Выпивку принесли быстро. Медяк поднял кружку: — За хорошую драку! — Будет тебе, — Сотница сделала щедрый глоток и закусила ломтем вяленого мяса. — Сама виновата. Знала ведь, что ничего хорошего из моей прогулки по городу не выйдет, но понадеялась на везение. Как выяснилось, моя репутация еще хуже, чем я думала. — Так это правда? Так ты завела войско в западню? — Нет. Но это уже не имеет значения. — Разрешишь вопрос, командир? — Валяй. — То, что ты сказала… О плене у рундов. — Про то, что меня чуть не выпотрошили? — Угу. И отымели всей ордой… Это тоже правда? — Некоторые предпочитают смерть плену рундов, — вагранийка с наслаждением затянулась. — Могу их понять. Я и сама мечтала о смерти, да мне не дали возможности. Нуд Сталелобый оставил нетронутым только мое лицо. Говорил, у него не будет вставать, если мне испортят физиономию. Больной ублюдок. — Что он сделал? — Наносил по шраму каждый день, что я была в плену. Продержали меня там без малого полгода, но затем удалось бежать. Так я и познакомилась с Веззамом. Хватит об этом, Медяк, — Артанна подняла кружку. — Не люблю вспоминать те времена. — Извини. Вагранийка с недоверием взглянула на Джерта. — Что-то ты сегодня прямо шелковый и не язвишь. Не заболел ли часом? — Веришь-нет, но немного изменил к тебе отношение, — пожал плечами Медяк и отправил в рот кусок мяса. — Только давай без жалости. Это еще хуже, чем… — Мне тебя не жаль, нет, — покачал головой энниец. — Просто порадовала твоя реакция на нападки тех парней. Артанна фыркнула, едва не подавившись выпивкой. — А что я должна была сделать? Перерезать их всех и тем самым еще больше настроить город против себя и всей «Сотни»? Грегор может позволить себе любые, но для меня это непозволительная роскошь. Я обещала не лезть на рожон. Кстати, об этом. Давно хотела тебя спросить. — Ну давай, — пробубнил Медяк с набитым ртом. — Раз уж у нас сегодня вечер откровений. — Почему ты такая язва? Откуда у тебя находятся силы скоморошничать? Джерт знаком попросил подождать, пока он дожует. Запив проглоченную закуску, он впервые за все время, что они были знакомы, посмотрел на вагранийку с теплотой. — Ты не первая это отмечаешь, — сказал он. — Знаешь, командир, почти с самого рождения я понял, что моя жизнь будет являть собой непрекращающуюся череду дерьма различной степени мерзости. Так и случилось. Порой этих мерзостей было столько, что я ими захлебывался, а еще чаще выходило так, что я ничего не мог исправить. И драные шутки над всем происходящим — едва ли не единственное, что в конечном итоге помешало мне сойти с ума. Со временем это вошло в привычку, хотя и заметно испортило характер. Или улучшило — это как посмотреть. — Видать, трагичная судьба тут не у одной меня, — криво усмехнулась наемница. — Брось, — отмахнулся Медяк. — И никому не говори об этом, а то распугаешь мне всех баб. Они хотят видеть беззаботного весельчака, а не унылого неудачника. Артанна улыбнулась. — Так и быть, уговорил. Никому не расскажу об этой страшной тайне. Хотя послушать о твоей эннийской молодости было бы интересно. Джерт взял трубку из рук наемницы и вдохнул дым. — Как-нибудь потом, командир, — проговорил он. — Обязательно расскажу, но не сегодня. У меня тоже есть воспоминания, говорить о которых тяжело, и сейчас я не в настроении ворошить прошлое. — Тогда еще по кружке? — предложила Артанна. — Очень своевременное предложение, — в глазах Медяка снова заиграли уже знакомые вагранийке хитрые искорки. — Всецело поддерживаю. Глава 6 Завтра заключается в сегодня, будущее создаётся в настоящем; в то время как вы безумно уповаете на будущее, оно уже выходит изуродованным из ваших ленивых рук. Время — ваше. То, чем оно станет, зависит от вас. Карл фон Клаузевиц Миссолен — Молю, скажи, что ты нашел ее след. Демос внимательно изучал мастера Юна, беспардонно развалившегося на его любимой кушетке. Не было сомнений, что лазутчик Арчеллы торопился в Миссолен — он не успел даже счистить дорожную пыль с одежды, а пришедшие в негодность сапоги оставили грязные следы на светлом мозаичном полу. Юн выглядел изможденным, но умиротворенным. «Значит, все же что-то накопал». — Воды, пожалуйста, — попросил мужчина. — Я не ел и не пил весь день. В Ази не было времени — сменил коня и сразу двинулся дальше. Демос кивнул Лахель, и та подала Юну кувшин, к которому тот приложился по-простецки, сделав несколько жадных глотков прямо из носика и проигнорировав стоявший на столике кубок. — Ну? — Благодарю. Сейчас, — шпион вытер рукавом рот, размазав грязь по чумазому лицу, и вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги. Отдавать его в руки заказчику он, однако, не спешил. Демос решил не сгонять усталого путника с насиженного места и, поморщившись от боли в пояснице, устроился в кресле напротив него. — Рассказывай. Юн кивнул и сосредоточенно нахмурился. — Сначала, я связался с коллегами и навел справки в Таргосе. Ни в Гайенхе, ни в Тирайе следов той женщины не оказалось. Поручив местным быть начеку, я решил перепроверить полученные ранее сведения. И в процессе выяснил, что Саули работал спустя рукава. «Очень странно. Раньше твой предшественник был внимателен. Впрочем, Арчелла не избавляется от ценных работников просто так…» — Подробнее, — попросил Демос. — Верите-нет, но чутье буквально вело меня в Ульфисс, — лазутчик развел руки в стороны, демонстрируя беспомощность. — Свербело так, что ноги сами туда понесли. Такое случается. Интуиция вообще редко меня подводит. И на этот раз, как обычно, я не ошибся. «От недостатка скромности, вижу, ты не умрешь». Казначей подался вперед, уперся локтями в колени и положил подбородок на сложенные домиком ладони. — Что ты нашел? — стараясь не выдавать нетерпения, спросил он. — Женщины там, разумеется, не было. Но мне удалось поговорить с послушницами и монашками. Не так уж они и невинны, я вам скажу, — Юн растянул рот в скабрезной улыбочке, вызвав у Демоса тяжелый вздох. — Эх, если бы не срочность, я, пожалуй, даже бы там подзадержался. Не видели они там нормальных мужиков, оголодали совсем и с такой тоской смотрели на… — шпион похлопал себя по гульфику. — Развратные монашки, лихой герой, все ясно. Может они рассказали тебе что-то действительно интересное? — Да о чем они только не болтали! — рассмеялся Юн. — Говорили много лишнего, но мне ведь платят именно за то, чтобы я аккуратно просеивал информацию. Оказывается, в Ульфисском монастыре все же была одна Таналь. Я не показывал портрет, что вы мне дали, поэтому моя собеседница не смогла бы ее опознать, но внешность той таинственной сестры описала в точности. По всем приметам это наша дама. Более того, она даже говорила с южным акцентом. «Неужели я наконец-то вышел на след?» — Ты сказал «была»? — Так точно. Она провела в монастыре чуть больше двух недель, и мы с ней, как вы понимаете, разминулись. Демос покачал головой. — Не самые хорошие новости. Мастер Юн снова приложился к кувшину. — Это не все, ваша светлость, — напившись, сказал он. — Известно, что в монастырях тщательно ведется учет всего на свете: от свечного воска до количества железных шариков для четок. Разумеется, с таким подходом, они должны были и рты считать — послушники, паломники, знатные гости… Хороший настоятель непременно позаботится о планировании, отчетности и бухгалтерии. Демос нетерпеливо кивнул.