам. Работа Легиона заключалась в защите Земли и ее людей от сверхъестественных угроз и поддержании законов богов — необязательно в таком порядке. Будучи солдатом Легиона, я дралась со всем, начиная от динозавров и плотоядных растений и заканчивая непослушными вампирами и ведьмами. Мне пришлось убить больше живых созданий, чем я могла помыслить. Первое убийство стало шоком. Каждое последующее давалось легче — и об этом-то я и беспокоилась. Божьи дары Нектара даровали нам новые силы, но они изменяли нас. Изменяли нас изнутри, искажая саму нашу сущность. Нектар представлял собой обоюдоострый меч, брутального союзника. Либо ты достаточно силен, чтобы получить новую силу, либо он тебя убивал. Большинство людей считали, что этот танец со смертью — истинная цена силы. Они ошибались. Цена за Нектар выплачивалась тем, как незаметно он тебя изменял, глоток за глотком, неделю за неделей, пока в один прекрасный день ты не осознавал, что ты уже не тот, кем был, когда вступил на этот путь. Вот это цена силы. Каждый раз, выпивая Нектар богов, я чувствовала, как изменение проникает глубже. Я изо всех сил боролась с этими изменениями. Я вступила в Легион, чтобы получить магию, необходимую для спасения брата. Я не намеревалась получить эту магию и обнаружить, что я стала бессердечным монстром, которому нет никакого дела до спасения того, кому не приказано помогать. — Как вы это делаете? — спросила я капитана Сомерсет. Ее темные брови, усыпанные снежинками, выгнулисьь. — Как я делаю что? — Держитесь за то, кто вы есть. Вы служите Легиону более столетия, и вы все еще такая человечная. Ее губы изогнулись в кривую улыбку. — Никто из нас уже не человек. — И все же вы удержали в себе человечность. Я никогда не решилась бы поднять тему, если бы мы были в составе полной команды. Крутые солдаты Легиона не ударялись в лирику своих чувств. И они определенно не говорили о своей человечности. Ангелы должны быть слишком совершенными, чтобы быть людьми, и все мы должны стремиться к превращению в ангелов. Но сейчас нас было только двое. Разведчики Легиона определили, что база Чарльза Руна на самом деле состоит из шести замков, разбросанных по склону горы и связанных между собой обширной системой подземных туннелей. Так что мы разделились на группы, чтобы напасть на замки со всех сторон — ну, насколько вообще группа из шестнадцати солдат может напасть на шесть замков со всех сторон. Ага, возможно, мы немножко недооценили масштабы Дома Рун. Капитан Сомерсет и я направлялись к южному замку. — Да, я держусь за свою человечность, — наконец, сказала капитан Сомерсет. — Ангелы прекрасны, могущественны, соблазнительны. Так легко оказаться захваченным ими, так легко потерять себя. Это происходит сплошь и рядом. И со мной это тоже случалось. Я начинала думать в точности как они. День, когда я это осознала, стал главным тревожным звоночком. — Что вы сделали? — Я не могла уйти из Легиона, но я могла держаться за то, кто я есть. Однажды вступив в Легион, ты вступал в него на всю жизнь. — Я собрала остатки своей человечности и закуталась в них как в плащ, — сказала она. — И с тех самых пор я ношу этот плащ человечности. — Это красиво. Вы настоящая поэтесса, — сказала я. — Ага, ну эта поэтесса все еще может надрать тебе задницу. Я знала, что она может. Две недели назад Первый Ангел сообщила, что Неро не вернется на свой пост командующего Нью-Йоркским офисом и всеми его подчиненными, включая меня. Я думала, что мои утренние тренировочные сессии один-на-один с Неро канули в лету, но капитан Сомерсет заняла его место. И хоть когда она надирала мне задницу, было не так больно, как с Неро, это все равно было достаточно больно. — Далеко еще? — спросила я капитана Сомерсет, вглядываясь в крутую заснеженную горную тропку. Ширины тропки едва хватало для одного человека, не говоря уж о гигантских внедорожниках, на которых Легион разъезжал по дебрям мира. Так что мы припарковали наши грузовики у подножья горы. Учитывая то, с какой скоростью валил снег, нам придется их откапывать. — Уже устала? — губы капитана Сомерсет дернулись. — Нет, конечно. Я просто хочу знать, когда вытаскивать мой большой беспощадный меч и начинать размахивать им в воздухе. — Можешь сделать это прямо сейчас, если тебе от этого легче будет. — Только если вы подожжете лезвие, — ответила я. — Сама попробуй. Я вытащила меч и уставилась на лезвие. Ничего не произошло. Я уставилась еще сильнее. Меч упрямо оставался самым обычным. — Леда, — сказала капитан Сомерсет. — Еще несколько секундочек, — упрямо ответила я, желая, чтобы этот проклятый клинок загорелся. — Думаю, я уже почти. Это была ложь. Не почти. Даже не близко. Я просто слишком упряма, чтобы признать поражение. Я еще не овладела магией стихий. Она называлась Буря Дракона, магия, управляющая огнем, водой, землей и ветром. Идеальная буря четырех стихий. Это четвертая способность Легиона, а значит, я должна была над этим работать. К сожалению, стихии оставались совершенно невосприимчивыми к моим потугам. Я оказалась в замкнутом кругу. Я не могла пользоваться стихийной магией, пока не выпью Нектар, дарующий мне четвертый дар богов. А без некоторой склонности к стихийной магии я не переживу тот самый глоток Нектара. Некоторые люди обладали естественной властью над одной или несколькими магическими способностями. Для меня это Песня Сирены, способность внушать людям. Мальки Легиона, у которых один из родителей был ангелом, владели по чуть-чуть каждым видом магии. По этой причине они входили в число солдат с наивысшими шансами пережить церемонии повышения в Легионе — и стать ангелами. Остальным из нас приходилось тренироваться вдвое больше, чтобы получить хотя бы половинный результат. Это отстойно и совершенно несправедливо, но такова жизнь. В детстве моя приемная мама Калли часто говорила мне, что жизнь безжалостно несправедлива. И ты либо сдаешься и становишься подкаблучником жизни, или хватаешь ее за рога и загоняешь ее под свой каблук. Я выбрала второе. Нет ничего хуже чувства беспомощности. — Нам нужно двигаться дальше, — сказала капитан Сомерсет спустя некоторое время. — Верно, — я убрала меч в ножны. Нам нужно сделать свою работу. Есть разница между решительностью и твердолобостью. Твердолобые солдаты навлекают гибель на себя и на своих товарищей. Мятежные вампиры Дома Рун не поймают сами себя, пока я стою тут в тишине и таращусь на свой меч. Я всегда могла потаращиться на него попозже. Тропка была завалена снегом. В данный момент он доходил до середины моих лодыжек. Каждый шаг больше напоминал плавание, чем ходьбу. Вампиры выбрали Дебри не случайно. Никому не хватало безумия выходить сюда, на эту замерзшую и наводненную монстрами пустошь. Даже солдат Легиона не посылали сюда без чертовски весомых причин. Преступники это знали. Вот почему многие из них прятались в опасных землях за стеной. Конечно же, большинство преступников, прячущихся в глуши мира, не переживали и первого месяца. Там было слишком много голодных монстров, ищущих себе очередной перекус. Щедрая гора снега рухнула на моем пути. Если бы я вовремя не отскочила в сторону, она приземлилась бы мне на голову. — Я знаю, что не могу воспламенить свой меч, но вы-то можете, — сказала я капитану Сомерсет. — Мы могли бы растопить себе путь до замка вампиров. — Я не стану тратить на это магию. Я вздохнула. Снега было столько, что он начинал забиваться в мои сапоги. — Страдания закаляют характер, — сказала капитан Сомерсет. Легко ей было говорить. Она была на несколько дюймов выше меня. Снег еще не забрался внутрь ее сапог. — Хорошая фраза. Но давайте не забывать про «что тебя не убивает, делает тебя сильнее» и «если ты можешь жаловаться, значит, тебе недостаточно больно», — сказала я, цитируя любимые высказывания Неро. Мои отношения с Неро были… сложными. Да, подходящее слово. Все сложно. Капитан Сомерсет кивнула, ее глаза сверкнули весельем. — Именно.