– Потому что ты носишь моего ребёнка, – отвечает он, сжимая меня в объятиях до боли. – А что будет, когда я перестану его носить? – продолжаю я морщась. Пытаюсь отстраниться, но мне не тягаться по силам с ним. – Потом ты будешь моей женой и его матерью. Саш, не задавай глупых вопросов, – произносит Давид раздражённо. – И не думай ни о чём, просто расслабься. Я позабочусь обо всём. Дам вам всё самое лучшее и даже братца твоего непутёвого вылечу от игровой зависимости. Как ни досадно, но последний аргумент оказывается действительно действенным. Я ведь даже уже мечтать перестала, что Захар вернётся к нормальной жизни, получит образование, найдёт приличную работу, заведёт семью. Если всё это действительно реально, то цена, которую мне придётся заплатить, не так уж высока. Вот только… Перед глазами возникает лицо Рината и сердце болезненно сжимается. Одновременно с этим становится гадко от самой себя. Я бесстыжая дрянь, раз вспоминаю о любимом мужчине, находясь в объятиях другого. И у меня нет права даже на жалость к себе и самооправдание. Мне хочется надеяться, что со стороны Рината всё не было настолько серьёзно. Что он быстро забудет меня. Я незаметно стираю слезу со щеки. Давид бросает недовольный взгляд на часы и поднимается. – Мне нужно уехать по работе, – зачем-то докладывает мне. – Поспи ещё. Я постараюсь вернуться как можно раньше. – Да можешь не спешить, – вырывается у меня. Он бросает на меня осуждающий взгляд, давая понять, что не хочет больше слышать подобного. Он уходит в ванную, потом сворачивает в гардеробную. Всё это время я не то пытаюсь уснуть, не то притворяюсь спящей. Я не была в этой спальне с момента нашего развода несколько лет назад. И хотя здесь мало что изменилось, мне крайне неуютно тут. В воздухе всё ещё стоит аромат духов Дианы. Я даже не уверена, что они не занимались любовью на тех же простынях. Всё произошло, по-моему, слишком внезапно для нас обеих. Наконец дверь закрывается, и я выдыхаю. Присаживаюсь на кровати и оглядываюсь по сторонам в поисках одежды. Вижу своё бельё… на полу. Тяжко вздыхаю, представляя, как буду поднимать его и всё остальное. Разумеется, Давид, когда срывал с меня одежду в порыве страсти не подумал, как трудно мне будет с моим-то пузом. Вспоминается всё, что было между нами ночью. Не знаю, как относиться к этому, как относиться теперь к самой себе. Провожу рукой по лицу. Не понимаю, что заставляет его хотеть со мной близости. Спустя, кажется, целую вечность я возвращаюсь к себе в комнату. Дорогой стараюсь избегать Светланы Михайловны и остальных из персонала. Стыдно. Не знаю, как вести себя. Что бы я ни сделала, теперь всё равно останусь виноватой. Вздыхаю и проверяю мобильный. Вижу пропущенный от Захара. Некоторое время сомневаюсь, стоит ли мне перезванивать. Давид ведь уже получил, что хотел. Но вдруг брату что-нибудь нужно? Я нерешительно нажимаю кнопку вызова. В конце концов, ближе брата у меня никого нет. Теперь точно. Сердце снова сжимается. Я начинаю считать гудки, и это странным образом успокаивает. – Саша, привет! – вдруг восклицает в трубку брат. Его голос звучит неестественно и немного надрывно. Слышу шум автомобилей на заднем плане и понимаю, что он больше не в клинике. – Захар? А ты где? – спрашиваю напряжённо, припоминая слова Давида о брате. – На автовокзале, сестрёнка, – отвечает он с лёгкой грустью. – И что ты там делаешь? – Решил уехать в другой город. Туда, где потише. Может, получится начать всё сначала. Он тяжело вздыхает. Я же пытаюсь понять – это очередная его уловка, или же он и вправду решил покончить с играми и начать новую жизнь. В последнее, откровенно говоря, верится с трудом. И я жду, что он будет просить у меня чего-то как обычно. Но Захар молчит. – Ладно, ты занята, наверное. Долго не будем прощаться – ни к чему. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Он вроде как собирается положить трубку, но я спешу остановить его. – Захар, постой!.. – бросаю я и тут же теряюсь, не зная, что сказать. – Может, давай я провожу хотя бы? Не знаю, зачем предлагаю это. Дать мне ему нечего. Но всё равно хочется увидеть его. Попрощаться по-человечески. – Да не надо, Саш. Ты же в положении. Я позвоню, как доеду. – Всё нормально. Я на такси. Во сколько у тебя автобус? – В десять тридцать, – отвечает брат как будто даже растерянно. – Жди! – говорю я и кладу трубку. Быстро подхватываю сумку и одеваюсь. Из дома выбираюсь с осторожностью. Кажется, что в любой момент может объявиться Давид и отругать меня, а то и посадить под замок. До города удаётся добраться на удивление быстро. Я выхожу из такси у входа на автовокзал и оглядываюсь по сторонам. Замечаю брата недалеко от входа. Он стоит у авто с затемнёнными стёклами и курит. Мурашки пробегают по спине. Хочется подойти, отобрать у него сигарету и надавать по губам. Но остаётся лишь смиренно вздохнуть и помахать ему рукой. При виде меня брат загорается и тут же меркнет. Не пойму, что за странное выражение у него. Иду навстречу. Чёрный автомобиль трогается с места и следует вровень с ним, вызывая беспокойство. – Ты их знаешь? – спрашиваю я, подходя к Захару ближе и кивая на авто. – Не совсем, – отвечает он с улыбкой. – Но ты точно знаешь. Он аккуратно берёт меня за руку и ведёт к машине. В самый последний момент, когда мы подходим почти вплотную, у меня включается инстинкт самосохранения и я пытаюсь повернуть назад. Но тут боковое стекло позади опускается, и я вижу Диану. – Садись-ка в машину, дорогая, – произносит она с фальшивой любезностью. – Я ведь предупреждала тебя. Помнишь? Я не сразу понимаю, что не так. Тело просто цепенеет. С опозданием мой мозг наконец заканчивает анализировать то, что я вижу. В руках у Дианы пистолет. И направлен он на меня. 18.2 – Садись в машину, живо! – восклицает Диана. Я оглядываюсь на Захара в надежде, что тот придёт мне на помощь. Но брат только подталкивает меня к авто. – Всё хорошо, Саш. Просто поговори с ней. Отчего-то я совсем не разделяю его оптимизма. Но в машину сесть приходится. Диана оглядывает меня с ног до головы и закатывает глаза. – Ну и убожество. Ты и раньше особо не была красавицей. А на беременную так вообще без слез не взглянешь. Но не переживай, это ненадолго. Дрожь охватывает тело. Я не понимаю, к чему она клонит. Но совершенно очевидно, что от Дианы не стоит ждать ничего хорошего. Автомобиль трогается с места. Ещё секунду я смотрю на брата со смесью обиды и разочарования. Он опять сделал это – променял меня на какие-то блага для себя. Мне бы наверное стоило возненавидеть его за это. Но всё, что я чувствую, это грусть и одиночество. – Говорят, аборты на таком сроке опасны, – произносит Диана, глядя вперёд на дорогу. – У тебя будет шанс подтвердить это или опровергнуть. Я инстинктивно обхватываю живот. Страх сковывает по рукам и ногам. Надо бежать. Вопрос только как. Мы сворачиваем с оживлённой улицы в глухой двор. Выглядит он зловеще: кирпичные стены с облезлой побелкой, чёрные уродливые деревья, пугающие граффити красной краской на цоколе. – Диан, пожалуйста, не надо! – говорю я дрожащим голосом. – Просто дай мне уйти. Я исчезну навсегда, обещаю. – Я уже давала тебе шанс сбежать. Но ты его упустила. К тому же Давид теперь просит у меня развода. Даже не надейся, что я позволю этому ребёнку родиться. Она бросает злобный взгляд на мой живот. Я не понимаю, как она может говорить такие ужасные вещи. – Но ведь это незаконно! – предпринимаю последнюю попытку. – Ни один врач не согласится делать аборт на таком сроке. – Какая же ты наивная, – качает головой Диана. – Даже жаль тебя. Нет в мире ни одной проблемы, которую бы нельзя было решить с помощью денег. Новая волна дрожи проходит по телу. Всё же Диана с Давидом поразительно похожи. Помнится, когда он предлагал мне сделку, произнёс нечто похожее. Теперь мне кажется, что это было в какой-то другой жизни. – Давай, вперёд! – едва авто притормаживает, Диана кивает мне на дверь. – Не вынуждай меня применять силу. Я смотрю в окно и раздумываю, сумею ли сбежать. В конце концов, пистолет в её руке может быть и ненастоящим. А вот если я окажусь в клинике для нелегальных абортов, то это для меня и малыша точно ничем хорошим не закончится. Сделав глубокий вдох, я дёргаю ручку двери. И пока Диана выходит с другой стороны, я предпринимаю неуклюжую попытку убежать. – Далеко собралась?! – кричит она мне вслед насмешливо. – Я не шучу! Не остановишься сейчас же, буду стрелять! Замечаю, как в арке появляется внедорожник Давида. Впервые с момента нашего развода я оказываюсь рада ему, хотя и понятия не имею, как он узнал, где я. Следом за ним появляется авто Алексея. Вижу водителя за рулём и Захара на пассажирском сиденье. Понемногу в голове проясняется. Значит, Давид приказал Алексею следить за мной. В любой другой ситуации я наверное разозлилась бы. Но не теперь. Игнорируя предупреждение Дианы, я иду Давиду навстречу. Тот, бросив автомобиль, спешит ко мне. Заметив жену, он замедляет шаг. – Диан, не глупи! – кричит он ей, оттаскивая меня в сторону. – Что за цирк ты тут устроила?! – Цирк?! – восклицает возмущённо Диана. – Так это всё для тебя выглядит?! На глазах её выступают слёзы. Дрожащими руками она сжимает пистолет и направляет в нашу сторону. – Что ж, давай вместе посмеёмся! – она жмёт на курок. Выстрел звучит оглушительно будто раскат грома. Сердце неистово бьётся в груди, задевая рёбра. Всё происходит слишком быстро. Я даже не сразу понимаю, что произошло. Давид толкает меня, а после вдруг оседает на землю. Я вижу капли крови на снегу. Осознание приходит постепенно, а вместе с ним и истерика. Падаю рядом на колени, пытаюсь зажать руками кровоточащую рану на его груди. Не вижу ничего и никого вокруг. – Код – твой день рождения… – сквозь хрипы произносит Давид. Я не понимаю, что он имеет в виду, но это и не важно в данный момент. Он постепенно затихает, будто засыпает. – Скорая… – доходит наконец до меня. Я дрожащими руками достаю из кармана телефон и набираю сто двенадцать. Смотрю на Давида, и единственная мысль пульсирует в моём мозгу: я не хочу, чтобы он умирал. – Это всё твоя вина! – кричит Диана и заходится рыданиями. Снова поднимает пистолет. От истерики и тремора в руках удерживать его ровно у неё не выходит. Вот только мне всё равно становится страшно. Диспетчер в трубке наконец отвечает на звонок. Но я оказываюсь не в силах сказать и слова. Захар появляется за спиной Дианы неожиданно. Замахивается и бьёт её чем-то непонятным по голове. Диана обмякает и покачнувшись заваливается в сугроб рядом. Брат выпинывает пистолет с тротуара. Водитель Давида присаживается рядом со мной и забирает у меня телефон. – Ключевой переулок пятнадцать… огнестрельное ранение. Пришлите, пожалуйста, скорую и наряд полиции как можно скорее… Алексей завершает вызов и возвращает мне телефон. – Вы сами-то не пострадали, Александра Львовна? – спрашивает будто откуда-то из другого измерения. Я не сразу понимаю смысл его вопроса. Потом гляжу на свои окровавленные ладони и качаю головой. – Это не моя кровь… Водитель переводит взгляд с меня на Давида. Потом поднимается и звонит кому-то. Захар подходит ближе и касается моего плеча. – Не сиди на снегу, а то простынешь. Я поднимаю на него глаза. Он отчего-то улыбается мне. Неприятные мурашки бегут по коже. – Я пойду, Саш, – произносит он, словно бы ненадолго на чай забежал.