– Давай ешь, и немного, проснёшься, ещё поешь или помоешься сначала? – Смотрю, а у него ложка по пути замерла. Парень спит уже – разморило в тепле. Пяток ложек всего и съел, но он, видно, ещё чего-то перехватил со стола. Конечно. Двое суток не ел, да и перед этим, видно, ел не очень. Рядом с фронтом наверняка еще какой-то лагерь есть, типа фильтра, кормить там стопудово не принято. От двух до пяти дней он там провёл точно, пока всех собрали и на паровоз определили. Всё это время в холоде, голоде и в неизвестности, а потом сразу в тепло и безопасность. Кого угодно вырубит. Подобрали мы его с «Сержем», в спальню на кровать отнесли и двумя одеялами накрыли. Нет, всё же ходить в мокрой одежде в конце октября то ещё удовольствие, хорошо печка в доме горячая. Разделись мы почти догола, и всё своё сушиться повесили. Сменку на себя у хозяев надёргали. Вечно «Серж» несет какую-то хрень. «На машину, на машину». – Щаз. Так и простудиться недолго. Как я подвиги буду совершать? С мокрыми ногами и гремя соплями в носу? В общем, обсушились, поели и через одного поспали. Охотника я будил и кормил, потом опять спать уложил. Между хлопотами и оружейку местную разобрали. Я так и не понял, зачем хозяевам пулемёт «Максим». Нам он тоже ни в какое место не упёрся, к тому же есть у нас с десяток на базе, но если место в машине будет, обязательно заберу, пусть ещё один будет. Всё же станкач – это станкач, ну и всё остальное тоже заберём. Винтовки, пара сороковых СВТ, шесть СВТ тридцать восьмых, одна «Мосинка» с оптикой, ППД девять штук и два ручника ДП. Патронов склад целый, три стопки заводских ящиков с цинками у стенки и гранат много, двенадцать ящиков. Два из них РГД-33, остальные «феньки». За «лимонки» хозяевам отдельное спасибо, ну и за патроны тоже, их никогда много не бывает. А вот в холодной кладовке за крыльцом мы нашли вещи прямо валом, и все почти ношеные. Эти хозяева, похоже, тоже в расстрелах участвуют – ещё одни упыри-многостаночники. Обнаружив кладовку с вещами, вернулись в дом, прошлись по комнатам и устроили обыск. Нашли, разумеется, в этот раз «Серж» тайник нашёл. Учится потихонечку. Мозги бы ему ещё поправить, как напарнику цены не будет. Между делом наш «Охотник» печку протопил, мы же с «Сержем» городские. Куда там дрова пихать, я знаю, а что там надо открыть, чтобы не задохнуться, это точно не ко мне. Печки, кстати, две в доме, и около каждой внушительная такая поленница дров, так что даже на улицу выходить не пришлось. Пока «Охотник» спал, я автомат «Сержа» зарядил правильной гильзой, на СВТ сороковку оптику с «Мосинки» переставил и верхний патрон, который в патроннике, зарядил пулей без пороха. Человек мне нравится, но проверить его не мешает, хотя вроде всё путём. Боец как проснулся, увидел приготовленную для него снайперку. И тут же у меня спрашивает: – Можно, товарищ капитан? – Можно. Но не товарищ капитан, а командир. У нас как у лётчиков – боевая победа от всех зависит, но мы к этой победе вместе идём. Так что привыкай, – он только кивнул. Винтовку взял, всю разобрал, почистил, обоймы отобрал, патроны все прокатал и протёр. Сразу видно, с оружием обращаться умеет. Да и за СВТ уход нужен: если её как «Мосинку» эксплуатировать, перекосов очень много будет. У СВТ приколов внутренних вагон и маленькая тележка, я это только здесь от «Старшины» узнал. «Охотник» СВТ чуть не вылизал. Меня, кстати, попрекнул и другую винтовку себе взял. Завод-изготовитель и год выпуска ему больше понравились. Молоток. Разбирается. Я-то откуда это могу знать? Когда я родился, они только в музеях остались, а у моих криминальных знакомцев таких винтовок не было. Только «Маузеры 98-к» и «трёхлинейки», да и те в состоянии хуже некуда. Видеть я их видел и даже разбирал, но стрелять не пробовал. Боеприпасы до моего времени тоже добираются в состоянии «только на выброс», а пострельбушников на халяву и без меня в той компании хватало. Прицел «Охотник» сам перекинул, опять винтовку раскидал, и мой патрон, из которого я порох высыпал, забраковал. Царапины ему не понравились. А как я пулю без царапин вытащу? И так все патроны поштучно осмотрел, протёр и в обоймы зарядил. Ну и одели мы его по-человечески, а то его обноски только на помойку. После пяти вечера я стал полицаев ждать. Целый день они под дождём пробегали. Ночью их с усиления однозначно должны снять. В посёлке, кстати, было какое-то шевеление, но точно не зачистка, а сюда, в этот проулок, даже не заходил никто. В девятом часу полицаи пожаловали, и не одни. Ещё двоих притащили, и «в дрова» все. Двое идти сами не могли, так устали на работе. Так что переход из сильно пьяного состояния в наглухо мёртвое у многих прошёл практически незаметно. Несильно заморачиваясь, в этот раз мы с «Сержем» работали ножами. Двоих, правда, оглушили и по-быстрому связали. «Охотник» пеленал, да так умело. Я его узлы мельком потом глянул. Это только резать – развязать не получится. Надо будет у него поучиться. Словом, работы привалило. Пока всех раздели. А куда деваться? Отряд-то растёт, а полицейскую форму немцы мне почему-то не выдают. Приходится самому крутиться. От оружия освободили, документы на столе разложили, опять «Охотника» переодевать пришлось, да и «Сержа» заодно – я-то в кузове поеду. Пока «Серж» с «Охотником» делами занимались, я до машины дошёл, подсвечивая дорогу немецким фонариком, что с разводящего на станции взял. В кузов заглянул, а тут сюрприз, вернее целых три. Больше половины машины продуктов и две девчонки связанные. Вот, ёж вашу мать. Женский батальон, блин! Куда мне вас девать-то? Своих восемь штук уже. Дошёл до дома, обрадовал «Сержа», притащили они с «Охотником» девчонок. Присмотрелись, а они светленькие: то ли русские, то ли латышки. Мокрые, дрожащие, слегка побитые и сильно испуганные молодые девчонки. Но главное – живые. Уже проще, а вот фиг я вас у себя оставлю, это еврейку оставить здесь – на смерть её обречь, а эти к родственникам заныкаются. Найдут куда. Оттащили девчонок в спальню и, не развязывая, сгрузили на кровать. Сначала делом надо заниматься. Мне ещё полдома грузить. Не оставлять же здесь оружие и то, что нам надо, а нам всё надо. Вон те же подушки с одеялами. У меня список «Старшины» в голове напечатан. Нашему отрядному хомяку всегда всего мало, а машина у меня сейчас одна. В общем полночи паковали да грузили всё. Остаток свободного места в машине добили мешками с крупой, луком и картошкой. Но всё не вошло, а жаль – запасливые хозяева были. Много ещё можно было бы нахомячить. Между делом полицаев попробовали допросить, но от них толку чуть. Они оба «в дрова», в смысле лыка не вяжут, девчонки больше рассказали. Они как раз с той стороны жили, куда майор со своими бойцами пошёл. Не удержал майор людей, они у него ещё на шоссе разбегаться начали. Ну и понеслось. Девчонки сказали, что стреляли с разных сторон и бой был сильный, я-то его не слышал, у меня станция рядом. На станции ещё часа четыре что-то взрывалось. Душевно так мы по станционным задворкам прогулялись. Надо чаще практиковать подобные прогулки. Девчонки оказались родственницами. Не сёстрами, а просто родственницами. В таких деревнях все друг другу родственники, сами уже не знают, по какой линии. У их деревни кого-то из пленных полицаи выцепили и в деревню к ним заехали. А там слово за слово, и сразу партизан на месте нашли, когда девчонка понравилась. Ну и повезли проверять на предмет принадлежности к террористической организации, а заодно и целкости организма. Родственникам звездянок выписали, дома вытрясли и повезли всё дегустировать. Хорошо не убили никого, были в команде полицаев местные. Понятно, что в пути зарядились самогоном – «наша служба и опасна, и трудна», а тут мы с «Сержем». Печалька. Неудачный конец удачного дня, но это для кого как. По мне так мало их приехало, «Серж» только во вкус вошёл, а они уже закончились. Девчонок мы накормили, одели из запасов полицаев, разрешили набрать себе шмоток сколько унесут и наказали валить всё на нас. В смысле, если их поймают, не запираться и партизан не изображать, а сдать нас с потрохами. Могут только добавить, что нас много было, видели только троих, а в доме ещё люди были, по голосам пять или шесть человек, а то не поверят им и бить их будут. И что здесь ещё полицаи были и полицаев тех мы благодарили за помощь. Ещё и по два колечка золотых им подарил. Но это специально. Теперь они обе будут про нас молчать как партизан на допросе, но плести про нас будут всё что в голову взбредёт. Им-то зачем, чтобы нас поймали? Так и расстались. Мы на машине домой, походя сказав, что нам ещё до Риги ехать, а им наказал до утра сидеть в доме, а потом валить куда глаза глядят. Это на случай, если их отловят и начнут иголки под ногти загонять. Вот и пусть нас гестапо под Ригой ловит. Полицаев-везунчиков мы забрали с собой. Во-первых, допросить. Может, скажут чего путного, как протрезвеют. Во-вторых, надо же на ком-то ножевой бой малолеткам нашим ставить, а то они одну макивару, Виталькой сделанную, ножами уже разнесли. А в-третьих, одна из девочек вломила полицаев по полной программе – оказывается, это самые мерзкие твари в округе. Эти двое такое творят, что «Серж», слушая рассказ отогревшейся и ожившей девушки, побледнел. Удивительно, что именно они остались живы, и я пообещал девчонкам, что они просто так не умрут. Вот это завсегда пожалуйста – привезём на базу живое учебное пособие, заодно и допросим по полной программе. Ну и традиционные наши шалости. Авиэлевские листовки на столе кухни, куча трупов в палисаднике – замотались всех туда таскать. Традиционная граната под трупами и листовка, опять же от Авиэля, и торчащая из, простите, заднего прохода верхнего полицая, но в этот раз с «сержевскими» пояснениями на немецком языке. Он когда писал, от хохота заходился, но мне не перевёл. Собака страшная. Вот ведь взрослый человек, командир всесильного НКВД, а развлекается как мальчишка. Я вообще заметил: «Серж» отошёл, живёт с полной отдачей, как будто мешок цемента с души скинул. Зона действий группы армий «А» 103-й тыловой район группы армий Оперативная сводка по району В зоне действий генерального округа «Латвия» действует особо опасная диверсионная группа НКВД под командованием капитана НКВД под псевдонимом «Второй». В ночь на 20 октября 1941 года данная группа совершила нападение на санитарную зону шталага-347, находившуюся в технической зоне железнодорожной станции Резекне-1. В результате нападения были освобождены более двухсот военнопленных. После чего данные военнопленные разрозненными группами попытались скрыться в ближайших лесных массивах. В дальнейшем группа «Второго» совершила подрыв железнодорожного состава с авиационным топливом. В результате взрыва на станции Резекне-1 было уничтожено значительное количество военного имущества группы армий. Потери личного состава уточняются. 21 октября 1941 года Ну «Серж»! Тумбочка волосатая! Сам за руль сел, а меня в кузов отправил – полицаев сторожить. «Сержу» с «Охотником» хорошо в кабине, а здесь опять дождь начался. Какого неприличного органа я напросился в кузове ехать? Сижу на щитке от «Максима», как мокрая курица на жёрдочке. Хорошо, удалось под задницу пару подушек положить и ноги на лежащего полицая поставить. Пленные дорогу восстановили, нигде мы не застряли и уже к утру были дома. Опознались на «фишке», позвонили на базу и подогнали грузовик к минам. Не нам же полицаев на своём горбу на базу тащить. Нам бы свои умотанные тушки до тёплой печки донести. Так что, когда перед минами остановились, немного подождать пришлось, но через полчаса целая толпа прискакала. Комитет по встрече, блин. Даже две девчонки – Сара и «Фея», одетые по-боевому, как на выход. Вера мне потом сказала, что, как только мы ушли, они оделись и так и жили всё время. Нас ждали. Опять повезло карателям: не добрались мы до них. Ну, ничего. Сейчас полицаев допросим, может, чего нового расскажут. Спасённый нами боец обалдел слегка от такого количества народа. Он-то всё недоумевал, куда мы столько всего набираем, а потом, когда в дом к нам вошли, вообще в осадок выпал, Сару с «Феей» со снайперскими винтовками увидев. Девчонки, как в дом вошли, обе на мне повисли, но они же разного роста. Обнял их, а «Фея» ногами болтает – так приподнял и держу одной рукой. Блин! Они тёплые, а я с улицы. Замёрз на своём насесте, как собака бездомная. Пообнимались, поставил «Фею», смотрю: смутились обе. – Всё, девчонки, – говорю, и сам смущён. Впервые в жизни у меня такое. – Как у нас дела? Рассказывайте, – и тут мне Сара выдаёт: – Командир. Вчера утром мимо нас полицаи проезжали. Три пустые телеги, двенадцать человек. По разговору хутор какой-то искали, но мимо нас проехали. Поехали в сторону Краславы от шоссе. – О как! Вечером не возвращались? – спрашиваю. – Нет, командир, – опять Сара. Ага, сегодня спать не придётся. – «Серж», «Старшина», готовимся к бою. Сара, «Фея», будите напарников, готовиться как на выход. Бегом. – Тут «Серж» вылез. – Что случилось, командир? – Полицаи вчера мимо нас проехали, искали какой-то хутор, вечером не возвращались. Значит, сегодня они возвращаться будут. Раз искали хутор – значит, не местные. А что они здесь делают? Надо брать. По возможности живыми. Народ! Знакомьтесь, наш новый боец, боевого имени пока нет. Ты с нами, «Охотник»? Или на хозяйстве останешься? – С вами, товарищ капитан. – Морда лица у парнишки сильно озадаченная. Никак не привыкнет к нашему колхозу. – Хорошо. С нами так с нами. «Старшина», одень бойца по-человечески. – Понял, командир. Пошли, «Охотник», – съязвил «Старшина». – «Погранец», у нас телефонного провода много? – «Погранец», как и все инструкторы, всё знает. – Да, есть, командир. Километров двадцать пять, наверное. – Если «Погранец» вопросу и удивился, то виду не подал. – Значит, так. Берёшь Зераха, «Девятого» и двоих на своё усмотрение и от «фишки» тянешь линию связи до первого поворота на дороге. Прямо через лес. Потом сидишь и ждёшь полицаев. Проедут мимо тебя – отзвонишься нам, скажешь состав, сам никуда не лезешь. Мы их встречаем на броневике и грузовике. – Схема проверенная и главное – нигде не засвеченная. В смысле живых свидетелей этого цирка мы никого не оставили. Завели броневик и один из «Блицев», нарядили всех в немецкую форму, каски и маски, которые стараниями Виталика, «Иванова» и девчонок стали превращаться в реальные маски, а не просто тряпки на лице. Пока готовились, согласовывали состав боевых групп, заводили технику и выдвигались на исходную точку, наступило утро. Пришлось прождать ещё три часа, но ожидание наше было вознаграждено. Дождались мы уже шесть полностью загруженных телег с теми же двенадцатью полицаями, которых встретили метрах в пятистах от поворота на наш хутор. Встречал «Серж» со «Старшиной» и нашей командой малолетних головорезов на «Блице». Я с «Охотником» и снайперами из леса контролировал процесс, и уже спеленали всех, а один полицай неожиданно подорвался. Пихнул ногой вязавшего его Давида, перекатился к телеге, вскочил на ноги и схватил автомат. «Охотник» с «Феей» выстрелили одновременно. Попали, разумеется, даже меня опередили, но я старшего полицая контролировал. Тот попробовал дёрнуться, но там же «Серж». Так что вязали старшего полицая уже в бессознательном состоянии и с разбитой головёнкой. Хороший у «Сержа» удар с правой. Прямо загляденье. Удар – нокаут. Как от такого удара у полицая голова не отвалилась, не знаю. Полицаев привезли на базу и развесили рядом с тем навесом, где танк стоял. Усилиями наших умельцев этот навес превратился в неслабую «качалку». Все тринадцать тушек достаточно комфортно поместились на свежем воздухе рядом с навесом. С учётом того, что на улице пошёл дождь со снегом, спать сегодня никому не придётся, допрашивать-то полицаев надо. Улица у нас ни разу не отапливается. Чуть промедлим, допрашивать будет некого. «Погранец» со своей группой сматывал телефонную линию и убирал следы на дороге, выставив наблюдателей, а мы ушли на базу. Похоже, полицаи искали нас – уж больно нервно они отреагировали на броневик. Надо трясти полицаев. 21 октября 1941 года Ну да, как это ни погано, полицаи искали нас. Мало того, искали нас уже целенаправленно и все кому не лень, что в общем-то и неудивительно. Другое дело, что приказ полицаи получили неделю назад и всю неделю отрабатывали тот район, который им был назначен, но нам опять повезло. Вчера полицаи искали нас не там, где им приказали. Под шумок эти шустряки-самоучки себе на голову решили ограбить один зажиточный хутор, находящийся совсем в другой стороне от района, куда их направили. Что само по себе означало, что здесь нас никто не ищет. Иначе к нам обязательно заявились бы местные упыри, которых мы ещё не успели вырезать. Поэтому нам с Сержем надо собираться. У нас было максимум двое суток, пока полицаев не начали искать. – «Серж», собираемся на выход. Уходим сегодня ночью. «Старшина», после нашего ухода заваливаешь дорогу парой деревьев, так чтобы проехать было невозможно, и минируешь обходы и тропы. «Фишку» отодвигаешь за старый заминированный участок. По дороге мы больше не ездим. С завтрашнего дня «фишка» усиленная, не меньше трёх человек. Нас с «Сержем» готовишь на выход не менее чем на четырёхдневный срок. И сидите здесь тихо, как мыши. Нового бойца зовут «Рысь» – очень мягко и тихо ходит, да и «Белка» у нас уже есть. Включай его в обучение бойцов и снайперов. Возьми под своё крыло, объясни всё и посели рядом с собой. Парень молодой, но качественный, нам по-любому пригодится. – Командир! Куда в этот раз-то? – «Серж» явно недоволен. Я бы тоже пару дней отдохнул, но время, время, мать его за ногу. Сегодня уже снег с дождём шёл. – Время, «Серж»! Времени совсем нет. Что полицаи напели, слышал? – Ну, слышал, командир! – Не нукай, не запряг. Слышал, да не услышал. Они нас должны искать в другом районе, но о том, что они сюда пошли, родственники однозначно знают. Если они здесь пропадут, получим облаву по полной программе. Заметь, здесь нас не ищут, эти полицаи пришлые. Значит, их надо отвезти в их район, скинуть там, а дальше в том направлении засветиться и нашуметь. Пусть все считают, что мы их зацепили в их районе. Пойдём мы, если сегодня снег пойдёт, самое позднее завтра. – «Старшина»! – Но «Старшина» уже умёлся куда-то. Ладно, потом. – Найдёшь «Старшину» и передашь. Полицаев режем, но режем так, чтобы всем страшно стало. Хоть на куски их порубите и убитого тоже. После чего грузите их на две телеги. Пусть курсанты займутся, заодно и потренируются. Тех двоих упырей, что со станции привезли, после допроса отдайте снайперам, как в прошлый раз. Там и закопаете. Вечером уезжаем к их посёлку, оставляем телеги, обрезаем постромки и верхом уходим к следующему полустанку, где ждём поезд. На поезде едем к Даугавпилсу и максимально шумим там, со взрывами и прочими безобразиями, а потом потихоньку возвращаемся, сначала на попутке, потом пешком. Иначе с этой базой можно будет проститься. Как только упыри прочухают, что мы здесь сидим, они прошлогодний снег поднимут и в лесу всю листву перетряхнут. Можем пойти втроём. Возьмём «Гнома», тогда взрывчатки больше унесём. Фугасов «Восьмой» уже много наделал. – Собирались в этот раз очень основательно. «Гном», услыхавший, что он идёт с нами на задание, подпрыгнул чуть не до потолка и тут же проникся важностью задания. Получив целеуказания, он чуть не вприпрыжку ускакал доставать «Старшину», а я, озадачив по пути Виталика, дошёл до кровати, а то что-то сам уже умотался.