— И мне. Наши действия ограничены. Чтобы выжить, нужно пройти это, — он понизил голос. — Мой народ не успокоится, пока не отомстит за меня и моего отца. Эти слова придавали надежду. Она кивнула. Жители стояли по бокам, смотрели в тишине на Амалию и Килана. Девочка указала на Амалию и заговорила, но ее мать шикнула на нее. Она утащила девочку в дом и тихо закрыла дверь. И тогда Амалия со страхом поняла, что люди этой деревни боятся монахов. Она не была удивлена. Она знала, что они могут — как разрушают. Ее желудок громко заурчал, она облизнула сухие губы. Они почти ничего не ели. Но голод ее почти не беспокоил. Зачем им кормить ее, если они хотят принести ее в жертву? Она стиснула зубы. Она не понимала одержимость богами, что не показывались уже более двух веков. И с чего смерть мага должна их вернуть? Мир двигался дальше от старых практик и верований. Будет чудом, где старые боги вернуться, чтобы вернуть миру изначальную роскошь. Древние тексты и Хранители говорили, что раньше мир был раем. Было много еды для всех, и разные народы жили в гармонии. Для Амалии это звучало как сказка. Но теперь она нашла своего Хранителя и стала задумываться, возможно ли такое. Вся империя ждала их возвращения. Она посмотрела на небо. Им нужно только сбежать. 8 Арос спустился по лестнице Зала древности. Пот проступил на его лбу, он всю ночь изучал древние свитки. Теперь он опаздывал на ритуалы. Он был в черном, как и все ученые, он сжал воротник и замедлился в конце лестницы, переводя дыхание. Скользкие полы выставляли ученых дураками, когда те поскальзывались и шлепались. Зазвонил колокол на башне, солнце садилось, и его было видно в арки вокруг комнаты. Он вышел наружу, бледное солнце опускалось за горизонт среди оранжевого и лилового. — Арос, — позвал Хельги с вершины каменной лестницы. Сколько было видно, в окрестностях были черные плащи. Солдаты меча и смекалки, они были армией короля Харека, правителя племен Волков. — Скорее, братишка, — сказал Магнус, смеясь. Арос скривился. Он терпеть не мог, когда его братья, Магнус и Хельги, звали его так при всех. Парни смеялись, пока он спускался. Он проигнорировал их, прошел мимо к своим братьям. Они были такими высокими, но с короткими светлыми волосами. Арос оставил волосы длинными и убирал их назад, как отец. Магнус сжал его плечо, они пошли по площади к городу. Они миновали арку и врата с видом на каменные улицы Жоранна. — Зачем мы уходим? — спросил Арос, задержавшись у ворот. Хельги и Магнус хитро улыбнулись и взяли его за руку. — Тебе пора стать мужчиной, братишка, — сказал Магнус. — Это твои именины, мы отпразднуем, — посмеивался Хельги. Щеки Ароса пылали. — Что вы задумали? Ритуалы ночью. — О, ты так переживаешь из-за пустяков, все время учишься, — сказал Хельги. — Ритуалы подождут. Поверь, как только ты увидишь, что мы задумали, ты будешь готов. — И сосредоточен, — хихикал Магнус. Арос сглотнул, посмотрел на небо, где опускалось солнце. После заката у него будет только пара часов, и префекты придут за ним. Конечно, они не переживали. Их ритуалы были в прошлом году. Он вздохнул и пошел с ними по людным улицам с торговцами и местными в тяжелых плащах и мехах. Они добрались до высокого здания с белыми ставнями и красными стенами. Он посмотрел на высоту и женщин почти без одежды в окнах. Он побледнел. — Что это за место? Хельги подтолкнул его к двери, что открыла женщина постарше с белыми волосами красными губами и сияющей пудрой на пухлой груди. — Добро пожаловать к Алмазным дамам, — сказал Магнус. Вид и запах ошеломили Ароса, он переступил порог и сразу узнал бордель. Он повернулся и попытался миновать братьев. — Нет, — сказал он. — Я не хочу быть здесь. Мама будет в ужасе. Хельги рассмеялся. — Не будь ребенком. Ты уже мужчина. Хватит переживать, что скажет мама. Он толкнул Хельги. — Я ей передам потом. Хельги прищурился. — Думаешь, твоей маме есть дело, лежал ли ты с женщиной? Мы Волки, а не дети. Это настоящий ритуал, Арос. Ты все еще страдаешь по той девчонке, — сказал он, Арос стиснул зубы от этих слов. — Она убежала. Если бы она переживала за тебя, то осталась бы. Хватит думать о ней, найди себе настоящую женщину, Волк. Арос сжался и опустил взгляд от стыда, что душил его. Она не убежала. Так думали в Беруфелле, но из-за него. Она не ушла без вести, она не использовала их, убежав в другое место. Ему было больно думать, что люди верили этой лжи. Амалия была доброй, она не могла предать. Они должны были ненавидеть его. Он продал ее монахам не за деньги, а за благословление богов. Они поверили, что он приведет ее. Он не знал, зачем, но вина, что он отдал ее на смерть, будет терзать его до смерти. Но он сделал это не зря. И все же дни шли, его сердце было разбитым, он все время вспоминал ее улыбку, но забывал причину. — Идем, — сказал Магнус. Хельги посерьезнел, но Арос видел по его глазам, что браться просто заботились о нем. Им надоело видеть, как он страдает из-за потери любимой. Кивнув, он позволил повернуть его к красавицам Жоранна. Запах благовоний ударил по носу, тусклый свет факела и свечей бросал пляшущие тени на лица куртизанок, что стояли у лестницы и ждали, кого выберут. Длинные волосы, светлые и темные, короткие. Он замечал лишь их большие груди и тугие корсеты, что подчеркивали силуэт. Он сглотнул. Он никогда еще так не нервничал. Было слишком жарко для зимы. Он хотел снять плащ, но тот был его щитом, слоем защиты между ним и улыбающимися женщинами. Его сердце ёкнуло, девушка взяла его за руку, улыбка очаровывала. — Я — Эостра, — сказала она, акцент выделал «р» в ее имени. Она нежно погладила его щеку, не мигая, пока смотрела ему в глаза. — Ты не хочешь выпить со мной эля? Он кивнул, но слов для ответа не нашел. Ее голубые глаза впивались в его, и свет свечей плясал на ее бледных щеках. Она повела его к бару, и он сказал себе, что одна кружка не навредит. 9 Эостра отвела его к бару, где заказала две большие кружки медовухи. Он сел на деревянный стул и смотрел на нее поверх кружки, делая большой глоток. Может, братья были правы. Ему нужно было расслабиться. Было сложно поверить, когда боги отправили его на этот путь. Они ждали, что он исполнит свою роль в пророчестве. Хоть он любил Амалию, он сделал то, что было нужно. Все было ради нет. — Как тебя зовут? — спросила Эостра, отвлекая его от мыслей. Он поднял голову и опустил кружку.