Я полезла первой, возблагодарив шпагат папы № 3. Все-таки сидение между двух табуреток не прошло даром, и я довольно легко достигла крыши. Славику было сложнее, ему предстояло лезть с Розочкой, и мы опасались, как бы она не начала лаять с перепугу. Славик соорудил из простыни некое подобие рюкзака, и засунул туда псинку. Демонстрируя чудеса дрессуры, та сидела и помалкивала. Чуть высунувшись, Славик протянул рюкзак мне, после чего неуклюже пополз по парапету. Зря он прогуливал физкультуру. Нога его один раз соскользнула, и я уже было совсем испугалась, что он упадет. И дело даже не в том, что он бы сильно пострадал. Хотя он всегда был малахольным и стал бы ныть даже из-за занозы. Но шуму бы наделал прилично. К счастью, Славик был уже близко ко мне, и я попыталась тянуть его за капюшон толстовки. Дальше дело пошло живее. Крышу гаража поддерживала декоративная колонна, увитая старым плющом. Придерживаясь за него, мы сползли вниз без особых проблем. Ворота открылись бесшумно, и я вознесла благодарность Всевышнему: все сработало! Теперь перед нами была только неизвестность. Днем мне казалось, что я сразу сориентируюсь на местности, но в надвигающейся темноте все виделось намного сложнее. Решили двигаться влево. Наверное, машинально, потому что в ту сторону дорога шла чуть вниз, и идти было легче, чем карабкаться в гору. Как только мы спустились достаточно, чтобы вилла исчезла из поля зрения, нас ждала новая неприятность. Налетела какая-то вредная мошкара. Сначала вдали появились какие-то темные движущиеся столбики, и я подумала, что у меня начались галлюцинации. – Это гнус! – сразу же вынес вердикт Славик. – Бежим! – Сам ты гнус, – парировала я, хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что Славик прав. Не знаю, какой породы был сей гнус, но бежать от него хотелось как можно быстрее. Впрочем, бег не особо помог. И без темных столбиков вокруг хватало какой-то греческой мошкары. Жалили они так больно, что Славик прыгал и вскрикивал ежеминутно. Кстати, жалили почему-то в основном его. Я после душа успела намазаться кремом для тела с ароматом ванили, и он, скорее всего, отпугивал эту гадость. А вот приятель исполнял ритуальные танцы индейца. Под его стенания мы преодолели еще километра два. Никакого конкретного плана у меня не было: добраться бы до человеческого жилья, позвонить своим и в полицию. Конечно, Славик мечтал порыскать в Беотии, среди точек, обозначенных Мишей, но меня это волновало мало. Живыми остаться – и то счастье. Стало холодать, ноги с непривычки загудели. А человеческого жилья все еще не было видно. Наверное, мы пошли не в ту сторону. С досады я принялась поддевать ноющего Славика: – Помнится, ты обещал одной спичкой разжечь костер. Кажется, сейчас самое время. Передохнем и немного отпугнем мошкару. Да, Розочка? Я потрепала по загривку бедную собачку и осознала, что все время чувствую свою вину перед ней. Жила себе тихо-мирно с бабушкой, а тут такие потрясения. Но Роза, кажется, была бодра и весела. – Айн момент. Это же тьфу. Легкотня! Славик покрутился вокруг меня, потом пошуршал под деревьями, растущими вдоль дороги, и насобирал маленькую охапку сухих веток. В правой руке он сжимал какую-то бумажку. Надеюсь, не туалетную. Весь свой скарб он сложил небольшой горкой. – Не бздит – так горит, – подбадривал себя Славик после каждой неудачной попытки. – Ну смотри, маленький же язычок пламени все-таки получился? – Это костер тебе свой язычок продемонстрировал. Горе луковое. – Живи, костер, живи. Костер моей любвиии! Любви к земле одной. К земле навек родной, – затянул Славик патриотическую песню, подражая голосу Добрынина и зажигая очередную спичку. А я покрутила пальцем у виска. Но костер словно услышал этого чудилу: через пять минут он уже пылал, как на пионерской зорьке. Или как в нашем камине в отеле. Я тоже ощутила острый укол тоски по дому в сердце. Славик же грел руки, самодовольно ухмылялся и грыз помидор. В свете костра это выглядело как кровавый оскал шакала. Насытившись, он утерся рукавом и провозгласил: – Я тебе скажу так: нам надо держаться горной местности и идти овечьими тропами. Будем доить горных козлов, ты научишься сбивать сыр. Я хорошо знаю коренья. Чую, мы свернули в сторону диких прерий. И потеряли время. Пока двинемся в сторону человеческого жилья, непременно угодим в их лапы. Потому остаются только козлы… Но это, конечно, временно. – Очень интересно, – несмотря на весь абсурд его речей, я улыбалась. – Долго ли ты протянешь на козлином пайке? – Не факт, – вздохнул Славик и полез в свой нагрудный карман на замочке. – Еще эти насекомые… – Что там у тебя? – Бутылочка из-под одноразового шампуня. Я ее вымыл и налил виски из бара, пока гречанка готовила мне молочный коктейль. Говорят, капля алкоголя сводит с ума скорпиона. Стоит капнуть – и он сам себя укусит до смерти. – Отдай сюда, – велела я. – Мне нужнее. В таком состоянии я сама сведу с ума любого скорпиона. Славик, соглашаясь, еще раз вздохнул, и мы с ним сделали по глотку. На душе стало теплее, и мы даже немного попели Добрынина на два голоса. Славик прочитал мне лекцию про местных и азиатских москитов, обитающих в Греции. Потом перечислил все виды змей, а в конце разошелся тирадой про клещей. Словом, доить козлов в горах мне разом расхотелось. Я пыталась осознать, что нахожусь сейчас где-то в горах Греции. Ночь. Полнейшая мгла. Конечно, плутать даже днем в незнакомых горах – идея сомнительная. А тут ночью. Особенно для тепличных городских жителей, не приспособленных к тяжелым условиям. Стоило признать, что мы сами не ожидали, что наш побег так быстро удастся, и оттого немного тушевались. Славик высказал идею голосовать, если мимо проедет машина, и просить убежища. Но то, что кто-то заметит нас в ночи, а уж тем более остановится, была крайне призрачна. Затушив костер (не спрашивайте, как это сделал Славик), мы долго шли куда-то наугад, когда услышали вдалеке желанные звуки. В горной местности звук разносился как-то по-особенному. Славик тоже повел ухом, услышал шум и подтвердил мои мысли: – Вроде машина. Или мотоцикл. В это время мы уже отдалились от дороги и преодолевали очередную возвышенность, коих здесь было великое множество. Большинство из них были завалены камнями разной величины. Как раз возле одного такого мы и обретались в данный момент: Славик завязывал шнурки. Встав на коленки, мы осторожно высунули головы из-за камня и попытались в темноте различить дорогу. – Машина вроде затормозила где-то дальше. Надо бежать и просить помощи. Может, нам повезло и сюда заехали туристы? – Ночью? – усомнилась я. – Давай сначала убедимся, что это не за нами. Роза тихонько зарычала. Славик достал из-под кофты бинокль, но я его выхватила и жадно прильнула глазами. Поначалу в свете луны я увидела две фигуры, явно мужские. Один из мужчин подходил к склону, второй, делая первому какие-то знаки, брал от возвышенности чуть левее. Почему-то их облик показался зловещим, и я сразу поняла, что ни о чем просить их не стоит. Приглядевшись, я вдруг ахнула: был еще и третий человек! Он тоже притаился у дороги за большим валуном, возле которого мы недавно проходили, и вроде как выглядывал оттуда. – Что за ночное столпотворение? – шепотом возмутился Славик, когда я доложила ему обстановку. Он, как и я, был уверен, что нас не должны были так быстро хватиться. И все еще надеялся на помощь. – Мало ли кто ночью лазит в горах? Может, из-за пандемии люди охотятся или браконьерничают? Выходят из дома, когда все спят? Мы же не знаем их законы… Но двигались эти мужчины как-то странно, хаотично, словно что-то искали. Мне не нравилось, что они все ближе подбираются к нашему убежищу. – Думаешь, это за нами? – канючил Славик. – Фиг знает. Тот, кто шел первым, присоединился к товарищу, который держался левее, и они скрылись из вида. Мое внимание переключилось на того, кто прятался за валуном. Заметив, что первые двое исчезли, он вылез из укрытия и кинулся в нашу сторону. Я запаниковала. Надо было срочно уходить. – Дай глянуть. Изнасиловав бинокль, Славик пришел к выводу, что у третьего типа в руках какое-то оружие. И тут события стали развиваться по интересному сценарию. Тот, кто бежал с оружием, видимо, оступился в темноте. Наверное, зацепился за какой-то камень. Наверное, этот шум услышали те двое, потому что они снова появились в поле зрения и кинулись к тому, кто споткнулся. Человек с оружием не стал дожидаться их приближения и нырнул вправо, в темноту под горой. Его преследователи тоже не теряли времени. Теперь уже даже я услышала крики на греческом языке. Шум поднялся приличный. – Наверное, дерутся, – решила я, придерживая Розочку. Как бы она не рванула разнимать драку. Славик хмыкнул: – Такое ощущение, что мы попали на какие-то бандитские разборки. Этого еще не хватало. Вдруг тишину прорезал выстрел – громкий и пронзительный. Я вздрогнула от неожиданности и прикусила губу. Славик задрожал и тоже попытался зажать пасть Розочке. Но умная собака и не думала поднимать шум, только тихонько поскуливала. И от этого было еще более жутко. Пользуясь прикрытием скалы, мы не стали дожидаться эскалации конфликта и кинулись наутек. То есть буквально скатились с возвышенности, только влево, подальше от дерущихся. Катились быстро, насколько это позволяла темнота, камни и неровная поверхность. Дух мы решились перевести только минут через двадцать, в некотором отдалении от шоссе. Получается, мы снова вернулись к дороге, от которой начали подниматься в гору. Стояла зловещая тишина. То ли мы отбежали достаточно далеко, то ли преступники затихли. – Я вообще не поняла, что там происходит, но лучше держаться от этих мест подальше. Славик был только за. – Чертово место! Плутаем, как слепошарые. Надо было сразу брать вправо, деревня была в той стороне. Теперь надо или возвращаться назад, или пытаться сократить путь через гору. Но идти вдоль дороги не вариант, сразу попадемся этим на глаза. – Да, лучше пересидеть чуток, а там предпримем еще одну попытку, – согласилась я. Сначала мы присели в какой-то лощине, поросшей кустами. Удовольствие сомнительное: мне постоянно казалось, что по мне кто-то ползает. Но просидели недолго: Славик счел это убежище ненадежным. Тем более со стороны шоссе опять вроде бы послышался шум мотора. Он как будто подбирался к нам, и это заставило отступать. Таким макаром мы потихоньку снова поднялись на вершину возвышенности, поросшей пихтами и какими-то незнакомыми мне кустарниками. С нее вдруг открылся вид на россыпь домишек, спящих в низине. Наверняка это и есть поселок, где проживала наша гречанка. Я возликовала. – Близко видать, да далеко стебать, – в досаде молвил Славик, потому что понял – чтобы добраться до этих жилых домов, нам надо как-то спуститься с горы. Делать это в темноте и с собакой весьма опасно. Сидеть и ждать, что нас найдут, – тоже не вариант. – Давай искать безопасный обход. Должна же здесь быть хоть какая-то тропа. Забрались, блин! В поисках тропы нам пришлось возвращаться назад, мы спустились чуть ниже. – Там вроде была темная дыра внизу, – вспомнила я. – Может, это вход в пещеру? Затаимся и пересидим. Машина уже наверняка уехала.