На следующий день Вика вновь сидела на парапете со стаканом остывшего кофе. Она смотрела на одну из башен Москва-сити. Где-то там было её рабочее место на втором этаже. А хотелось высоты. Она закрыла глаза и явственно увидела, как стоит и смотрит с верхних этажей вниз. Двадцатый? Тридцатый? Какой? Главное — мой. Мой кабинет. Панорамное окно. Туфли на каблуках. Темно. Огни. Блещет река. Нет, не под ногами, значительно ниже. Высота! Машинально переключившись на видение, Пятницкая заметила, что мерцает белыми огоньками. Башня, в которой она работала, тоже светилась: сияла и манила холодным блеском. Впрочем, это была уже не башня, а пирамида света. «Красиво, Господи, как красиво! — мысленно восхитилась Виктория. — Где-то там моё истинное место». И в тот же миг на расстоянии трёх четвертей от низа пирамиды будто зажгли свет в окне. — Оно… — прошептала Вика и мысленно переместила себя туда, слилась с тем пространством, ощущая себя в нём как дома. — Оно. Её странный экстаз прервал телефонный звонок. — Как же я упустила этот момент?! Никогда так больше не делай. Ладно, что уж теперь, наберёшься опыта. — Мама, о чём ты? — замерла в испуге Вика. — Не подключайся больше ни к какому эгрегору. — Эгрегору? — не поняла Пятницкая. — Да, никогда больше не делай то, что ты сделала только что. Подключиться к эгрегору просто, отключиться — нет. Это потребует времени и отдачи, в прямом смысле этого слова. Особенно тебе. Ты же для эгрегора лакомый кусочек — бесконечная батарейка. — Я так и не поняла, что такое эгрегор, — снова пробормотала Виктория. — Эгрегор — это энергоинформационная структура на ментальном плане, то есть на уровне мыслей. Обычные люди её не видят, а ты можешь, что сейчас и произошло. В данном случае световая пирамида. Ты подключилась к эгрегору банка, в котором работаешь. Теперь, если будешь жить по его правилам, всё у тебя будет складываться хорошо: карьерный рост, доходы станут расти; но если пойдёшь против стандартных правил — жди беды. Теперь ты его служительница, увы. — Но я и так там работала… — Ранее ты просто работала в банке, а теперь будешь служить, будешь жить этим. — Мам, да я и так люблю свою работу. — Однажды ты поймёшь, о чём я. Сейчас, прошу, просто прими мой совет и больше никогда по собственной воле не подключайся к эгрегорам. Жить своей головой, а не транслировать чьи-то идеи — величайшая ценность. — Ладно, — согласилась Вика, не зная, что ещё сказать. И вдруг почувствовала спиной чей-то взгляд. Обернулась — никого. «Наверное, показалось после такого странного маминого звонка», — подумала Пятницкая. *** Как и обещала, вечером Вика приехала к родителям. Мама накормила её ужином, а потом налила чай со смородиновым листом и начала рассказывать: — Есть множество болезней, с которыми прекрасно справляются доктора. А тебе стоит сосредоточиться на психосоматических заболеваниях. Работай с сознанием человека, а не с его телом. Телу достаточно чистой энергии из источника. И да, хоть я и говорила тебе, однако повторю, так как это важно: истинные целители не отменяют лечение! Бог послал человеку врача, пусть тот его и лечит: назначает или отменяет таблетки, проводит операции. А ты исцеляй сознание. Если после твоей работы дальнейшее лечение не понадобится, это откроется само — может, на повторной диагностике, а может, ещё как. И не печалься, если человеку всё равно потребуется лечение, может, не готов он ещё к чудесам мгновенного исцеления. А так у вас тандем с его доктором получится, ты человеку порядок наведёшь в голове, а он — в теле. — Мам, я никак понять не могу. Я же раньше исцеляла людей. Это было просто и быстро. Почему сейчас нельзя действовать по той же схеме? — Ты не всех исцеляла, а придумала себе некую систему фильтрации: мол, сигнал тебе шёл от Высших сил, кого исцелять, а кого нет. А я тебе рассказываю, как с любым человеком можно работать, который к тебе обратится или встретится на пути. Ты верно тогда объяснила, что порой не имела права исцелять человека, так как вмешалась бы в естественный ход событий. Представь, что ты исцелишь женщину сразу и полностью, а ей нужно было полежать в больнице, встретить там своего будущего мужа — врача. А ты им встречу отодвинула своими действиями на пару лет, потому что не прошла она испытание, не заработала достоинство в принятии какой-то ситуации или своих негативных качеств и заплатить ей за счастье своё нечем. Вот она и будет иным путём зарабатывать достоинство и горевать одинокими ночами без любимого. И ещё запомни. Целители не равняют себя с Богом. Исцеляет Бог, а мы свидетельствуем данный факт и оказываем помощь человеку в принятии этого исцеления. — Мой мозг сейчас закипит. В итоге как я должна исцелять? — Ты должна увидеть причину болезни человека, помочь человеку устранить её, а уже потом направить в тело чистую энергию из источника с командой об исцелении. Это божественная энергия исцеляет, не ты. Ты наблюдаешь: идёт исцеление или где-то тормозит. Вспомни свой первый случай, когда у тебя не получилось помочь девушке Анне, энергия совсем не проходила через неё. Бывает другое, когда энергия проходит частично. Но хуже, когда исцеление свершается, а через какое-то время негатив возвращается обратно и болезнь соответственно тоже. У больного всегда есть выгода болеть. Если человек не поймёт, что хорошего в том, что он болеет, какая у него выгода, всё вернётся обратно. И именно это верное определение истинной причины болезни мы с тобой и будем тренировать. Хочешь, оставайся у нас или приезжай завтра к открытию нашей поликлиники, к восьми утра. Посидим там у регистратуры, понаблюдаем за людьми. — Лучше я приеду. Привыкла спать в нашей с Виктором постели. Одеяло им пахнет. Скучаю без него. — Это дело хорошее, — улыбнулась мама. *** Виктория и Анастасия Георгиевна зашли в поликлинику и присели на стульях чуть поодаль от стойки регистрации, сливаясь с остальными посетителями. В дверях появилась худая и немного сгорбленная старушка, активная до бесед. — Наблюдай за этой пожилой женщиной, — сказала дочери Анастасия Георгиевна. — И ответь мне на один вопрос: зачем она пришла сюда? — Хорошо, — кивнула Вика. — Где у вас тут что? — не здороваясь, спросила старушка охранника на входе. — А то как ни приду, всё меняют. Вот стойки этой не было, — ткнула она клюкой в рекламный стенд у стены. — А что вам, бабушка? — спокойно уточнил мужчина. — К врачу мне. — Регистратура у нас слева, там же, где и была в прошлый раз. Там сможете взять талон. — Да есть у меня ваш талон. Взяла уже. — Тогда проходите к кабинету. — Вот я и спрашиваю: где он? — Кабинет? — переспросил охранник. — Ну конечно! — рассердилась старушка. — Какой кабинет указан на талоне? — Вот, — протянула она бумажку. — Шрифт мелкий сделали. Совсем не видно. — Вам на третий этаж, лифт слева после регистратуры, из лифта направо и по стрелкам. — Так я же не вижу. Непонятно, для кого вы такие мелкие таблички повесили. — Вам подскажут на этаже, — с мертвенным спокойствием ответил охранник. Старушка вроде бы успокоилась, однако проследовала не к лифту, а к регистратуре. — Почему у вас талоны такие маленькие? Совсем не думаете о пожилых людях! На них же не видно ничего! — возмущалась она, размахивая талончиком перед лицом сотрудницы регистратуры. — Это технические особенности оборудования, — выдала заученную фразу девушка за стойкой. — Но мы сообщим о вашей претензии куда следует. — Сообщите! — стукнула клюкой бабулька и пошла к лифту. Когда лифт всё же увёз пожилую женщину на третий этаж, охранник и регистратор переглянулись и обменялись усталыми улыбками: мол, опять пришла. Пока длилось это действо, Пятницкая просканировала бабушку на предмет болезней. Искривление верхнего отдела позвоночника она видела и невооружённым глазом, а ещё обнаружила грыжу в поясничном отделе. В сердце считывалось периодическое нарушение ритма, и щитовидная железа была не в порядке. В общем-то и всё. Для преклонных лет это был вполне понятный и отнюдь не длинный список болезней. — Я не про перечень её заболеваний спрашиваю, — опередила мать Вику, когда та уже собиралась отчитаться. — Зачем эта старушка пришла сюда? — Судя по твоему вопросу, ответ не очевиден на первый взгляд. И значит, не к врачу. — Нет, — подтвердила Анастасия Георгиевна. — Смотри глубже, постарайся увидеть первопричину. Какая выгода у старушки приходить в поликлинику? Что она здесь получает? — Помощь? — неуверенно произнесла Вика. — Послушай этих женщин, — лишь сказала Анастасия Георгиевна, кивком головы указывая на сидящих напротив дам. — Ты представляешь, муж на своей работе сидит за пятнадцать тысяч и считает, что великие деньги домой приносит. Я говорю ему: уходи. Лучше ремонт дома сделаешь, обои-то уже отклеиваются. Новые купили года три назад, да всё времени нет приклеить. Вот и уходи, говорю. Лучше пусть пенсию оформляют. Меньше точно не будет, он же москвич и всю жизнь работал. А муж совсем не слушает, всё ходит и ходит на свою работу. Так обои и лежат. — И я хочу давно ремонт сделать, а всё никак. Дочь обещала помочь, но у неё трое детей, куда там. Вот сама, что могу: где окно подкрашу, где плинтус прибью. А твои-то внуки как? — Младший уж в школу пошёл в этом году. — Да ты что! Как быстро летит время. — И не говори! Время летит. Внуки растут. И только ремонт не делается. — Мам, они просто общаются, — констатировала Пятницкая, отпуская нить чужого разговора. — И? Развивай дальше эту мысль. — Они приходят поговорить… Им не хватает внимания, — вдруг поняла Виктория. — Правильно. Опусти на этих женщин энергию из первоисточника. Проходит? — Не совсем. Есть места, которые всё равно остаются тёмными. — Почему? — Получается, они не готовы к исцелению.