Он обхватывает холодными ладонями мое лицо и всматривается в мои глаза. Я не знаю, что он в них увидел, но это служит сигналом к действию. И он срывается. Его губы впиваются в мои. Требовательно, не щадя мои. Он словно отдает мне ту боль и страх, что испытал сейчас. Видя, как я лечу в воду, и та забирает меня к себе. Мак прижимает меня своим телом к борту. Вдавливает больно в острые края плитки. Я же не могу оторваться от него. Словно кукла повисла на его руках и впитываю то родное тепло его тела. Мне мало, и я приоткрываю губы навстречу ему. И теряюсь в ощущениях. Он пьет меня до дна. До последней капли. Забывая все на свете, я отдавалась сейчас своим чувствам к нему. Желание и страсть, пьянила и кружила голову. Закручивая все вокруг в тесные объятия. Озноб от холодной воды, что терзал тело, перешел в жар. Платье намокло и было преградой. От которой не так легко избавится. Мак остановился и прижался своим лбом ко мне. Его грудь рвано поднимается и опускается. Я слышу, как стук сердца работает на разрыв. Так же, как и мое. Дышу тяжело. В голове розовый туман. И разум как во сне. Мои желания и мои мечты, соединились в одном человеке. Все миры сейчас сошлись на нем. — Мак, нам… — еле шепчу одними губами. — Нет, Лесь, нам надо объясниться. Иначе я сума сойду. — Столько пронзительной боли звучало в каждом его слове. Мне оставалось только кивнуть в знак согласия. Но выйти из бассейна мы не смогли. Видимо, замок защелкнулся или бдительный персонал постарался. Но мы оказались заперты. Мак нашел чистые и сухие халаты. И теперь укутавшись до подбородка в пушистую махру, растерянно смотрю на неровные стыковочные швы на кафельном полу. Мак сидит напротив. Точно в таком же халате и терпеливо ждет. — Прости. — Шепчу на выдохе. Знаю, что одно слово не вернет прошлое и не изменит моего решения. Но, именно с него стоит начать. Два года, это сидело во мне. Душило, и не давала покоя. И вот сейчас, новогоднее чудо, судьба, может, еще что-то, но подарило мне возможность сказать ему, как я виновата перед ним. Макар берет меня за подбородок, и заставляет взглянуть ему в глаза. Стараюсь протолкнуть ком в горле. Но предательские слезы жгут глаза. — Тебе не за что извиняться. — Уперто повторяет он мне. — Есть. Два года назад я ушла. Не стала устраивать скандал, а просто поверила в то, что ты мне изменил. — Он проводит нежно пальцами по щеке, стирая слезы. — В это было легко поверить. Я все время не могла понять, почему ты со мной? Что есть такого во мне, что ты со мной? А тут, СМС и все встало на свои места. — Лесь… — Я ушла, — продолжаю сбивчиво говорить. Так как то, что я сейчас скажу, этого никто не знает, кроме Ксюхи. — Знаешь, у меня было такое состояние, будто смысл жизни исчез. Я не могла ни на чем сконцентрироваться. Внутри словно все умерло. — Мак, сползает с лежака и встает на колени передо мной. Берет мои похолодевшие руку и целует. — Мне было очень плохо. Я не могла не пить, не есть. Я просто лежала целыми днями. Как-то вечером, я упала в обморок, а очнулась в луже крови. — Смотрю в одну точку, а перед глазами тот вечер. Когда смотришь на себя со стороны и ужасаешься всей картине происходящего. — Я частично не чувствовала свое тело. Но, слава богу, пришла Ксюша. Она вызвала скорою. И уже в больнице мне сказала, что из-за нервного срыва, и обезвоживания, у меня… — я не могла это проговорить вслух. Будто язык к небу присох. — Я потеряла нашего ребенка. Все. С последним словом меня покинули все силы. Словно высосали меня без остатка, все те эмоции, что я чувствовала тогда. Ведь я потеряла его частичку. Ту, что он оставил мне. А я ее не сохранила. Этот удар был смертельным для меня. После этого мне уже самой было не выкарабкаться. И тогда, мне пришлось обратиться к специалисту. Все это я уже говорила без болезненно. Остались отголоски того времени. Потому что все внутри выжжено. Макар молча слушал, и только крепче сжимал мои руки. Его эмоции сейчас было сложно угадать. Ведь первое, что он почувствовал — это шок. Затем злость. На себя, за то, что так и не настоял на том, чтобы мы все-таки встретились и поговорили. Ему бы хватило взглянуть мне в глаза, и он бы все понял. Я для него была открытой книгой. Но, мешала обида. Моего предательства, для него было достаточно, чтобы оправдаться перед собой. Хотя продолжал молча, надеяться на случай. Два года, мы были на одной орбите, и не могли сойтись или разойтись. Слишком много было потеряно. Враз стало холодно. Руки и ноги замерзли, и теперь тело содрогалось от немых рыданий. Все страхи, что фантомно ходили на грани, сейчас разрастались с новой силой. Боль пустоты вернулась. Но, сейчас я не одна. Макар садит меня себе на колени и целует. Щеки, губы, шея, все до чего может дотянуться. Крепче прижимает к груди. Его сердце готово выпрыгнуть из груди. — …люблю тебя…всегда любил…моя, и только моя. Глава 34 Новогоднюю ночь мы встретили в бассейне. Не в веселом и праздничном настроении, а наоборот. Я плакала на его груди, возвращая всю боль двух лет невысказанности. Не стесняясь, била его в грудь, как очумевшая, а потом падала без сил и снова вдыхала его запах. Будто он успокоительное, которое мне было необходимо в больших дозах. Макар только сильнее прижимал к себе. Он старался прогнать через себя, все то, что я пережила в то время. Больница, капельницы, молчаливые врачи с грустными лицами. Неутешительный диагноз. Мне никто не мог помочь. Только он. — Я не смогу себя простить, что оставил тебя одну. — Шепчет мне в волосы хриплым голосом. — Ты не знал. — Лисен, не оправдывай меня. Теперь мне с этим жить. — Нежно целует меня в макушку. — И что дальше? — Это вопрос был самым важным. Он висел в воздухе и так и норовил упасть, разрубив тишину. Я не знала, что ждет нас там, за закрытыми дверями бассейна. Мак рассказал про Полину. И мне стало легче. Угрызений совести не было, что я краду ее жениха. Но и сам Макар, не сказал ни слова о будущем. Теперь он знает все, и сам решает. — Мы будем вместе. Уедем, начнем все сначала. — Звучит уверенно, с металлом в голосе. Тут он замер, будто вспомнил что-то очень важное. Нашарил рукой мокрую одежду, что лежала кучкой на соседнем лежаке. Одной рукой он проверял карманы и выдохнув достал маленький мешочек. Потрепанный и перевязанный, когда-то атласной лентой. Он с особым трепетом развязал его и, подцепив двумя пальцами, вытащил простое колечко. Оно тускло, блеснуло в плохо освещаемом помещении. Но сомнений не оставалось, это то, что я подумала. Сердце зачастило и готово было выпрыгнуть из груди. Дыхание задержала как перед прыжком в бездну. Где нет дна, а только порывы ветра, которые меня поддерживают. — Я его купил два года назад. Незадолго до того, когда ты ушла. Носил с собой в кармане и все не решался сделать тебе предложения. Я был таким кретином, думал, что у меня много времени. И постоянно сомневался в правильности моих действий. А потом, ты ушла. Ушла к тому, кто не струсил, а предложил все, что было. А я трус. Понимаешь. Я молча качала головой, говоря, что он не прав. Я ушла в никуда. В темноту, где кроме меня, никого не было. Одиноко и горько, ведь так оно и было. — Никого не было. — Но, тогда я не знал. Мне сказали, что ты вернулась в ту жизнь, которой жила до меня. К любимому жениху, который идеально подходит тебе. Вот и сошлось. Я был лишний в твоей жизни. Обнимаю Макара за шею, и уже я сама целую в легкую щетину. Которая царапает мою воспалению кожу. Мы обнажились друг перед другом. Вскрыли все свои страхи и обиды. Признали свои ошибки. Было страшно, но уже не так, как потерять часть себя после расставания. Макар надел мне кольцо на палец. Оно идеально подошло по размеру. Маленький белый камушек заигрывал со светом. Поблескивая своими гранями. Мы так и уснули, запертые в бассейне. Обнимались до онемения рук. И пока глаза сами не закрылись. Сдаваясь потрёпанным нервам. Зимний рассвет после новогодней ночи, послужил нам чистой страницей. Эпилог Прошло четыре года с того Нового года, когда мы, наконец, смогли открыться друг другу. Это далось нам непросто, потому что на карту было поставлено все, и мы все проиграли в первый раз. Но все решила судьба. — Лисен, о чем задумалась, любимая? — Макар обнимает меня за плечи и крепче прижимает меня к себе. Будто боится, что если он немного ослабит хватку, то я обязательно сбегу от него. — Какая же хорошая у нас с тобой традиция появилась. — Прикрываю глаза и наслаждаюсь горячими объятиями мужа. Каждый год, мы уезжаем за город. Снимаем домик и забываем о городской суете на неделю. Так и в этот раз. Отдельный домик с большой спальней на втором этаже, с большими окнами, которые выходят на сосновый бор. А на первом, небольшая комната с камином и прилегающая к ней кухня. Все скромно, полный минимализм. Макар целует мое оголенное плечо, которое выглядывает из пушистого пледа, и начинает щекотать языком. Он выписывает круги и чуть прикусывает нежную кожу. Знает, что сейчас я не могу ему сопротивляться. Во-первых, не хочу. А во-вторых, я так разнежена сейчас, что шевеление бабочек в животе, только больше меня распаляет, на дальнейшие страстные прелюдии. После нашего разговора четыре года назад. Я многое поняла, в частности, как же я ошибалась, когда думала, что я хуже его моделей. Разве он так смотрел на них? Глазами полными восхищения и обожания. Нет. Разве он признавался им в своих ошибках, при этом знал, что его поймут и не осудят? Нет. Это чувство больше и глубже. Это доверие высшего уровня. Только родственные души могут на такое рассчитывать. — Лисен, — Мак прерывает поток моих мыслей. — Я тебя не тороплю, но может, ты все-таки уже расскажешь своей маме? — Его теплые ладони ложатся на мой округлый живот, и он начинает поглаживать подушечками пальцев кожу вокруг пупка. Малыш чувствует прикосновения папы и начинает легонько толкаться. Мак с искренней любовью встречает эти толчки. Он замирает, будто запоминает каждое движение. Знаю, что лишаю этого чуда, своего родного человека. Нос начинает предательски щипать. И от этого наворачиваются слезы на глаза. Внутри будто сердце сжимается в комок. Не успеваю смахнуть крупные слезинки, как пара бусин падает Маку на руку. Он поворачивает за подбородок лицо и всматривается в мои глаза.