* * * Глава 1 Элен Вартон задумчиво смотрела на висевшую в шкафу одежду и на те вещи, которые она сложила на кровати, готовясь к поездке в Нью-Йорк. Аккуратная и педантичная женщина, она всегда заранее все планировала, ни в чем не полагаясь на волю случая. Это относилось и к ее работе, и к одежде, и к еде, и к личной жизни. Она была предельно осмотрительной и рассудительной во всех своих поступках, что делало ее жизнь упорядоченной и налаженной, и хотя это не оставляло места для приятных сюрпризов, зато позволяло избегать досадных случайностей. Элен собиралась навестить свою мать, и эту поездку в Нью-Йорк планировала, как и обычно, еще с июня. Раз в два года она проводила с матерью День благодарения и каждый год ездила к ней весной. Она, как и всегда, намеревалась сделать кое-какие покупки для некоторых своих клиентов, но в этот раз у нее была еще и другая цель. Элен возглавляла успешную компанию, занимающуюся дизайном интерьеров. У нее были три помощника, колорист и клиенты в нескольких европейских городах, которые были в восторге от ее работы. Она создавала для них замечательную окружающую обстановку, чего они не смогли бы сделать сами. Элен использовала самые лучшие материалы и роскошную мебель, которая соответствовала запросам и образу жизни ее клиентов. А ее цветовые решения были необычными и очень привлекательными. Она брала за свои услуги приличные гонорары, но ей не было нужды смущаться этим, ведь она была хорошо известным дизайнером, получила несколько премий за свои работы и о ней часто писали в самых уважаемых журналах, специализирующихся в области дизайна интерьеров. Элен любила повторять, что ей выпала честь учиться у большого мастера. Ее мать была выдающимся архитектором. Она окончила Йельский университет, в начале своей карьеры работала у Й. М. Пея[1], а потом ушла в свободное плавание, работая в Нью-Йорке, Коннектикуте, Палм-Бич, Хьюстоне, Далласе и в других местах – везде, где клиенты хотели построить нестандартные дома. В тридцать восемь лет Элен по-прежнему любила проводить время с матерью и отдавала ей должное в том, что она научила ее почти всему, что она знала о дизайне интерьеров. И всякий раз при встрече с матерью она узнавала что-нибудь новое для себя. Время от времени мать поставляла ей клиентов либо из Европы, либо из Штатов, как того клиента, на которого Элен работала сейчас и который нанял ее, чтобы она взялась за отделку его дома на Палм-Бич. Годом ранее она обустраивала для этого клиента его яхту. Она никогда не выходила за рамки бюджета и заканчивала работу в срок, что было необычно в ее профессии и помогло ей добиться большого успеха. У нее была надежная, процветающая компания, и в финансовом отношении она преуспевала. Элен и ее мать были очень разными людьми, но они уважали друг друга, и Элен нравилось работать вместе с матерью. Она любила ее стиль, сочетавший строгость линий и элегантную простоту. Отделывать дома, построенные ее матерью, было для нее настоящим удовольствием, и она часто спрашивала у нее совета и по поводу других своих клиентов. Вдвоем они решили не одну трудную проблему, и в семьдесят четыре года ее мать все еще была полна новаторских идей. Грейс Мэдисон часто говорила, что правильным ответом всегда является самый простой. Она не любила сложных решений и не прибегала к хитроумным уловкам для создания специальных эффектов. И Элен придерживалась того же мнения. Сама Элен всегда старалась предвидеть возможные осложнения и придерживалась железной дисциплины в работе. А ее мать была более непосредственной и открытой для новых идей, до такой степени, что ее иногда считали эксцентричной. Но Элен и это нравилось в ней. Грейс была талантливой, сильной женщиной, которая десять лет тому назад поборола рак молочной железы и не прекращала работать даже тогда, когда проходила курсы химиотерапии и радиотерапии. С тех пор рак не проявлялся, но Элен все же беспокоилась о ней. Ее мать не выглядела на свой возраст и вела себя соответственно, но тем не менее она была уже в годах, несмотря на свою неуемную энергию и моложавый вид. Элен было жаль, что они не живут в одном городе, но она поселилась в Лондоне одиннадцать лет назад и уже десять лет была замужем за Джорджем Вартоном, который был адвокатом и англичанином до мозга костей. Он был выпускником Итона и Оксфорда, а его семья, внесенная в книгу пэров Берка[2], была типично английской во всем – в своей истории, привычках и традициях. Элен приложила все усилия, чтобы приспособиться к его сугубо английскому жизненному укладу, хотя она была американкой и у нее были свои взгляды на то, как следует поступать в том или ином случае. Но она уважала его мнение, хотя поначалу ей приходилось нелегко. Элен управляла их хозяйством в точности так, как нравилось Джорджу, чего он от нее и ожидал. Ей нравилось учиться у него английским обычаям, но временами она скучала по менее консервативному образу жизни, который вела в Нью-Йорке, и по знакомому окружению, в котором она выросла. Ради Джорджа она отказалась от привычного мира и, когда они поженились, была достаточно молода, чтобы хотеть сделать это в угоду ему. И спустя десять лет она стала разделять его вкусы и предпочтения. Ее родители, казалось, прекрасно ладили друг с другом, но, как только Элен окончила колледж, они развелись, чем ошеломили ее. Мать сказала ей, что они давно уже втайне решили сделать это. Они не испытывали ненависти друг к другу, просто у них больше не было ничего общего. Ее мать сказала, что у них «закончилось горючее». Отец Элен работал на Уолл-стрит в инвестиционной компании и был на десять лет старше ее матери. Он умер вскоре после того, как Элен вышла замуж за Джорджа. Ее родители больше не вступали в брак и оставались близкими людьми, поддерживая хорошие отношения. Оба говорили, что ни о чем не жалеют, и, казалось, были гораздо счастливее, идя каждый своим путем. Элен была благодарна им за то, что они, какие бы между ними ни были разногласия, сохраняли свой брак, пока она не выросла. Они были очень деликатными людьми, никогда не говорили плохо друг о друге и скрывали от окружающих свои расхождения, что и сделало их развод таким неожиданным. Последствия этого развода были для Элен минимальными, и оба ее родителя были счастливы за нее, когда она вышла замуж за Джорджа. Хотя перед свадьбой мать спросила Элен, не находит ли она Джорджа немного негибким и устоявшимся в своих привычках. Он был таким типичным англичанином, но Элен сказала, что находит это очаровательным, и в некоторых отношениях Джордж напоминал ей отца. Он был спокойным, деловитым и ответственным человеком, и Элен была уверена, что с такими достоинствами он станет хорошим мужем, пусть даже и не слишком романтичным. Джордж был человеком, на которого можно было положиться. Он был надежным, что очень нравилось Элен. Она хотела вести размеренный образ жизни, лишенный всяческих сюрпризов. Единственным разочарованием в их браке, которого Элен не предвидела и на которое не могла повлиять, была ее неспособность родить ребенка, несмотря на все предпринимаемые усилия, в которых Джордж ее полностью поддерживал. Он прошел все необходимые обследования, и очень быстро выяснилось, что это была не его вина. Элен тоже прошла многочисленные обследования, и за четыре года они предприняли десять попыток экстракорпорального оплодотворения, но с огорчительными результатами. Они четыре раза меняли специалистов, всякий раз когда слышали о ком-то новом и предположительно лучшем. Элен беременела шесть раз, но это всегда заканчивалось выкидышем на ранних сроках, как бы осторожно она себя ни вела. Их последний доктор пришел к заключению, что ее яйцеклетки были преждевременно состарившимися. Они начали пытаться завести ребенка, когда ей исполнилось тридцать четыре года. До этого Элен была слишком занята своей карьерой. Они думали, что у них впереди еще много времени, но, очевидно, это было не так. И они не рассматривали возможность усыновления. Джордж был решительно против, и Элен согласилась с ним. Элен не хотела воспользоваться донорской яйцеклеткой вместо своей собственной, а идея с суррогатной матерью нравилась им еще меньше, поскольку они не могли проконтролировать, насколько ответственно она подойдет к вынашиванию их ребенка и какие нездоровые привычки скроет от них. Они были полны решимости или самим родить ребенка, или вообще не иметь детей, что с каждым прошедшим месяцем становилось все более вероятным. Элен не могла себе представить, каким станет их будущее, когда в старости их не будут окружать дети, и они с Джорджем были решительно настроены продолжать попытки. И между ЭКО и инъекциями гормонов Элен не отказывалась от «естественных попыток», что заставляло их срываться с работы домой всякий раз, когда тест показывал, что у нее наступила овуляция. Ей удалось таким образом забеременеть несколько раз, но она теряла ребенка так же быстро, как и при ЭКО. В последние несколько месяцев они решили сделать перерыв. Ситуация становилась слишком напряженной, и Элен стала просто одержима этой идеей. Романтика в их браке отчасти улетучилась после дежурных попыток зачать ребенка, но Элен была уверена, что их усилия в конце концов увенчаются успехом, и это будет стоить четырех лет непрерывного стресса. В Нью-Йорке у Элен был запланирован визит к специалисту по бесплодию, о котором она была наслышана. Элен хотела узнать его мнение относительно новых методик, которые они могли бы испробовать. Она все еще не готова была смириться с поражением, хотя ее гормональный фон был не слишком хорошим в последний год, и это служило подтверждением теории их лондонского врача о том, что их старания ни к чему не приведут. Элен отказывалась в это верить, и Джордж тоже был готов продолжать их упорные усилия, каким бы плачевным ни был результат. Все это было невесело, но Элен считала, что, если у них появится ребенок, это будет стоить того, и Джордж соглашался с ней. Он не хотел разбить ей сердце, сдавшись, хотя больше не испытывал оптимизма по поводу их шансов на успех. Он старался принять это и смириться и надеялся, что со временем и она придет к тому же. Их упрямые попытки и повторяющиеся неудачи были тяжелым испытанием для Элен. Джорджу тоже было нелегко, хотя он никогда не жаловался. Несмотря на то что она прожила в Англии больше десяти лет, Элен по-прежнему выглядела типичной американкой. Она была высокой, худощавой женщиной с аккуратно постриженными светлыми волосами, доходившими ей до плеч. В ней было нечто, делавшее ее эталоном американки. Она всегда была хорошо одета, предпочитая повседневный непринужденный стиль – кашемировые свитера, узкие юбки и туфли на высоком каблуке. А на уик-энды она надевала джинсы, если они навещали друзей в их загородных домах или отправлялись на охоту, бывшую важной частью традиций, которых придерживался Джордж. Они еще не обзавелись собственным загородным домом, планируя сделать это, когда у них появятся дети, а этого пока не произошло. Джорджу исполнилось сорок четыре года. Он был таким же высоким, худощавым и светловолосым, как и Элен, хотя внешность у него была чисто европейской. И он был очень красивым мужчиной. Окружающие всегда говорили, что у них будут прелестные детишки, не подозревая о том, через что им пришлось пройти в последние четыре года в надежде родить ребенка. Единственными людьми, которым Элен рассказывала о предпринимаемых ими с Джорджем попытках, были ее мать и ближайшая лондонская подруга Мирей – француженка, тоже вышедшая замуж за англичанина. У нее было четверо детей, и она вместе с Элен оплакивала каждую ее неудачу. Мирей была талантливой художницей, хотя теперь, с четырьмя малолетними детьми, у нее не оставалось времени на работу. Ее муж, как и Джордж, был адвокатом, и Вартоны часто проводили с ними выходные дни в их загородном доме. У Джорджа было множество старых друзей, которые приглашали их к себе почти каждый уик-энд. Элен, прищурившись, внимательно посмотрела на одежду, висевшую в шкафу, отобрала кое-какие вещи и сложила все в чемодан. Она не забыла упаковать и летнюю одежду. В середине сентября в Нью-Йорке наверняка будет еще жарко. Не успела Элен застегнуть молнию на чемодане и поставить его на пол, как в комнату вошел Джордж. – Ты уже слышала об урагане? – встревожено спросил он. Потом он улыбнулся и поцеловал жену в макушку. Он не был страстным мужчиной, но был заботливым и любящим. И даже если он не демонстрировал свои чувства, Элен знала, что он всегда будет ей опорой. Он был человеком, на которого можно было положиться. – Что-то слышала. В это время года в восточных штатах всегда бывают ураганы, – рассеянно заметила она. Элен поставила на пол рядом с чемоданом свой портфель. В него она сложила свои заметки, чертежи и образцы материалов для своих клиентов. – После «Сэнди» это немного беспокоит, ты не находишь? – с серьезным видом спросил Джордж, вспоминая о чудовищном урагане, который пронесся по Нью-Йорку пятью годами ранее. – Такое случается лишь раз в жизни, – улыбнулась Элен. Она казалась обрадованной появлением мужа. – За год до «Сэнди» был ураган «Ирэн», – напомнила она. – И по всем прогнозам он должен был сровнять Нью-Йорк с землей. А он превратился в обычную грозу, когда дошел до побережья. Нельзя паниковать всякий раз, когда в это время года предсказывают ураган. Это все мелочи, – заверила Элен. – «Сэнди» был всего лишь результатом редкого совпадения многих факторов. Вероятнее всего, такое больше никогда не повторится, – с уверенностью заключила она. Элен не беспокоилась из-за ураганов. Ей было достаточно и других более реальных поводов для беспокойства. Например, когда они снова предпримут попытку экстракорпорального оплодотворения или что покажет очередная маммография ее матери, хотя всего две недели назад она проходила обследование и результат был обнадеживающим. Ураганы не входили в ее повестку дня. – Лучше, чтобы не повторилось. По крайней мере, в то время, пока ты будешь находиться там, – сказал Джордж. Он с нежностью в глазах обнял ее и на мгновение прижал к себе. – Я буду скучать по тебе, – проговорил он, взглянув на ее чемодан. – Но мне пора и самому укладывать вещи. Я уезжаю на уик-энд к Танбриджам. У них собирается большая компания, и мы планируем хорошо поохотиться. Это был уик-энд в чисто английском стиле, традиция, которая не менялась на протяжении столетий, и Элен было жаль, что она пропустит это событие. Поездки за город на уик-энды были важной частью их жизни. Там они встречались со старыми и новыми друзьями и с однокашниками Джорджа, с которыми он вырос и ходил в школу. Но даже спустя десять лет Элен все еще рассматривали как новичка в их обществе, хотя все были очень милы с ней. – Ты даже не заметишь моего отсутствия, – пошутила Элен. – Ты будешь слишком наслаждаться жизнью для этого. Джордж смущенно улыбнулся. Они оба знали, что отчасти это было правдой. В таких компаниях он с удовольствием разговаривал с мужчинами о делах, в то время как женщины обсуждали своих детей, которые обучались в закрытых школах. – Что ж, не гости там слишком долго, – сказал Джордж и отправился упаковывать вещи. Он знал, что Элен любит проводить время с матерью. И ему Грейс тоже нравилась. Она была жизнерадостной и умной женщиной, полной творческих идей, и ее откровенные высказывания забавляли его. Он любил обсуждать с ней политику и архитектуру. Она была идеальной тещей – занятой, независимой, которая все еще жила полной жизнью и никогда не вмешивалась в чужие дела. И она все еще была красива, даже в семьдесят четыре года. Джордж был уверен, что и Элен будет такой же, хотя у нее был не столь решительный характер, как у ее матери, и она не была настолько смелой в своих оценках. Но его устраивали ее скромность и готовность приспосабливаться к его образу жизни. Ее мать никогда не боялась высказывать свое мнение, независимо от того, соглашаются с ней или нет. Она была необычайно проницательной, находиться в ее обществе и беседовать с ней было очень интересно. Но Элен была более спокойной и сдержанной, и, по мнению Джорджа, с ней, вероятно, было легче жить, чем с ее матерью. Когда они спустились вниз, чтобы поужинать, Элен достала из холодильника большое блюдо салата, который приготовила их экономка, и напомнила Джорджу, что ему будут готовить ужин каждый день и он должен предупреждать экономку всякий раз, когда решит поужинать вне дома. Обычно он часто ужинал в городе, когда Элен уезжала, потому что не любил оставаться дома один. Иногда он останавливался в своем клубе по пути домой и ужинал там. – Не беспокойся, я как-нибудь продержусь десять дней, – сказал Джордж. Они уселись за круглый стол, который уже был накрыт для них. Стол стоял у окна, выходившего в сад, в большой уютной кухне, которую Элен заново отделала годом ранее. Дом был слишком большим для них, с пятью спальнями, которые пока им не были нужны. Одну спальню Элен приспособила под офис для себя, еще одну превратила в рабочий кабинет для Джорджа. У них было две комнаты для гостей, а на первом этаже – тренажерный зал и домашний кинотеатр. Они купили этот большой дом пять лет назад, когда решили завести детей, до того, как выяснилось, какой нелегкой окажется эта задача и какой почти несбыточной станет их мечта. За ужином они обсуждали два важных дела, над которыми в настоящий момент работал Джордж, и говорили о клиентах, для которых Элен собиралась кое-что купить в Нью-Йорке. К ней только что обратился новый клиент, нанявший ее отделать его дом на юге Франции, и Элен не терпелось приняться за дело. К тому же это дало бы им с Джорджем повод проводить там уик-энд время от времени. После ужина Элен отправилась к себе, чтобы уложить в портфель еще кое-какие бумаги. А Джордж включил телевизор, чтобы узнать прогноз по поводу урагана, который надвигался со стороны Карибского бассейна на восточное побережье Штатов. Джордж казался обеспокоенным, хотя никаких пугающих предупреждений касательно Нью-Йорка пока не услышал. – Лучше бы у вас там не было этих чертовых ураганов. Или лучше бы ты отправлялась навестить свою мать в другое время года. Джордж выглядел немного встревоженным, но Элен проигнорировала его замечание. До того кошмара, который обрушился на город пять лет назад, никто в Нью-Йорке не обращал внимания на ежегодные ураганы. И даже сейчас большинство жителей не слишком беспокоились из-за возможного повторения того сценария. Но Джорджа тем не менее волновал этот вопрос, и он не был так легкомысленно настроен, как его жена. Ему казалось верхом глупости отправляться в Нью-Йорк в августе или в сентябре. – Он не заденет Нью-Йорк, – сказала Элен, когда они легли в кровать и обменялись поцелуем. Этой ночью они не собирались заниматься любовью. Они уже некоторое время не делали этого. У нее пока не наступила овуляция, поэтому заниматься любовью не было необходимости. Было приятно для разнообразия не думать об этом, а просто лежать рядом друг с другом. Не заниматься любовью стало для них настолько же приятным, насколько приятными были занятия любовью в былые дни, до их попыток завести ребенка. Джордж испытывал облегчение оттого, что от него ничего не потребуют в эту ночь, и он с умиротворенным видом погасил свет, а Элен свернулась в клубочек рядом с ним. – Можешь немного поскучать по мне, пока я буду в отъезде, – прошептала она, и Джордж улыбнулся. – Буду иметь это в виду, – ответил он, крепче прижав ее к себе. Спустя мгновение оба погрузились в сон, а в шесть часов утра прозвенел будильник, который Элен завела, чтоб не опоздать на свой рейс. Просыпаясь, Элен подумала, что неплохо было бы заняться любовью с Джорджем, но он уже встал с кровати к тому моменту, когда она окончательно пробудилась. Джордж направился в свою ванную, так что ей не оставалось ничего другого, кроме как направиться в свою. Стоял солнечный лондонский день, и Элен с удовольствием представляла себе еще теплые, даже жаркие, дни бабьего лета в Нью-Йорке. Временами она все еще скучала по Нью-Йорку. Но ее жизнь круто изменилась с тех пор, когда она жила там. Элен переоделась в дорожный костюм, и, когда Джордж спустился вниз, она уже завтракала. Ей нужно было выехать из дому через полчаса, и один из ее помощников заказал для нее такси, которое должно было доставить ее в аэропорт к десятичасовому рейсу. Она взяла билет на большой аэробус А380, который нравился ей из-за просторного салона, несмотря на то что по прибытии приходилось толпиться в зале выдачи багажа вместе с пятью сотнями других пассажиров, желающих забрать свои чемоданы. Она должна была приземлиться в Нью-Йорке в час дня по местному времени и рассчитывала добраться до дома своей матери уже к трем или к половине четвертого, до того как Грейс вернется с работы. Это даст ей время распаковать вещи и привести себя в порядок. И у них будет достаточно времени, чтобы поговорить за ужином и обменяться новостями. Элен нравилось останавливаться в уютной квартире матери, а не в отеле, и она знала, что Грейс это тоже нравится. Она смирилась с тем, что ее единственный ребенок уже десять лет живет так далеко от нее, к тому же она была занята своей работой. Проводя время с матерью, Элен всегда жалела о том, что не приезжает в Нью-Йорк чаще. Когда подъехало такси, Джордж вместе с Элен спустился по ступенькам, неся в руке ее портфель, который с серьезным выражением лица вручил ей. – Держись подальше от ураганов. Он поцеловал жену на прощанье, и когда их взгляды встретились, в его глазах читалась грусть. – Желаю тебе весело провести уик-энд, – сказала Элен и снова поцеловала его. – Это будет нелегко без тебя, – с улыбкой отозвался Джордж, после чего направился к своей машине. Водитель такси положил чемодан Элен в багажник и подождал, пока она устроится в машине. Элен помахала отъезжавшему от дома Джорджу, а потом такси влилось в утренний поток машин, направляясь к Хитроу[3]. Элен сдала багаж, положила посадочный талон в сумочку и направилась к своему терминалу. В симпатичных бежевых брюках, накрахмаленной голубой блузке и сандалиях она выглядела очень высокой, молодой и хорошенькой. На случай если в самолете будет прохладно, она надела поверх блузки теплый блейзер. В полете она собиралась посмотреть фильм и немного поработать. Ей нравилось смотреть новинки кино во время путешествий. Элен направилась к залу для пассажиров бизнес-класса, рассчитывая выпить чаю и почитать газету до того, как объявят посадку. Но как только она села за стол и поставила на него чашку с чаем, зазвонил ее мобильный телефон. – Я уже скучаю по тебе. Услышав голос Джорджа, Элен улыбнулась. – Я рада. Она, казалось, была счастлива. Они прошли через тяжелые четыре года почти без ущерба для их брака, несмотря на испытываемый ими стресс, связанный с многочисленными тестами, инъекциями гормонов, ультразвуковыми исследованиями, разочарованиями и экстракорпоральными оплодотворениями. Все было намного труднее, чем они ожидали, но их брак был по-прежнему крепким. – Я люблю тебя, – сказала Элен. Выключив телефон, она откинулась в кресле и стала потихоньку пить чай, улыбаясь про себя. Она станет скучать по Джорджу, хотя и будет отсутствовать всего лишь чуть больше недели. Чарльз Вильямс приехал в Хитроу с опозданием на полчаса. Он направился к стойке регистрации, опасаясь, что уже потерял свое место. Но этого не случилось, к его большому облегчению. Его багаж состоял из единственной маленькой сумки на колесиках, которую можно было взять с собой в салон. Он получил посадочный талон и поспешно направился в зал ожидания, рассчитывая перекусить. Этим утром он проспал и теперь выглядел взъерошенным и взвинченным. Усаживаясь в кресло напротив Элен, он чуть не пролил на себя кофе. Элен сразу же обратила на него внимание. Он был привлекательным мужчиной, одетым в джинсы, рубашку с открытым воротом и твидовый пиджак, в котором, по мнению Элен, ему будет жарко в Нью-Йорке в это время года. Он выглядел типичным англичанином, и на вид ему было не более сорока лет. И он, судя по его виду, был встревожен и подавлен. Он излучал беспокойство, нервно перелистывая газету и играя чашкой с кофе. На Элен он не обратил внимания и, казалось, был погружен в глубокое раздумье после чтения газеты. А когда все потянулись к выходу на посадку, Элен услышала, как он спрашивал у сотрудницы наземной службы, получали ли они новости об урагане и не возникнут ли в связи с ним проблемы в полете. Элен тут же про себя подумала, что он был из тех, кто боится перелетов. Очевидно, это же подумала и стоявшая за стойкой девушка. Она ободряюще улыбнулась ему, и он с тревожным выражением на лице откинул со лба прядь прямых черных волос. – Вовсе нет, сэр. Если бы была опасность, что ураган создаст какие-либо проблемы, рейс бы отменили. Так что все в порядке. Желаю вам приятного полета. Он кивнул, но, казалось, ее слова не убедили его. Он направился к самолету, катя за собой сумку и неся в руках потрепанный портфель. Элен заметила, что на нем были темно-коричневые замшевые ботинки, что делало его еще более похожим на типичного англичанина. Элен последовала за ним в самолет и удивилась, обнаружив, что он сидит рядом с ней. У нее было место около окна, а у него – возле прохода. Когда она проходила мимо него к своему креслу, он кивнул ей, но не проронил ни слова. Потом он устроился в своем кресле и с благодарностью принял предложенный стюардессой бокал с шампанским. Элен попросила лишь маленькую бутылочку воды. Она не любила пить алкоголь на утренних рейсах, и ей это было не нужно. Но незнакомцу это, казалось, было необходимо, и его нервозность усилилась, когда пассажиров попросили отключить мобильные телефоны, двери закрылись и самолет вырулил на взлетную полосу. Удивительно, но их рейс не задержали в отличие от многих других. Мужчина взглянул на Элен и кивнул. – Я терпеть не могу летать, особенно на таких больших самолетах, но на все другие рейсы уже не было билетов, – пояснил он. Элен вежливо улыбнулась ему, прежде чем ответить. Ей было жаль его, поскольку было видно, что он очень обеспокоен. – Мне кажется, что большие самолеты летят особенно плавно. Говорят, что в них совсем не чувствуется турбулентности, – сказала она, желая подбодрить его. Но, по-видимому, его это не успокоило. Когда они оторвались от земли, он взглянул в окно, героически стараясь скрыть овладевшую им панику. Самолет поднялся в воздух, и когда стюардесса снова стала обходить пассажиров, он взял еще один бокал шампанского, после чего открыл свой компьютер и сосредоточенно уставился в него. Элен подняла экран, вмонтированный в сиденье, надела наушники и выбрала фильм, который еще не смотрела. На следующие два часа она полностью погрузилась в просмотр фильма, после чего заказала обед. Она заметила, что к тому времени ее сосед уже немного успокоился, и за обедом они с ним даже поболтали несколько минут. – Вы живете в Нью-Йорке? – спросил он. Элен улыбнулась ему и покачала головой. – Нет, в Лондоне.