Часть 9 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Напряжение между нами стремительно набирает обороты. В голове слышится тихий вибрирующий шум, от которого закладывает уши.
— Дарина... Альп сказал, что у тебя родился сын.
Ее слова ударяют наотмашь. Сердце начинает стучать ещё сильнее, чем раньше.
— И он более чем уверен, что ребенок от него. Зачем ты так жестоко поступила? Зачем отрывать отца от родного сыночка? Скрывать от него? От нас! Почему ты ушла, будучи беременной от моего сына, ничего при этом не сказав мне! КАК. ТЫ. МОГЛА? Я была о тебе хорошего мнения!
Глава 8
Я в шоке. Сама не понимая причин, смеюсь, запрокинув голову. Звонко. До того момента, пока из глаз не брызжут слезы. У меня истерика чистой воды.
Господи...
После всего, что они сделали... После всего, как меня унизили и растоптали, эти люди ждут от меня понимания? А меня понять кто-нибудь постарался? Нет?
Нет. А зачем понимать Дарину? Кто она вообще такая? Коврик, о который вытирали ноги. Они лишили меня всего!
Я жила размеренной жизнью, пока Альпарслан не сорвал с моих глаз розовые очки и не вышвырнул их, ломая мой прежний мир. Я жила в иллюзии, считая себя самой счастливой…
Да, я привыкла к Альпу. Привыкла к его характеру. Но суть в том, что он меня не обижал. Он вообще ко всему относился спокойно, с пониманием. Не показывал, что ему безразлична моя жизнь. А я считала себя примерной женой, окутывала его заботой и любовью.
Но, как оказалось, зря.
Потому что после меня его ласкала другая. Он спал со мной, а потом возвращался к ней. Или наоборот.
А я, дура, ничего этого не замечала.
Слепая.
Ладно, откинем сантименты. Плевать. Зачем бередить прошлое? Нас больше нет. Нужно принять этот факт раз и навсегда.
Но как эта женщина… его мать, к которой я всегда хорошо относилась и уважала, смеет меня в чем-либо обвинять?
Да, я была беременна, когда бежала из этого проклятого города. Или надо было стоять в сторонке и принимать удары от каждого, кто захочет меня попинать, как футбольный мяч? Смириться и молча наблюдать, как меня поливают грязью? Равняют с дерьмом?
Я резко замолкаю. Смотрю в упор на бывшую свекровь. Вздернув подбородок, поджимаю губы. Еле сдерживаю эмоции. Еще немного — и я просто не выдержу. Вылью на нее все, что храню в душе.
— Вы в курсе, что после всего того... — В горле пересыхает. Туда будто насыпали песка. Дышать становится нечем. Воздуха катастрофически мало. — После всего, что я пережила полтора года назад... Я могла просто лишиться своего малыша. Вы об этом подумали перед тем, как накинуться на меня с обвинениями? Причем необоснованными! А, Римма Булатовна?
Женщина открывает рот, чтобы ответить, но я поднимаю палец, заставляя ее замолчать. И продолжаю.
— Нет, Римма Булатовна, — говорю резко. — Вы обо мне совсем не думали. И о моем малыше — тоже. Поэтому он не имеет никакого отношения к вашей семье. Это раз. Вы до сих пор защищаете Альпа, несмотря на то, что прекрасно знаете, как он меня унизил. Как растоптал мои чувства. Это два. И сейчас... Сейчас вы так обращаетесь со мной, словно я предательница! Словно это я изменила вашему сыну, а не он мне! Совсем совесть потеряли! Я вам ничего не должна, слышите? Это три. Я. ВАМ. НИЧЕГО. НЕ ДОЛЖНА! Вбейте себе это в голову, и никогда! — никогда больше не появляйтесь на моем пути! Мое терпение лопнуло. Раз ко мне так паскудно относятся, то и я больше не буду сдерживаться.
Эмоции меня подводят. Я на грани истерики. Хочется реветь в голос. Хочется закрыться где-нибудь и никого не видеть. Господи... Ведь прошло полтора года. А все, что было тогда, опять вернулось. Снова я обвиняемая, хотя виноваты все, кроме меня. Я просто жертва. Но... Почему все выставляют меня последней дрянью?
За что, Господи?
Где я совершила ошибку? Что я сделала не так?!
— Прости, — вдруг раздается виноватый голос. За пару шагов бывшая свекровь оказывается рядом и, положив руки мне на плечи, слегка их сжимает. — Прости меня, родная. Я... Я просто не могу поверить, что у меня есть внук, а я столько времени его не видела. Прости меня, Дарина. Я...
— Мой ребенок не имеет к семье Чакырбейли никакого отношения, как и я сама. Вы же понимаете меня? — цежу с яростью. С нажимом. — Хватит повторять одно и то же. Вы давно потеряли нас. Сами оттолкнули. И сейчас… — Горько усмехнувшись, я мотаю головой. Скидываю теплые ладони бывшей свекрови, делаю шажок назад. — Прекратите лезть к нам и ломать то, что я с огромным трудом построила. Я только-только пришла в себя. Я твердо стою на ногах. Работаю, обеспечивая и себя, и сына. Не хочу больше видеть никого из семьи Чакырбейли или Юсуповых. Вы давно для меня умерли. Все! Вы давно потеряли право быть рядом со мной и моим ребенком!
Свекровь цепляется за мой локоть железной хваткой. Не даёт возможности сделать и шагу… Я смотрю на ее руку, потом ей в глаза, и вопросительно выгибаю бровь. Зря я согласилась поехать с Русланом на этот вечер. Нет, вообще... Зря я согласилась вернуться в родной город. Зря... Столько сожалений за последние две недели.
— Давайте без фокусов, Римма Булатовна, — цежу я, желая скорее покинуть это место. — То, что вы делаете, — не самый лучший вариант для выяснения отношений.
Но бывшая свекровь даже не думает ослабить хватку. Судя по отсутствующему взгляду, она прокручивает в голове какие-то мысли.
— Альп не горел желанием сделать все именно так, — наконец говорит она. — И страдал так же, как и ты. Да, изначально я тоже винила во всем его. Говорила, какая он сволочь. И что недостоин такой девушки, как ты. Но потом... В общем, я сама недавно узнала, через что ему пришлось пройти... У меня сердце сжалось от боли! Мой бедный мальчик! Я попросила сына тут же найти тебя. Чтобы привез обратно в город, к нам. Но он сказал, что ещё не время. Я только вчера узнала, что ты вернулась и что у тебя есть сын. Он же наш внук! В его венах течет кровь семьи Чакырбейли, Дарина! Хотя бы мне... Хотя бы мне ты должна была рассказать! Признаться, что ты в положении! Поверь мне, родная, я бы поддержала тебя и никому ничего не сказала. Я бы помогла тебе. Была бы рядом во время родов. Воспитывала бы внука, а ты шла бы на работу, не переживая за своего малыша. Но ты наняла няньку... Боже...
— Я повторюсь, Римма Булатовна: я никому ничего не должна. — Голос срывается. Я перехожу на хриплый шепот. — О каком сострадании идёт речь? Ради бога! — Губы растягиваются в невеселой усмешке. — Альпарслан сам сказал, что хочет развода. Что ему на меня плевать. Что он всю жизнь любил другую. Мало того, ещё и заставил сказать отцу, что развод — это мое решение... Карим Ибрагимович подумал, что я хочу развода из-за того, что у меня не получается забеременеть. Господи... Хотя бы сейчас, надеюсь, он знает правду?
На самом деле мне совершенно плевать на то, что думают другие. Что они знают или чего не знают! И я без понятия, о чем вообще говорит свекровь.
Альп, видите ли, страдал!
Боже, что за чушь? Я в такой бред никогда в жизни не поверю.
Римма Булатовна снова вздыхает. Она продолжает смотреть на меня в упор и, кажется, даже перестает дышать.
В этот момент дверь открывается, в туалет заходят две девушки. Явно заметив, что обстановка напряжённая, замирают, будто спрашивая: «Что происходит?»
Выдавив вымученную улыбку, я сжимаю в ответ запястье бывшей свекрови, чтобы она меня отпустила. Римма Булатова до сих пор держит меня за руку, будто я готова сбежать. Да, я действительно с удовольствием бы ушла, но молчать больше не получается. Потому что достали. Ну просто достали своими обвинениями! Все!
Я прохожу мимо девушек. Римма Булатовна так и стоит на месте. Закрыв за собой дверь, быстро иду по коридору, возвращаюсь к Руслану. Если бывшая свекровь догонит меня, наш разговор затянется надолго . А мои нервы не железные. Я сама на грани. Ещё чуть-чуть — и просто взорвусь.
— Дарина! — слышу я ее голос позади и глубоко вздыхаю. Господи, ну хватит уже… — Я хочу увидеть своего внука! Ты же не запретишь мне?! Не будь такой жестокой!
Я застываю. Оборачиваюсь и сцепляюсь взглядом с бывшей свекровью. Сканирую ее. Она стоит в паре шагов от меня. Смотрит виновато и... умоляюще. Надо же!
— Не смейте приближаться ни ко мне, ни к моему сыну! — произношу твердо. — Иначе пеняйте на себя! Полтора года назад я вычеркнула вас из своей жизни. И вновь вписывать в нее не собираюсь! Надеюсь, теперь я ясно выразилась, и вы все наконец от меня отстанете!
— Что-то не так? — интересуется Руслан, едва я сажусь рядом с ним.
Чувствую на себе взгляд Карима Ибрагимовича, но стараюсь не поднимать голову. Достаю телефон и смотрю на экран. Там один-единственный пропущенный звонок. Альп.
Сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, я заглядываю в глаза Абрамова.
— Руслан, скажи… — шепчу ему. — Мое присутствие необходимо? Если нет, я бы хотела поехать домой.
— Ты не в настроении. Явно что-то случилось, — прищурившись, говорит он.
— Я не буду тебя беспокоить. Сама уеду на такси, — спешно выдаю я, игнорируя его слова.
— Ладно, сейчас кое с кем попрощаюсь, и пойдем, — через некоторое время отвечает шеф. — Вместе.
Он уходит, оставляя меня одну. Я же снова смотрю в экран телефона… На тот же номер, который заставляет сердце биться ещё сильнее. Слез нет, они тяжестью оседают в груди. У меня ощущение, что... Скажи ещё хотя бы один человек, что я во всем виновата... и я просто не выдержу. Накинусь с кулаками. Нервы ни к черту. Я на грани потери рассудка.
Руслан возвращается минут через пятнадцать. Благо за это время ко мне никто не подходит. Ни бывшая свекровь, ни ее муж.
Мы выходим из ресторана. Дойдя до автомобиля, я сажусь на пассажирское место. Наблюдаю за тем, как Абрамов обходит свою машину и располагается за рулём.
— Скажешь, что случилось? — нетерпеливо спрашивает он.
— Не думаю, что тебе будет интересно, — ворчу я, отворачиваясь к окну. — Знаешь, у меня стойкое ощущение, что ты прекрасно все знал...
— О чем именно? — Голос Руслана звенит от напряжения. — Ты о чем, Дарина?
Он плавно выруливает на трассу.
— О том, что тут будут люди из семьи Чакырбейли. И не нужно это отрицать. Ты даже не удивился, увидев их. Начал меня успокаивать, будто был готов к этой встрече! — Я оборачиваюсь к нему. — Руслан, ты прекрасно знаешь, как мне больно встречаться с людьми, которые причинили мне столько страданий. Но упорно пытаешься свести меня с ними! Какого черта?
Я впервые повышаю на него голос. Просто последние дни сводят меня с ума. И терпение лопается.
Смотрю на Руслана, ожидая хоть малейшей реакции. Но он молчит. Выражение лица каменное. Шеф не отводит цепкого взгляда от дороги.
Я глубоко выдыхаю и невесело усмехаюсь. Откидываюсь на спинку сиденья и смотрю перед собой.
Эта тишина раздражает до бешенства.
Руслан молчит до тех пор, пока мы не доезжаем до моего дома.
Внутри меня поднимается ураган, грозя снести все на своем пути. Я злюсь на него, хотя понимаю, что, возможно, напрасно. Но меня не отпускает чувство, что Руслан от меня что-то скрывает и ведёт свою игру. Подозрение как червяк грызет сознание.
Почему я сомневалась в нем? Ведь так верила ему! Каждому слову! А сейчас… Я просто не узнаю этого человека...
Руслан смотрит перед собой, держа руки на руле, а затем все же оборачивается ко мне.
В салоне тускло светит лампа. Да и на улице есть фонари, которые освещают пространство, поэтому я отчётливо вижу в его глазах странные искорки, хотя понятия не имею, что они означают.
— Зачем ты убедил меня вернуться? Ты ведь сказал, что все обо мне забыли. Что пора приехать в свой город. И что мне больше не нужно бояться встречи с родными… Но как вышло на деле? Что…