– А мамуля тебе еще ничего не рассказывала? Я отрицательно мотнула головой, и папа № 2 стал вводить меня в курс дела, попутно стеная, что беда не приходит одна. Я его прекрасно понимала. Не успели мои предки 31 декабря открыть свой бутик-отель с привидением «Одалиска», как грянула эпидемия коронавируса. А у нас были такие планы на эту весну! В марте уже случались теплые деньки, даже с перепугу проклюнулись почки, а потом и травка зазеленела. Дороги достаточно просохли, но тут пришел апрель со своим нудным дождиком. Вешние воды затопили наш лес, дороги развезло, как и наш боевой дух. Стало понятно, что сидеть нам взаперти придется долго. К тому же никто ничего толком о новой болячке не понимал, но все усиленно боялись. Особенно летучих мышей. Ведь по телевизору сказали – дело дрянь. К счастью, я телевизор не смотрела, но жила не в вакууме, оттого была немного в курсе событий. Одной из первых отраслей, серьезно пострадавшей от COVID-19, стал гостиничный бизнес. После того как Россия закрыла свои границы, отельерам оставалось надеяться только на внутренний туризм, а вслед за введением режима самоизоляции нам и вовсе пришлось затаиться и ждать. Что греха таить: в нашем со Славиком агентстве праздников «Шанс» тоже не стало работы. И мы перебрались «пересидеть вирус» в отеле предков. Как сказал Славик, сидеть в изоляции всегда лучше сообща. С семьей. Конечно, я была не в восторге, что моя семья в одночасье стала своей и для Славика. Не пришлось бы усыновлять еще и этого горе-компаньона. В «Одалиске» еще полным ходом шел ремонт, и только трехэтажный корпус уже был полностью готов к проживанию. В нем-то мы и кучковались, гадая, что ждет нас дальше. Май мы встретили с надеждой – наступали праздники, много дней подряд, оттого мы даже решили прервать самоизоляцию и принять ограниченное количество гостей. Папа № 2, получивший наконец место начальника управления городскими проектами (мамуля назвала это «повелся на мандат»), выбил нам разрешение под свое будущее депутатство. Правда, мы предупредили гостей, что, заезжая к нам, те должны сделать тест и пробыть на территории отеля минимум две недели. Что-то типа карантина. И чтобы не шастали. Папа № 3 с мамулей (та требовала именовать себя директором по культуре) помудрили и анонсировали новую программу: сеансы спиритизма, медитации, стояние на гвоздях и оздоровительные прогулки по лесу. Славик дал рекламу в своей любимой Сети, где просиживал днями и ночами, и желающие быстро нашлись. Конечно, не имея возможности путешествовать по миру, многие радовались возможности хотя бы выйти на воздух. Всяко лучше, чем сидеть взаперти в пыльных квартирах, изрядно прикладываясь к бутылочке и сытно вкушая от безделья. А в нашем русском лесу уже вовсю бурлила жизнь: трава, увлажненная зарядившими в апреле дождями, теперь вымахала, птички распевали, солнце светило. Словом, в этом мае нам всем следовало бы брать пример с природы: ей было совершенно наплевать на то, что происходит в мире. У нее были свои законы, и она расцветала. К нашей чести стоит добавить: с тех пор, как мы объединились в могучую кучку, веселость нас не покидала. Разве что на фоне вынужденного заточения мамуля принялась снимать стресс привычным способом – винами из лучших папиных погребов. Конечно, на время пандемии нам пришлось существенно урезать расходы, и раз уж мы все тут оказались запертыми в одном помещении, было решено справляться своими силами. Оставили буквально одного повара, официанта и горничную. Остальное старались делать сами. Вот Славик, к примеру, отвечал за чистоту посуды: загружал и разгружал посудомоечную машину. Но все время ныл. Вот и сейчас, кряхтя и охая, заявил: – Эта возня с посудой ущемляет мое достоинство! – Там дверца иногда захлопывается. Так ты своим достоинством перед посудомоечной машиной не размахивай. Или руками мой, – осекла я его и снова повернулась к папе № 2. – Так что там с мамулей? – Амба, – уронил голову на грудь тот. – Только ты уехала, она сразу же сняла стресс нашим самым дорогим вином. И отрубилась прямо в кресле. А потом ей приснился какой-то Миний Лафорий. – Кто? – округлила я глаза. – И я о том же. А она разбудила меня посреди ночи стуком в дверь и заставила записать эту абракадабру. Твердила, что это что-то очень важное. И что ей срочно нужно обратиться к родологу. Это кто-то типа проктолога? – Нет, проктолог ищет проблемы в задней точке, а родолог – в твоем прошлом, – вклинился «умная сова» Славик, а папа № 2 заявил, что его прошлое – одна сплошная задняя точка. И едва не ударился в свои любимые воспоминания о лихих 90-х. – А потом мамуля потребовала принести ей томик какого-то Чичибякина. – Бориса Чичибабина? – ахнул Славик, в восторге закатив глаза. – Во-во, бабина, – покивал папа № 2. – Сечешь тему, дрищевастый! Надо третьего спросить, что бы это значило? Может, белая горячка? – Папа номер три сейчас в медитативном полусне, – развела я руками. – Лучше его не тревожить. Сегодня он обещал вернуться, у него сеанс спиритизма с бабушкой Сирануш. Папа № 2 вздохнул, давая понять, что он думает и о спиритизме, и о бабушках. А я пошла искать родительницу. Мамулю я застала на диванчике в холле, под пальмой в кадке. В кадке была пальма, не мамуля. И это уже радовало. Родительница что-то яростно наяривала в своем телефоне. Тот прямо-таки ходил ходуном. Я заглянула через ее плечо и поняла, что мамуля отсылает всем какие-то демонического вида картинки. – Ты зачем папам шлешь такие страшные фотки? – ахнула я. – Это что, грибок ногтя? – Он самый. А чтобы они меня из своего дебильного чата исключили, – мстительно протянула мамуля, прикрепляя к сообщению еще один поврежденный грибком орган. Такое вслух я произнести не могла. Зато мамуля продолжала разглагольствовать: – Взяли моду, наделали чатов: без Дарины, без Славика, без первого отца, без второго отца, без третьего. У меня уже есть чат, где состою только я. И вот этот чат меня устраивает: ни тебе сплетен, ни интриг, ни расследований. А то прямо хочется повесить табличку у входа: «Осторожно, повсюду люди, которые знают, как нам лучше жить». Я порадовалась: – Между прочим, раньше ты тоже усердствовала. Вот и отлично, что хоть ты поняла: лезть в чужую жизнь – это зло. – Вот именно. Особенно когда в своей все не ладится. – Ты про то, что второй отец расстался с Марьей-искусственницей? Мамуля мстительно ухмыльнулась: – Ну, с этими все было сразу ясно. Марья, не будь дура, в самом начале пандемии на частном самолете в Испанию усвистала. Нашла себе кошелек с ушками поновее. Хотя и сама уже не девочка – дылда оплывшая, морда длинная, как у коня. Это побочка от дешевых филлеров. – Нет, ну с одной стороны, она выглядит неплохо… – Да, только с другой стороны – лицо. Знаешь, как у вас говорят? Лицом прекрасным станет попа, пройдя сквозь фильтры фотошопа. А наш-то второй уже лысеть начал. Заметила? – Зато наш первый с Людмилой вроде счастлив, – решила я зайти с хороших новостей. – Летом опять в отпуск собирались, представляешь? Правда, как оно сейчас будет… – До этого десять лет в отпуск не ходил, – хмыкнула мамуля. – Для нас он был незаменимый работник. На нем, только на нем, держалась вся местная полиция. А теперь он уже и не главный по тарелочкам. А просто мужчина в самом расцвете сил. Вдруг вспомнил. Ладно, пусть пока поживет… – Жаль, только у папы номер три что-то с Дуськой разладилось, – вздохнула я. – А я давно это предсказывала, – развела руками мамуля, намекая на свою прозорливость. – Так и сказала: совместная с Дуськой изоляция выйдет третьему боком. Как я уже говорила: только лишь мы узнали, что грядет карантин и заточение, быстренько переехали с вещами в отель. Папа позаботился, чтобы по документам отель проходил как личные апартаменты, и оформил их на членов семьи с правом прописки. Мамуля со вторым отцом тут и так давно обретались, руля бизнесом. Славику было скучно одному в квартире (его мама окончательно перебралась в Сочи), а мне вдруг стало скучно без мамули и Славика. И буквально тем же вечером, как мы почти в полном составе воссоединились, к нам на окраину города приехал на велосипеде папа № 3. Номинально, кстати, он являлся директором отеля, так что право имел. – Евдокия лишилась самого ценного, что было в нашей квартире, – сложил руки на животе папа, подвигая ногой вперед объемную клетчатую сумку – мечту торгашника. Мамуля встрепенулась: – Мудрый Гудвин, вас что, обокрали? – Нет, оттуда ушел я. – Не велика потеря! – заржал второй отец. Но под моим укоряющим взором тут же исправился: – В смысле, хорошо, что телевизор не вынесли. – Горе ты наше. Ты хоть квартиру на нее не успел переписать? – всплеснула руками мамуля. – Да, но нет. – Это как понимать? – брякнул второй отец. – Поминай как звали – вот как это понимать надо, – разозлилась мамуля. – Вот Дуська, ушлая мартышка. У самой зад на уровне пяток – а все туда же, на свободу рвется. Небось, дарственную на себя заставила подписать. Так, дорогуша? Папа № 3 закатил глаза, демонстрируя белки, и притворился, что ушел в астрал. Он так делал всегда, когда разговор был ему не очень приятен. И я пошла готовить третьему отцу номер на втором этаже. Благо места всем хватало. Короче, вы поняли, что семейка у меня веселая. Кстати, о птичках. Чуть не забыла представить вам свою родню. У меня, естественно, был папа № 1. Он не был моряком дальнего плавания, но слишком долго плавал. Бабуля вещала: «Наш мент пашет, как задрюченный работяга». Уже в два года я знала, что папа-полицейский всегда на работе и борется со злом. Даже свечки на его именинном торте приходилось задувать мне, так что его участь была предрешена. Мамуля любила внимание. Папа № 2 был бизнесмен, а не бандит. Но, по мнению все той же вездесущей бабули, все богатые люди из 90-х – бандиты, а он был богатым, лысым и упорно тяготел к кожаным пиджакам. Высказываться по этому вопросу бабуля имела большое желание, но инстинкт самосохранения тоже не дремал. Жизнь папы № 2 была очень насыщенной. А мамуля любила покой. Папа № 3 не ловил ворон. Он был философом, но от востроглазой бабули не укрылся тот факт, что он был «эмоционально нестабильный бездельник, почти неврастеник». Мамуля же увидела в третьем отце тихую пристань после папы-бизнесмена: в ту пору третий работал частным психологом и врачевал души. Но мамуля не любила, когда ей «любят мозги». Да, с отцами мне несказанно повезло. Отношения их друг к другу были весьма своеобразными: то горячо, то холодно. Как-то я спросила у отцов, как им в свое время удалось создать и сохранить некое подобие дружбы, на что папа № 1 туманно заявил, что общие страдания объединяют. В юности я была уверена, что отцы страдали после расставания с родительницей. А вот теперь все больше склоняюсь к мысли, что папа намекал на другие страдания. Те, что предшествовали расставанию. Сама я, хоть и работаю в агентстве праздников, окончила юридический факультет: папы № 2 и № 3 в свое время одобрили мой выбор. Второй хотел иметь своего юриста на случай непредвиденных обстоятельств, третий надеялся, что там я быстро осознаю суетность и тщетность бытия и поеду с ним в Китай к шаманам. Папа № 1, по обыкновению, пропустил дебаты: он был на работе и боролся со злом. Мамуля же игнорировала мое образование и утверждала, что я и ни дня не проработаю по специальности. Родная кровь всегда посмеивалась над моей работой и попытками быть материально независимой. Сама она любила проводить время на пляжах в Ницце. После папы № 2 у мамули там осталась небольшая богемная квартирка. До недавнего времени у нее был даже постоянный бойфренд Антуан, который не оправдал надежд. Мамуля думала, что он агент 007, а он оказался обычным европейским обывателем. Старательно экономил воду, платил кредиты и алименты, уважал распродажи и правила дорожного движения. Короче, тут мамуля с острыми ощущениями прогадала. А вот насчет меня оказалась права. Кое-как получив диплом, я бросила юриспруденцию и занялась организацией свадеб. Потому что юрист я была плохонький, а организатор от бога. Так мамуля говорила. Свою первую свадьбу я организовала еще в утробе родительницы. Это тоже ее слова, не мои. Благодаря мне родители и окольцевались. Я была незапланированным, но любимым ребенком: назвали меня Дариной, что означает «Божий дар». Владеть своим праздничным бизнесом казалось мечтой: белые платья, голуби и торты. Папа № 2 по случаю купил мне пустующий офис в крупнейшем торговом центре. Там я и открыла агентство праздников «Шанс от Дарины». Мой пакостный секретарь Славик всегда добавлял к названию приставку «последний». Как и всякий организатор, очень скоро я перестала пылать любовью к тортам, шарикам и голубям. Первые вызывали тошноту, вторые противно воняли резиной, а голуби не только воняли, но и гадили. А еще птичек было жалко. Через год я возненавидела юбилеи и свадьбы, стала цинично смотреть на институт брака и на открытки с пожеланиями. Через два вошла в ритм и ночевала на работе. А через три стала забывать про свой день рождения и решила пока не выходить замуж, а сосредоточиться на карьере. Папа № 2 посмеялся с моей «блажи», а папа № 3 изрек очередную мудрость (где он их там брал, лишь Богу известно): – Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти. К тому времени он забросил психологию, стал постигать буддизм и достиг такого уровня просветления, что понять его простым смертным было не по силам. Папа № 1 в обсуждениях не участвовал: он и тогда был на работе и боролся со злом.