Стелла Определенно, мне стоило к этому привыкнуть… Проснувшись, я увидела Хадсона стоящим у моей плиты. На нем ничего не было, кроме шорт и бейсболки, надетой задом наперед. Его скульптурная спина была мускулистой и загорелой. Я обняла его сзади, тесно прижалась и поцеловала в плечо. — Только что вернулся с пробежки и еще не принимал душ. Боюсь, ты целуешь высохший пот. — Не думаю, что после сегодняшней ночи моя кожа намного чище. Хадсон обернулся и сгреб меня в охапку. Его недвусмысленная ухмылка ясно говорила, что он прекрасно помнит, как именно мы вспотели. — Ты сломала кровать, — ухмыльнулся он. — Это не я, это ты сделал. — Уверен на все сто, что ты была на мне, когда треснула рама. — Может, и так, но ты не просто лежал там. Ты, знаешь ли, и снизу руководил. — Что, черт возьми, это значит? — удивился Хадсон. — Ты можешь притворяться, что передаешь мне контроль, но на самом деле никогда его не отпускаешь. Выражение его лица стало немного озабоченным. — А тебе это не нравится? — улыбнулся он. — Очень даже нравится, — ухмыльнулась я. — Но это означает, что именно ты и сломал кровать. Хадсон улыбнулся и шлепнул меня по заднице. — Иди сядь. Блинчики почти готовы. — Отлично. Неделя, прошедшая после нашего возвращения из Калифорнии, казалась абсолютным блаженством. Мы с Хадсоном не разлучались. Каждый вечер мы допоздна работали над «Персональным ароматом» и кочевали между его домом в Бруклине и моими апартаментами. Наверное, мне стоило бы побеспокоиться о том, что мы проводим слишком много времени вместе, но я так упивалась своим счастьем, что не собиралась ничего портить. Хадсон поставил передо мной тарелку. — Ух ты, — улыбнулась я. Он испек один большой блин и украсил его улыбающимся солнцем с лучиками из разрезанной пополам клубники и лицом из банана и клубники. — Чарли нравится такое. Но особо не впечатляйся. Это единственное блюдо, которое я умею готовить, кроме макарон с сыром. Не хочу, чтобы ты обольщалась. — Ок. Не буду. Хадсон мог вести себя совсем неподобающе в подавляющем большинстве случаев, но я все равно была бы от него без ума, настолько он внимателен и хорош в постели. Сказать, что я влюбилась в этого мужчину, значило не сказать ничего. Несколько раз за эту неделю я ловила себя на том, что сижу за столом и глупо улыбаюсь. При этом я даже ни о чем особенно не думала. Просто… была счастлива. — На случай, если тебе этого будет недостаточно… — Хадсон положил банан на мою тарелку. И когда я уже собиралась сказать, что не буду есть блины вместе с бананом, то увидела на желтой кожуре надпись. Я без ума от тебя. Когда я подняла глаза, Хадсон подмигнул мне и вернулся к плите. Оглянувшись, он показал лопаточкой на тарелку. — Ешь. Не жди меня. Остынет. Как только я положила первый кусок в рот, хлопнула входная дверь. — Радость моя, я дома. Черт. Фишер. С тех пор как он переехал в соседнюю квартиру, у меня тут не появлялось другого мужчины. Хадсон обернулся, и Фишер застыл на месте. — Черт. Прости, чувак. — Все в порядке. Заходи. Фишер взглянул на меня, я кивнула, и он зашел на кухню. Хадсон протянул руку: — Хадсон Ротшильд. Не думаю, чтобы мы были официально представлены друг другу. Фишер пожал руку. — Полагаю, свадьба не в счет. Фишер Андервуд. Хадсон лопаточкой указал на стол. — Садись. Стелла уже объяснила, что кормление тебя входит в пакет моих обязанностей. Фишер улыбнулся. Зачерпнул горсть черники из открытого контейнера, стоящего рядом с плитой, и отправил ее в рот. — Благословляю тебя на брак с этим мужчиной. Мы с Хадсоном рассмеялись. Он испек для Фишера целую тарелку блинчиков, положил сбоку фрукты, но не сделал такое же улыбающееся солнышко, какое приготовил для меня. К удивлению, когда мы все трое уселись за стол, не возникло никакой неловкости. Фишер отправил почти половину блинчика в рот. — Итак, чем вы, ребята, занимаетесь в эти выходные? — Хадсон проводит время с дочкой. Мне надо выполнить несколько поручений, но в основном я свободна. А как насчет тебя? — Думаю заскочить на блошиный рынок, — сказал Фишер. — На следующей неделе у помощницы юриста день рождения, а ей понравились те керамические кружки ручной работы, которые ты выбрала для нее в прошлом году. Так что хочу посмотреть, что у них есть еще. — О, замечательно. Я бы тоже не отказалась сходить на рынок. Хадсон наморщил лоб. — Я думал, мы пойдем с Чарли в парк. Ты что-то говорила об Античной игровой площадке. Я мысленно вернулась к нашему недавнему разговору. — Ты сказал, что подумываешь о том, чтобы сводить Чарли в Центральный парк, а я спросила, водил ли ты ее когда-нибудь на Античную игровую площадку. Не думала, что захочешь взять меня с собой. — А я даже не усомнился, что ты тоже поедешь… — Буду только рада погулять в компании с тобой и Чарли… если это не кажется тебе преждевременным. — Не думаю, что она готова увидеть тебя в моей постели, — покачал головой Хадсон, — но с чего-то же надо начинать, верно? Ух ты. Я почувствовала тепло в груди при мысли о том, что он тоже планирует для нас общее будущее. — Хорошая идея. — Знаешь что, мне еще нужно заскочить домой, прежде чем в два забрать Чарли. Так почему бы вам, ребята, не прогуляться пока на блошиный рынок? А после мы могли бы встретиться с тобой у парка. Я взглянула на Фишера. — Неплохой план, — пожал тот плечами. Позавтракав, Фишер ушел к себе, а Хадсон забежал в душ, прежде чем надеть все то, в чем он ходил вчера на работу. — Думаю, мы могли бы держать друг у друга кое-что из вещей, чтобы иметь возможность переодеться, — заметил он. — Я только за, — не сдержала я улыбки. Хадсон оделся и поцеловал меня на прощание. — Какие у вас с Чарли планы на ужин? — спросила я. — Обычно мы просто заказываем что-нибудь в ресторане.