— Из лазарета ты у меня сегодня не выйдешь. Гвиро все поймет. Артанна зашипела. — Проклятье, как же печет! Дерьмо! — Было бы проще, работай мои… другие умения на тебе. С ранами ребят у меня выходит справляться при помощи чар. — Ты же бывший раб эннийского целителя, но не сам целитель. Может просто чего не доучил перед побегом? Рианос тяжело вздохнул, возвел глаза к потолку, а затем еще сильнее прижал бинт к ране. Артанна снова взвыла и вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в изголовье кушетки. — Признайся, тебе просто нравится надо мной издеваться? — отдышавшись, прохрипела она. — Отнюдь. Но осознание факта, что я — едва ли не единственный, кому позволено безнаказанно причинять тебе боль, порой меня согревает. Приятно чувствовать себя особенным. Артанна, повернув голову, наблюдала за выверенными движениями лекаря. В своем роде это было достойно восхищения: ничего лишнего, ни единой секунды, потраченной зря. Несмотря на неприязнь местных жителей к эннийцам, Рианосу каким-то чудом быстро удалось расположить к себе почти все войско. Впрочем, все могло измениться в один момент, если бы кто-то разнюхал, что этот лекарь не просто был знатоком в травах и припарках, но еще и колдуном. В этом случае карьера Рианоса довольно быстро закончилась бы на костре под пение церковников. Очередная вспышка боли заставила Артанну отвлечься от размышлений. — И все же на остальных почему-то все работает. На тебе — нет, — не унимался лекарь, выжимая бинты. — И мне интересна причина. — Ничего, ты и так справляешься. Главное, поскорее закончи — ощущения не из приятных. Рианос отрезал длинный кусок белой материи и начал готовить повязку. Танзир молча поставил баночку с заживляющей мазью на стол у изголовья кушетки и приступил к уборке. В большом и некогда светлом зале лазарета было прохладно. Мутные маленькие стеклышки в окнах пропускали лишь ночную тьму. Молчаливый помощник лекаря вытирал остатки уличной грязи, обильно растекшиеся на неровном полу лазарета вперемешку с кровавыми следами от раны Артанны. Швабра опускалась в ведро, тряпка выжималась, затем елозила по полу. Ведро. Отжим. Пол. Ведро. Отжим. Пол. Звук хлюпающей воды раздражал Артанну не меньше боли в ягодице. — Ты знаешь, что мы в дерьме, Рианос? — Танзир как раз его отмывает, — невозмутимо ответил целитель, не отрываясь от перевязки. — Шутить изволишь? Ярмарки начнутся только через пару месяцев, а мне уже нечем платить людям. «Братство» мутит воду — не к добру. И Гвиро… — Ты что-нибудь придумаешь, командир. Ты всегда что-нибудь придумываешь. Лекарь закончил перевязку и метким броском отправил окровавленные тряпки прямо в ветхую корзину. Артанна поерзала на кушетке, устраиваясь поудобнее. — Не могу выкинуть из головы сегодняшнюю стычку, — задумчиво проговорила она. — В «Братстве», видать, случился раскол, и Танор не может удержать своих людей в узде. Я схватила стрелу вместо Пирафа, и, сдается мне, его завалили бы свои же. Интересно, за что? Лекарь внимательно поворачивал расставленные в ряд склянки с разноцветными жидкостями, желая, чтобы все этикетки читались с одного взгляда. На флаконах красовалась причудливая эннийская вязь, выведенная идеальным почерком. Рианос соблюдал педантичность во всем. Небогато обставленный лазарет был древен, как латанийская философия, но всегда сиял чистотой. Артанна билась об заклад, что в данный момент лекарь мечтал лишь о том, чтобы наконец-то отстирать любимую мантию от кровавых пятен. — Сегодняшнюю ночь проведешь в своей постели. Не в лазарете, так и быть, — смягчил приговор Рианос. — Завтра утром осмотрю. Артанна кивнула и попыталась встать. Танзир вовремя подоспел на помощь. Спустя пару попыток у наемницы получилось удержать равновесие. — Спасибо, Ри. Ты снова вытащил меня из переделки. Лекарь помог женщине дойти до двери. Его худое вытянутое лицо, обезображенное клеймом раба на щеке, осунулось. Под глазами легли тени. — Постарайся попасть в следующую беду чуть позже. А еще было бы здорово закупить трав для бальзамов. — добавил он. — Что-то вы зачастили влипать в передряги. Артанна нахмурилась, подсчитывая сумму, в которую могла обойтись эта просьба. Отказать Рианосу она не могла. — Совсем дело плохо, видать. С травами помогу завтра, найду средства. Без твоих мазей мы точно подохнем. Как там Нареза? Лекарь покосился на ширму, за которой спала спасенная девушка. — Потеряла ребенка. Несколько переломов, но жить будет. Однако большие опасения у меня вызывает ее душевное здоровье. Танзира она к себе не подпустила. Едва увидела его, начала что-то кричать про голубые глаза. Еле успокоили. Артанна тихо выругалась. — Похоже, слишком впечатлилась. У того, кто сделал с ней это, глаза были голубые. Были — вот что важно. — Ей нужен покой. Буду давать ей сильные успокаивающие отвары. Ну и руками поработаю, — Рианос многозначительно кивнул. — Надеюсь, поможет. Сотница кивнула в знак благодарности: — Спасибо. Рианос кивнул, мягко закрыл за наемницей дверь и прислонился спиной к отсыревшему дереву. Из коридора донесся тихий шепот: — Я обязательно что-нибудь придумаю, Ри. Если переживу подъем по проклятой лестнице, конечно. * * * За годы, проведенные в Гивое, Артанна никогда не считала количество ступенек, соединяющих этажи ее поместья. Сейчас неистовая боль обжигала глаза белой вспышкой при каждой попытке осилить еще один шаг вверх. Наемница стерпела двадцать восемь мучительных уколов незримого раскаленного копья во вполне реальную ягодицу, прежде чем этот кошмар закончился. — А я предлагал донести тебя, — бритый налысо воин, исполинские размеры которого устрашали даже рундов, болезненно кривился, сострадая каждому приступу боли, который испытывала наемница. — Но мы же гордые. Очередной спазм исказил лицо Артанны. — Мои люди должны видеть, что я — кремень. — Тебе хреново, и в этом нет ничего удивительного. Так к чему был тот спектакль со стрелой в заднице? — Я прикрыла Пирафа. Он, хоть и тот еще сукин сын, едва ли не единственный из таноровой братии, с кем можно нормально вести дела. Сейчас нельзя пренебрегать такими связями, Шрайн. Скоро будет передел территорий в городском совете, и лишние разборки между наемниками синьорам не нужны. Смотри правде в глаза: нас давно кормит охрана, но не война. Огромный воин пинком распахнул дверь в кабинет наемницы. — С тех пор, как умер папаша Волдхард, а ты трахаешь помощника наместника, — мрачно заключил он. Артанна сжала челюсти. — Следи за языком, Малыш. Я хоть и ранена, но все еще могу надавать по морде. Допрыгну. — Прости. Беседа была прервана деликатным покашливанием. Щуплый молодой парень с перепачканными чернилами тонкими руками виновато кивнул в сторону массивного письменного стола. Возле него, перебирая бумаги, стояла невысокая женщина с каштановыми волосами, убранными в тугой пучок. Наемница кивком поприветствовала присутствующих: — Тарлина, Вал. Где Гвиро? — Убедился, что с тобой все в порядке, и ушел, — ответила женщина. Шрайн сделал глубокий вдох и скрестил руки на груди. — Командиру нужен покой. Лекарь велел. — Небольшое уточнение: заднице командира нужен покой, а голове просто не терпится поработать. Великан неодобрительно покачал головой, но сдался. Придерживая Артанну, он довел ее до кровати и помог лечь. Несколько подушек сделали существование менее мрачным. Управляющая Тарлина, появившаяся в жизни наемницы в одно время с приобретением поместья под Гивоем восемь лет назад, бросила взгляд на окно и зажгла несколько толстых свечей. Светало. На стол опустился ворох бумаг, испещренных убористым почерком. Худой Вал принес кувшин с подогретым вином. Тонкие, почти детские, пальчики в чернильных пятнах робко подали Артанне бокал. Шрайн сел на широкий подоконник и достал флягу с крепким пойлом. Незабываемый аромат хайлигландской травяной настойки мгновенно распространился по небольшому темному кабинету и начал резать глаза. Артанна поморщилась. — Ты действительно собираешься пить это сейчас? — Меня ваше вино не греет, — добродушно улыбнулся великан и направился к выходу. — Бабский напиток. Но я понял, зайду позже. Хоть бы Веззаму сказала, что ты в порядке. Он же там с ума сходит. — Вот ты ему и передай, — брошенная в Шрайна подушка врезалась в закрывшуюся дверь. Вал испуганно вытаращил глаза, побежал к порогу, споткнулся о ковер, перевернул стойку с поленьями для камина, поскользнулся и ударился головой о коварно расположившуюся возле самого дверного проема книжную полку. Несмотря на пережитые юношей страдания, подушка оставалась на том же месте. Артанна спокойно наблюдала за разыгравшимся отчаянным сражением Вала с мебелью. Сделав глоток, наемница посмотрела на Тарлину, все это время хранившую невозмутимое спокойствие. — Признайся, ты до сих пор держишь его в поместье лишь как наглядную демонстрацию феномена человеческой неуклюжести? Женщина поправила выбившуюся из тугого пучка прядь волос. — Я боюсь, что Вал, окажись он на улице, не протянет там и пары дней. С его-то везением… Здесь он хотя бы под присмотром. Поставив бокал на стол, наемница перевернулась на бок как раз в тот момент, когда управляющая достала из складок коричневого платья еще один свиток и протянула его Артанне: — Это пришло из Эллисдора. От Альдора ден Граувера. Я не вскрывала. Артанна застыла и пронзительно посмотрела на Тарлину, а затем, все еще не веря своим глазам, аккуратно приняла послание. Знакомая печать на сургуче с гербом Волдхардов — скрещенные меч и топор. Герб, который она могла воспроизвести в точности даже с закрытыми глазами. Наемница приложила все усилия, чтобы не выдать своего волнения.