— Я так предсказуем? — За это я тебя тоже люблю. И они заулыбались над понятной лишь им игрой слов. Он держал её за руку. Она чуть отставала, разглядывая до мелочей аэропорт в другой вселенной. Потом был чёрный Мерседес и светлый салон. Хмурый водитель и Виктор, заполняющий эфир рабочими переговорами. — Прости, милая, — периодически говорил он, а после снова уходил с головой в телефонное общение. Как же Вике было хорошо! Как же она скучала по таким мгновениям, когда могла наблюдать за мужем, напитываясь его бесконечной жизненной энергией. Кто-то бы в такой ситуации ныл, что на неё не обращают внимания, а Вика наоборот, наслаждалась и возбуждалась от происходящего. Иногда она отвлекалась и смотрела в окно. Вот только то, что она видела там, её порядком шокировало, и она всё больше смотрела на мужа. — Я всё закончил и вечер будет только наш, — выдохнул Виктор, заходя в квартиру и бросая телефон на столике в прихожей. — Проходи. Нравится? Вика молча прошла вглубь и подошла к огромному окну, посмотреть, как переливаемся Москва-река в закатном солнце. Её голова немного болела. Она поморщилась. — Не нравится? — удивился Витя. — Брось, такое не может не понравиться. Дом прям у реки. — Тогда что? — Я не вижу отличий во вселенных. Ну, кроме синего светофора. Меня это пугает. Я всё жду подвоха. — Не торопись, милая. Это ещё будет, — серьезно начал говорит Витя, и его перервал телефонный звонок. — Твой телефон, — кивнул он, указывая на рюкзак. — Но как? — не спешила Вика снимать трубку. — Однажды это случиться. Нет смысла тянуть. Вика взяла в руки мобильный и показала мужу экран. На нем было написано «Антон Высотников». — Это твой коллега с работы. Ответь. Просто так он не звонит. Значит будет дозваниваться. Пятницкая пару раз шумно выдохнула и сняла трубку, надеясь, что этот Антон не устроит ей экзамен по хирургии. — Привет, Вик! Ты в Москве? — Привет! Да. — Какая удача. Тут один важный пациент завтра ложится в больницу и у него пожелание, чтоб его оперировала ты и только ты. Даже Семёнову не удалось его переубедить, он крайне настойчив. И вообще из Правительства Москвы. — Кто такой Семёнов? — шёпотом спросила Вика у мужа. — Ваш зав. отделением. — А этого пациента случаем не Иван Михайлов зовут? — Да! Ты его знаешь? — Нет. В интернете мелькало, что у него проблемы со здоровьем, — нашлась Виктория. Антон был озадачен таким ответом, но вдруг опомнившись сказал: — Ладно, значит ставлю тебе в график операцию в среду на одиннадцать утра. — А что хоть у него? — Ты ж читала в прессе? — Там не было подробностей. — Стентирование. Завтра зайдёшь с ним побеседовать? — Зайду после трех, — находу, придумывала Пятницкая. — Добро! До завтра! — Пока! — Что такое стентирование и стентирование чего? — смутилась Пятницкая, высказываясь вслух. — Ты кардиохирург. Так что операция на сердце. — Звучит угрожающе для вашего Михайлова. Всё же Вита хирург, не я. — Это не сложная операция. Минут на тридцать. Поставишь в коронарный сосуд каркас в проблемном месте, где тот сузился. — Ага, да раз плюнуть, — замерла Пятницкая. — Ты откуда это знаешь? — Почти трик года жил с хирургом, сложно было не поговорить об этом. И мне было интересно, чем Вита занимается. — Начинаю думать, что обсуждать загогулинку в презентации, куда интереснее. — Ты справишься. — Я? Это смешно. Конечно, нет. Я не буду делать операцию, пусть Вита возвращается в своё тело и делает. — Думаю, ей стоит записать тебе свою память. И пока вселенные не разошлись, вы потренируетесь делать операции вместе. — Вить, ты бредишь? — отмахнулась Вика, потирая виски. Головная боль была очень слабой, но какой-то настойчивой. Она прикрыла глаза. — Ты так переживаешь? Или что-то другое? — свёл брови Виктор. — И то и то. Голова побаливает. Кажется, мы с Витой слишком близко друг к другу. Не на столько, чтоб поменять местами, но настолько, чтоб нам было неприятно от этой близости. — Наши дома рядом, — задумчиво произнёс Поспелов. — Обсудить бы эту тему. — Сейчас обсудим. Судя по головной боли, они приближаются. Только у нас эти дома ещё не заселены. Или это хорошо? А знаешь, хорошо будет и вовсе другое. Я же в теле Виты, значит, могу использовать магию, — скороговоркой выдала Вика и закрыла глаза. Странный холодок пробежал по спине Пятницкой. Она открыла глаза, осознавая, что стоит вне тела. Вокруг неё голый бетон, хорошо, хоть окно на месте. Было бы страшно без него оказаться на двадцатом этаже недостроенного дома. Тут резкая вспышка света сменила декорации, и она оказалась в обновлённой обстановке. Прямо перед её лицом висела плотная штора из бордового бархата с золотой вышивкой. — Кто вы? — вскрикнула какая-то женщина, и Вика снова оказалась в гостиной у Виктора и Виты, даже не успев испугаться. Виктор подхватил её за подмышки. — Что с тобой? — обеспокоено, спросил он, заглядывая ей в глаза и не выпуская из рук. — А что тут было со мной? — Ты начала падать. — Я была не здесь. И скоро в этом теле, кажется, будет Вита, — успела она договорить и осознала, как идёт по улице, а Смолин держит её за руку. — Леш, это я, не Вита, — сказала Виктория, высвобождая свою ладонь. — Почему? — неопределённо спросил он. — Наверное потому что мы оказались близко друг к другу. Хотя я точно не знаю. Может потому что время вышло. Может что-то нас держит в наших же вселенных, а в Москве связи прочнее. Вите тут операцию поставили в график. — Она договорилась, завтра встретится с Машей. — Моей? — Твоей, конечно. Ты против? Почему бы им не подружиться? Мы говорили с Витой, это вам нужно меняться местами, тогда остальных это изменение почти не затронет. — Она готова? Здесь я не врач. — Она точно готова сделать перерыв. — На шесть лет обучения? — удивилась Виктория. — Маша предложила ей работу в центре. То есть тебе. Но мы хотели завтра ей всё рассказать о двух вселенных. — Ты тоже знаешь об их центре развития личности? — Знаю. — Нам нужно дойти до той недостроенной высотки, — указала Вика рукой в сторону реки. — Надеюсь, Витя догадается спуститься с Витой вниз и выйти из дома. — Не меняй тему разговора. Что ты думаешь об услышанном. Ты, кажется, расстроена?