Один упал на его живот и придавил. Она уклонилась от остальных, быстро дыша. Весь Оазис и храм грозил развалиться. Она смотрела с земли, как регардцы и эльфы бегут к лестнице. Она вскочила, посмотрела на отца Мардука. Пока мир рушился вокруг нее, она подошла к нему, с любопытством глядя. — Я говорила тебе отпустить меня, — сказала она. — Я не хотела убивать. Но я должна защитить свой народ. Ты убил моих родителей. Украл мое детство. Мне придется наказать тебя за преступления. — Ничего, — он кашлял кровью. Его красная улыбка сияла. — Я вернусь. Я, Зука и мои создания. Мы… Она прервала его, вонзив топор в его шею, не дав ему запугать ее. Она смотрела на него свысока, пока свет покидал его глаза, и прошептала: — А я буду здесь. Буду ждать. 27 Килан летел к храму, Видар и Сасса были рядом с ним, другие — за ним. Они полетят с ним, будут с ним бороться и станут своими. У храма он замедлился в небе, другие регардцы и темные эльфы стояли в свете восходящего солнца, склонив головы, словно в молитве. Он опускался, разглядывая странное зрелище, понимая все больше происходящее. Он приземлился, замер на миг, и Амалия пошла к нему в бронзовой броне. На ее голове была красная накидка, сияла корона с бриллиантами. Она отклонила голову, стало видно дикие черные волосы с белой прядью. Она улыбалась. Она опустила топор, дойдя до него, и коснулась его сердца. — Душа моей души, — сказала она. — Плоть от плоти. Он в смятении залепетал. Он пришел спасти ее. «Где отец Мардук и остальные?» — спросил Килан через их связь. Амалия смотрела на него, серебряные глаза не мигали. — Боюсь, ты это пропустил, милый, — сказала она. Она подняла топор, и он увидел кровь. — Он тоже рад. Килан рассмеялся. Он отошел на шаг и стал человеком, чтобы обнять ее. Он подхватил ее и закружил. Было приятно держать ее в реальности, в окружении их людей. Победа. Он замер и посмотрел на нее, а Амалия обвила руками его шею, поцеловала в губы, и он увидел их будущее. Светлое будущее.