В другое время она никогда не позволила бы ничего подобного. Она бы обрушила на негодяйку громы и молнии. Она бы ее… Но в другое время и в другом месте. А вот когда ей было плохо, больно и тошно, когда кругом враги и даже некому пожаловаться, когда душа просто срывается, когда она готова кричать от боли и тоски… Любой, кто бескорыстно поддержал бы Лидию в эту минуту, получил бы ее благодарность. Просто так, потому что она поняла бы, что не одинока в этом мире. В другое время и Лиля не полезла бы к принцессе. Но сейчас… У нее самой был стресс, и рыдающая девчонка показалась подругой по несчастью. Утешить – прорезалось основным инстинктом. А что принцесса – так на ней не написано. Может, баронесса, может, лэйра… – Жаль, водички с собой нет. Тебе бы сейчас попить и умыться. – М-мне п-посидеть, чтобы никто не беспокоил… – Лидия от шока громко икнула. – Мне уйти? – уточнила Лиля. Навязываться она не собиралась. – Н-нет… – Принцесса не должна исчезать надолго, еще сплетни пойдут… Репутация наше все. А тут женщина, которая явно неплохо к ней отнеслась, проявила участие, пожалела… – Тогда останусь. Лидия кивнула. Она поняла, что эта женщина просто ее не знает. И повернула кольцо на пальце бриллиантом вниз, чтобы не сверкнуло. Вот и пусть дальше не знает. Тем более – не простая служанка. Графиня, судя по изумруду в кольце. Для чести нет ничего зазорного в том, что графиня и принцесса изволили побеседовать. Благо никто не слышит. Минут пятнадцать у женщин ушло на приведение Лидии в порядок. Они перебрались в ближайшую свободную комнату, как шпионы, прячась и оглядываясь, и графиня занялась девушкой вплотную. Лиля кое-как уложила ей растрепанные волосы и даже попробовала припудрить лицо. Потом покачала головой – мол, тут мало что сделаешь… ну хоть что-то. Попутно Лиля пожаловалась на балы, которые ей жутко не нравились. И нашла с Лидией общую тему. Той тоже не нравились балы. Принцесса к тому же пожаловалась на жениха, который вроде бы и не жених, и уделяет все внимание сопернице… а ей хоть бы немного уделил, из вежливости. Лиля посочувствовала. Ну а какие извечные женские темы? Тряпки, косметика, мужчины. Вот они и обсуждались следующие минут двадцать. Лидия жаловалась. Лиля ее утешала. Лиля жаловалась. Лидия ей сочувствовала. – Почему всем важна только внешность? – Потому что по одежке встречают. – Но будь я красивой – я все равно не изменюсь! И альдоны говорят, что душа – самое важное. – Все правильно. Но сначала смотрят на обертку. – Это несправедливо… – Это жизнь. Есть такая история… История была простая. Жила когда-то принцесса. Красивая, умная, добрая, так ее и прозвали – мол, наше солнышко. Жизнь идет, надо замуж выходить. Посватались женихи. Один красавец писаный, второй вояка лихой, третий богач, четвертый калека, но принц. Мучается девушка, не знает, кого выбрать. А все с ней ласковы, все приветливы… Тут нянька и подсказала. На следующий день оделась принцесса в лохмотья, лицо как могла измазала, волосы убрала под платок – и принялась милостыньку просить у ворот дворца. Кто подает, кто ругает… красавец мимо проехал, как на грязь посмотрел, вояка чуть конем не затоптал, богач плетью вытянуть хотел, калека монетку подал и говорит: ты, мол, приходи сегодня. Место служанки тебе найдем. Не дело это – побираться. За него замуж и пошла принцесса. И не пожалела ни разу. Остальные-то были добры к знатной да красивой, а этот ко всем людям. Лидия сначала не поняла, к чему это. Лиля принялась объяснять: – Сказка ложь, да в ней намек. Вот смотри. Если только один из четырех в душу заглянул – повезло. Но таких – единицы. А тех, кто на обертку смотрит, гораздо больше. – Т-так… – А если у человека не хватит ума вглубь заглянуть – зачем тебе такой нужен? – Н-но… – Вот подумай сама. Это не жизнь будет, это мучение. Ну выйдешь ты за него замуж, утрешь нос сопернице. Одной. А остальных вилами гонять всю жизнь будешь? Да лучше отдать ей это сокровище – и порадоваться. Пусть она с ним и мучается всю жизнь. – Но как-то… – Хочется, чтобы он у твоих ног ползал, а ты его гордо отвергла и ушла? А вот это – некрасиво. Оставь парню хотя бы иллюзии. А несчастным он и сам себя успешно сделает. Когда в комнату заглянул принц Мигель, всюду разыскивающий сестренку, он обнаружил двух абсолютно довольных собой и жизнью дам. Правда, у одной из них нос был еще слегка красноватым, но улыбка уже была вполне веселой. Они прикидывали, какие фасоны причесок пойдут Лидии, и договаривались о визите Лилиан с модистками. Лидия была все-таки женщиной, а выглядеть красавицей и модницей – разве это не мечта? – Лидия, ты здесь? А мы тебя ищем. – А мы тут заговорились. – Лидия улыбалась. – Мигель, знакомься. Моя подруга Лилиан. – Графиня Иртон. – Лиля сделала реверанс. – А это мой брат. Его высочество Мигель Ивернейский. Сказать, что Лиля ощутила себя дурой, – это почти что промолчать. Ощутила. Но, видя веселые искорки в глазах Лидии, снова присела в реверансе, признавая свое поражение. «Лихо вы меня сделали, ваше высочество». Новые подруги быстро договорились о визите Лилиан и распрощались. Графиня направилась в зал и по дороге ее перехватил Александр Фалион. – Лилиан, рад вас видеть. Я скучал. Потанцуем? Лиля кивнула, и маркиз закружил ее в танце. – Вы здесь с мужем? – На публике маркиз был подчеркнуто уважителен. – Да. – Примирение семьи? Лиля сдвинула брови. А вот это касалось только ее и Джеса. Но… ладно уж. – Все в воле Альдоная. Фалион помрачнел. Но намек понял и в чужую жизнь не лез. Они сделали круг по залу, и маркиз оставил Лилю. И практически сразу к ней подошел Джес, заявивший, что хочет представить ее Анелии. Хорошо хоть отвертеться удалось, а то Лиля за себя не ручалась. Остальное все было вполне на уровне. И поездка в карете. И комплименты – заезженные, но ведь старался, говорил. И даже поцелуй руки перед расставанием… Лиля прошла к себе, привычно спихнула с кровати собак, поправила одеяло на Миранде, подвинула мангустов, улеглась и тут же отключилась. Сил не оставалось даже на то, чтобы проанализировать свои поступки и подвести итоги дня. Его высочество Ричард Ативернский лег еще позже Лилиан. На столике у кровати его ждал небольшой свиток. «Его высочеству Ричарду Ативернскому лично. Важно». Рик пожал плечами и кликнул слугу. – Кто входил в спальню? – Никто, ваше величество. – А это из воздуха появилось? Слуга признался, что отлучался ненадолго по нужде, вот в то время, видимо, и… Ричард разозлился и предложил слуге распечатать свиток. Вдруг отравлено? Тот сломал печати, развернул пергамент, подождал пару минут – и по знаку принца вышел вон. Пробежав глазами по строчкам, Рик сначала нахмурился, потом сжал кулаки и едва не запустил свитком в стену. Но сдержался. Дочитал, осторожно положил на столик. Твари, сволочи!!! Четвертовать мало! Анонимка. И препоганая. Вранье? Конечно!