— Простите? — Человек, который привез тебя в Эллисдор, и есть лорд Грегор. Эльга остолбенела. У девчонки перехватило дыхание, на залитом краской лице застыла смесь стыда и удивления. Выпучив глаза и приоткрыв влажный рот, она силилась что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Наблюдавшая за кульминацией герцогской шутки Артанна ткнула Джерта локтем: — С тебя хреновуха, Медяк. Энниец тяжело вздохнул. — Госпожа Толл! — раздался робкий голос за спиной наемницы. — Там это… Вагранийка резко развернулась, едва не сбив подошедшего серва с ног. — Что еще? — Вас зовет мастер Шрайн. Говорит, срочно. — Что ж Малыш сам не дошел, раз так срочно? — проворчала Артанна. — Где он? — Там, — слуга махнул рукой в сторону казармы. — Очень срочно! Ничего не ответив, наемница устремилась в указанном направлении. Джерт, уловив тревожные нотки в голосе серва, последовал за командиром. На входе в казарму они увидели столпившихся бойцов «Сотни». Вопреки обыкновению, наемники выглядели взбудораженными. Хмурился даже Белингтор. И курил, что само по себе служило недобрым знаком. В последний раз Черсо был замечен с трубкой в зубах, когда умерла его горячо любимая матушка. — Что стряслось? — громко спросила Артанна. Фестер, оказавшийся ближе всех к Сотнице, посторонился, пропуская ее вперед. — Там… — кивнул он на двери и скорбно замолчал. — Да вы все языки проглотили? Что вы мне тамкаете? — рявкнула Артанна, озираясь по сторонам. — Ты должна сама это увидеть, — тихо отозвался Белингтор и судорожно вдохнул дым. — И услышать. Наемница выругалась и, грубо отпихнув замешкавшегося в проходе воина, влетела в слабо освещенный темный зал. Бойцы во главе со Шрайном и Веззамом окружили койку, вокруг которой суетился замковый лекарь — Артанна увидела его приметную черную мантию. Здесь же был и брат Аристид — снова блистал познаниями в лекарском ремесле. Когда вагранийка подошла ближе, бойцы молча расступились. — Вал? — Артанна узнала секретаря, которому полагалось выполнять поручения в Гивое, и растерянно уставилась на Малыша. — Какого рожна он здесь делает? — Я его привез, — донесся до Артанны голос сбоку. Она обернулась и увидела десятника Танора. Кого-кого, но его она точно не ожидала встретить в Эллисдоре. — Пираф. Ты что здесь забыл, мать твою? — Тише! — шикнул монах. — Юноша ранен, ему нужен покой. Пусть спит. Вам лучше поговорить в другом месте. — Ну-ка пойдем побеседуем, — Артанна схватила Пирафа за ворот грязной рубахи и подняла на ноги. — На улице. Десятник Танора попытался сопротивляться. — Полегче, я тоже не здоров. — Я тебя сейчас мертвым сделаю, если не пошевелишься! — гаркнула женщина и пинком отправила Пирафа на выход. — Помощь нужна? — спросил Джерт. — Помолчи, Медяк. Очень обяжешь, — бросила через плечо Артанна и вышла. Вытолкав незваного гостя на улицу, наемница отволокла его на ступени соседнего крыльца и грубо усадила на шаткие доски. Под задницей Пирафа что-то треснуло. Десятник коротко ругнулся. — Так, дорогой, — начала она. — Сейчас ты расскажешь, какого черта заявился в Эллисдор, и почему мой секретарь валяется на койке без сознания. — Гивою каюк, — морщась от боли, сказал Пираф. Только сейчас Артанна заметила его перебинтованную руку. — Подробнее, мать твою! Когда вы приехали? Вагранийка села на корточки напротив него и достала кисет. — Вчера вечером. Да плевать на нас с Валом! Твое поместье взяли штурмом. Сотница опешила. — Что? — Что слышала, — Пираф зло сплюнул под ноги. — Танор помер. Власть в городе захватили Чирони. Весь Гивой кишит гацонскими кондотьерами. Черти расфуфыренные. Артанна уставилась на него пустыми глазами. Под ложечкой засосало, тревожное ощущение необратимости болезненно кольнуло под ребро. Она рассеянно взглянула на свои руки — пальцы дрожали так, что вытащенная по привычке трубка едва не выскользнула на землю. — Медяк! — Да, командир? — Разгони зевак. Быстро. Шрайн отстегнул от пояса флягу с хайлигландской крепкой и передал ее Артанне. Трясущимися руками Сотница поднесла пойло к губам, расплескав янтарного цвета настойку и намочив свою рубашку. — Так, — справившись с первыми эмоциями, сказала наемница, — давай с самого начала. Пираф знаком попросил выпить. Сделав несколько молодецких глотков, он прочистил горло. — Что говорить, баба ты сильная. Отметелила Танора знатно — он так и не встал. А через три дня и вовсе испустил дух. Хотя некоторые говорили, что Чирони сами его прикончили. Утверждать не возьмусь — меня в тот момент рядом не было. — Я не настолько серьезно его отделала. Танор был крепким мужиком, — покачала головой Артанна. — Убивать я его не собиралась. Ладно, продолжай. — Еще не успев похоронить Танора, Чирони возглавили «Братство». — Ожидаемо, — проговорил Шрайн. — Угу. И они явно давно готовились к такому раскладу, потому как всего через несколько дней Гивой заполнился гацонскими наемниками. Как Чирони это провернули и чего им наобещали, не знаю. У меня были другие заботы: берег свою шкуру и пытался разгрести бардак. — Что они сделали с моим поместьем? — тихо спросила Артанна. Веззам видел, как ходили желваки на ее лице. — Взяли штурмом, — хрипло сказал Пираф и закашлялся. — Гацонцев было две сотни, моя десятка в этом тоже участвовала, хотя мы никого не резали, клянусь. Ваши не отбились. Всех, кто оказывал сопротивление, перебили. Даже слуг. Тех, кто согласился присоединиться к Чирони, оставили в живых. — А Тарлина? — Жива. Поняв, что выстоять не удастся, ваши все же сдались. Парень, которого сейчас выхаживают лекари, тоже был среди них. Сотница смерила Пирафа недоверчивым взглядом: — Неужели Валу так просто дали уйти? Кто-то принес горящую лучину. Артанна достала кисет, но ее руки тряслись так сильно, что она просыпала половину драгоценного табака на землю. Шрайн бережно взял из рук Артанны курительные принадлежности, набил трубку сам и протянул Сотнице. Артанна поднесла огонек к ароматной смеси и сделала несколько горьких вдохов, но пряный аромат не принес ожидаемого облегчения. Она предполагала, что это могло случиться. Догадывалась, что у Чирони был план. Но наплевала на это, решив вернуть долг Волдхарду. И сколько жизней оказалось угроблено ради ее прогнившей чести? — Я вывел паренька, — отвечал Пираф, следя за нервными движениями Сотницы. — Через неделю, когда шум начал помаленьку утихать, Чирони взялись за чистку в своих рядах. Ты же знаешь, что я с гацонцами всегда был не в ладах. Старики, что воевали вместе с Танором еще когда Чирони у мамки в брюхе сидели, начали мешать. Помнишь, ты за меня стрелу в задницу схватила? — Вагранийка кивнула. — В общем, тогда это и правда были Чирони. Подтвердилось, когда начали убирать неугодных. — Выходит, ты бежал от своих же? Наемник пожал плечами. — Да, как и вся моя десятка. Иначе валялись бы мы в канаве с перерезанными глотками. И этот бесполезный малец прибился. Точнее, его Тарлина к нам отправила. Сама не смогла — ее отсутствие заметили бы слишком быстро. Но просто так нас не отпустили, как ты понимаешь, — Пираф снова закашлялся. — Вот уж поди пойми Хранителя: нас было одиннадцать человек, а выбрались из той заварушки только мы вдвоем с Валом. Он и предложил двинуться в Эллисдор, чтобы тебя найти. — Сколько человек из «Сотни» погибло? — Почти все. Хорошо, если осталось три десятка, да и те сами сложили оружие. Говорю тебе, бойня там была. Самая настоящая кровавая баня, — десятник поднял глаза на вагранийку. — Мне жаль, Артанна. Правда. — Твою же мать! — вырвалось у Сотницы. Она со всей силы грохнула кулаком по деревянным перилам. Полетели щепки. Артанна посмотрела на свою руку, насчитала несколько заноз. Текла кровь, но боли почему-то не было. — Сколько человек у Чирони? — спросил Веззам. — Две с половиной сотни. Сброд, конечно, но кое-на что сгодились, как видишь. — Без шансов, — процедил Джерт. — Да уж понятно, — огрызнулась Артанна. — А ты чего здесь торчишь? Пошел вон отсюда. Медяк ретировался. Пираф поправил свою потрепанную щегольскую шапку. Позолоченная брошь, купленная у ювелира в Гивое, отвалилась, а истертый бархат был заляпан дорожной грязью и жиром.