– Ты тоже слышал? – А зачем? – шепотом спросил он, вкладывая ей в руки свою клюку. – Я и так знаю, каково это. Сушеный преследовал меня задолго до того, как я сбежал с севера. Он передернул плечами. Силкас Руин с Чиком уже ушли вперед. Опираясь на имассово копье, Сэрен Педак пошла бок о бок с бывшим рабом. Ее вдруг захлестнуло непонятное чувство к этому разбитому человеку. Возможно, так и ведут себя настоящие товарищи. Как мы с ним. – Сэрен Педак. – Что? – Может, перестанешь перекладывать муки со здоровых коленей на больные? Перестану что? Ах да… – Или хотя бы верни мне эту дурацкую палку. – А если я скажу «прости», то… – Ерунда. Нет, если хочешь, говори, конечно, и хватит на этом. – Прости. Его удивленный взгляд был настоящей наградой. Разлившееся море скрыло землю под деревней. Не нужно было большого ума, чтобы сообразить переселиться на каменистую, поросшую деревьями террасу, поднимающуюся над поймой. Однако шайхи – та жалкая их горстка, поселившаяся здесь, – просто подняли дома на сваи и перекинули между ними дощатые мостки, продолжая жить над зловонной соленой топью, кишевшей крабами, которых за белый цвет панциря называли «черепушками». Йан Товис и Йедан Дерриг во главе отряда улан подъехали к Концу Пути. По левую руку виднелась паромная пристань и сопутствующие постройки, по правую – груда поваленных, гниющих в воде деревьев. Было зябко – холоднее, чем обычно поздней весной, – и низко стелющийся туман почти скрывал болото под сваями и мостками. Среди хозяйственных построек, расположенных на возвышении, выложенном тесаными бревнами, стояла каменная конюшня, а за ней, входом к деревне, – безымянный трактир. Йан Товис спешилась и какое-то время, закрыв глаза, стояла рядом с лошадью. На нашей земле враг. Мне следует объехать все прибрежные гарнизоны… Странникова сила, они уже должны знать, что случилось. От такой суровой правды не скрыться. На империю напали. Но нет, теперь она – королева Последней крови, королева шайхов. Открыв глаза, Йан Товис усталым взглядом окинула глухую рыбацкую деревушку. Вот он – мой народ, Странник, помоги. У нее имелись причины сбежать отсюда в свое время. Сейчас же их стало еще больше. – И что дальше, Сумрак? – спросил стоявший рядом Йедан Дерриг, ее сводный брат, ослабляя ремешок шлема с забралом. Было видно, как под бородой у него ходят желваки. Йан Товис осознавала всю серьезность вопроса и тяжесть последствий ее ответа. Что дальше, говоришь? Объявят ли шайхи о своей независимости, станут ли еще одной силой в войне между малазанцами и летерийцами? Призовем ли мы всех к оружию, включая самых юных? Шайхи кричат о свободе, но крики их тонут в грохоте прибоя. Она вздохнула. – Я была командующим на Пределе, когда приплыли эдур. Мы сдались. Я сдалась. Поступить иначе – самоубийство. Йедану следовало так сказать и на этот раз. Уж он-то понимал, насколько правдивы такие слова. Однако он лишь поводил челюстью, а затем, отвернувшись, стал всматриваться в широкий плоскодонный паром. – Кажется, им довольно давно не пользовались. Судя по всему, побережье к северу от Оула затоплено. Мне не за что зацепиться в его словах. – Воспользуемся этим, вплоть до самого Третьего Девичьего форта. Короткий кивок. – Но сперва нужно собрать всех ведьм и колдунов. – Почти все сейчас набились вон в ту деревушку, королева. Они знают, что ты вернулась – Пулли и Сквиш раструбили. Бьюсь об заклад, их когтистые ступни уже стучат по доскам. – Отправляйся туда и приведи их, – приказала она, глядя на трактир. – Я буду ждать их здесь. – А вдруг места не хватит? Нашел из-за чего беспокоиться, подумала Йан Товис и пошла к входу. – Тогда пускай взгромоздятся друг другу на плечи, как воронье. Они воронье и есть. – Сумрак… Она остановилась и повернула голову в его сторону. Йедан снова затягивал ремешки на шлеме. – Не надо. – Не надо чего? – Не заставляй нас воевать, сестра. Она вгляделась в его лицо, однако Йедан больше ничего не сказал. В следующее мгновение он развернулся и поехал к деревне, а Сумрак пошла дальше. Подчиненные тем временем отводили лошадей в конюшню. Те спотыкались от того, что скользили копытами по сырым бревнам, да еще и устали. Последний раз уланы меняли скакунов в гарнизоне под Туламешем. Там практически никого не было – всех подняли разбираться с бандитами, которые якобы объявились в округе. Йан Товис почему-то была уверена, что никто не вернется. Ее внимание привлекла каменная плита перед входной дверью. На ней были начертаны шайхские руны: «Сия стела воздвигнута в честь Восхода по имени Тейан Атовис, взятого Берегом в 1113 году Острова. Убит летерийцами за непрощенные долги». Йан Товис хмыкнула. Вот, еще один родственничек небось. Уже тысячу лет как мертв. – Нет, Тейан, тебя убила выпивка, – пробормотала она вполголоса. – И теперь камень с твоим именем служит порогом для трактира. Впрочем, да, существовали какие-то загадочные и неподъемные долги, которые привели к пьянству и бесславному концу. И все-таки подобные славословия искажают понимание того, какие силы вершат судьбы смертных. И теперь… Новым Восходом станет Бруллиг. Сможет ли он стать королем, достойным Тейана? Она толкнула дверь и шагнула внутрь. В тесном зале яблоку негде было упасть. Все как один посмотрели на Товис. Из толпы возникло знакомое лицо – все в морщинах, среди которых пряталась полуулыбка. – Вот ты где, Пулли, – поприветствовала ведьму Сумрак. – А я только что отправила Дозора в деревню за тобой. – Ничего, найти ему Сквиш и десятки других. Прядут они нить на близком взморье у берега, королева, и читают все истины, там записанные. Чужаки… – Знаю, – перебила Йан Товис и, отвернувшись от карги, окинула взглядом остальных ведьм и колдунов – поплечников, приверженцев Старых устоев. В дымном мареве Сумрак видела только блестящие глаза шайхских старейшин да чуяла их запах: полуистлевшая сырая шерсть, заплаты из тюленьей шкуры, рыбий жир, пот и зловонное дыхание из ртов с больными деснами и гнилыми зубами. Хозяина – или хозяйки – трактира нигде не видать. Собравшиеся сами открывали бочонки и наполняли чарки кисло пахнущим элем. На центральном очаге дымился огромный чан с ухой, а на столах всюду были разбросаны тыквенные плошки. По грязному полу разгуливали жирные крысы. Ведьм куда больше колдунов, что бросалось в глаза. Частое явление среди отмеченных демонами: мальчиков с приемлемым набором черт, не походивших на чудовищ, рождалось все меньше. Итого две с лишним сотни поплечников. И все в одном месте. – Королева, – вновь подала голос Пулли, склонив голову. – Нить прядется, все от шайхской крови знают, что ты правишь теперь. Кроме тех, кто на Острове, – тем ведомо только о смерти твоей матери. – Так, значит, Бруллиг там, ждет… – Истина, Сумрак, ждет, что быть ему Восходом, королем шайхов. Странник меня побери… – Нам нужно плыть на Остров. Собравшиеся одобрительно загудели, прерываясь, чтобы опрокинуть очередную чарку эля. – Этой ночью вы хотите устроить ритуал. – Сказано, королева, мы ослабляем цепи. Ставим сети на течении мира и ждем улова. – Нет. – Что такое? – Черные глаза Пулли сузились. – Я сказала: нет. Сегодня ритуала не будет. И завтра, и послезавтра тоже. Никаких ритуалов, пока не прибудем на Остров, да и после этого тоже. Гомон в трактире тут же смолк. Пулли похлопала ртом, затем заговорила снова: – Королева, на берегу звучат голоса, и слова, ими сказанные, для нас. Так… таковы Старые устои, наши устои…