– А есть сомнения, ваше высочество? – улыбнулась Лиля. Сомнений не было. Было только восхищение. – Лидия, предлагаю спуститься вниз, чтобы брат оценил. Потом платье придется снять и отдать Марсии. Пусть до ума доведет. Лидия скользнула пальцами по розовому шелку. – Сколько я за это должна? Лиля сверкнула глазами, и принцесса тут же поправилась. Она отлично поняла, что делалось все от души. Не за деньги. – Спасибо. Лилиан чуть смягчилась. – Будем считать… вы ведь… – Ты. И Лидия. Хорошо? – Лилиан. Но только наедине. Лидия кивнула. Ну да. Подругами они быть не могут, статус не позволяет. Поэтому для света все останется чопорно и правильно. А так вот, наедине поболтать о том о сем – почему бы нет? – Кстати! Серьги! Картину довершили две розовые жемчужины в оправе работы мастера Лейтца. Лидия полюбовалась на замочек и кивнула. – Замечательно… Но мне хотелось бы как-то отблагодарить тебя. Лиля коварно усмехнулась. – Если ты хоть раз появишься при дворе его величества Эдоарда в таком платье, да еще упомянешь о марке «Мариэль»… – «Мариэль»? – Это в честь моей матери. Я хочу сделать салон. Чтобы женщины приходили туда, и им помогали, вот как тебе. Согласись, одежда и прическа не главное. Да и внешность тоже. Но красивым легче живется на земле. Лидия согласилась. – Пойдем? Хочу посмотреть, как отреагирует братик! Лиля ответила проказливой улыбкой. Ей тоже хотелось посмотреть! Мигель тискал щенка и спорил о методах дрессировки, когда в гостиную вошла… Что уж там, принц просто не узнал сестру. Видение в розовом и Лидия не имели между собой ничего общего. И принцу даже неловко стало, что он сидит, болтает с вирманином… Он поспешно вскочил с ковра, Эрик последовал его примеру. – Госпожа, разрешите представиться… Мигель, принц Ивернейский. Вы здесь в гостях? Лиля, будучи не в силах сдерживаться, закрыла лицо руками, содрогаясь в спазмах беззвучного хохота. Лидия шагнула к брату и цепко схватила его за ухо. – Я?! Еще как в гостях! – Лидди?! Искреннее изумление в глазах брата стало принцессе наградой за все вчерашние унижения. А восхищение в глазах вирманина стоило и того больше. Эрик уважительно поклонился. – Ваше высочество, позвольте сказать – вы восхитительны. Лидия покраснела и опустила глаза. Лиля усмехнулась: – Прекрасная принцесса из сказки. И добавила про себя: «Приятно, когда внешность соответствует содержанию». Следующие десять минут Лидия наслаждалась комплиментами брата, Эрика, заглянувшей в гостиную Миранды, круглыми глазами слуг, а потом в сопровождении графини отправилась в руки Марсии и остальных кружевниц. А Лиля, пока девушки наряжали принцессу снова и снова, прикидывала, что еще подойдет Лидии. Холодные тона – нет, не ее. А вот теплые, персиковый, может быть, кремовый… надо прикладывать ткань, смотреть. А может, скомбинировать, например, персиковый с голубым или зеленым… – Ваше сиятельство? – Ганц! Лэйр смотрел так, что Лиля махнула рукой кружевницам – мол, сейчас вернусь – и выскользнула из примерочной. Пара минут у них есть, чтобы посекретничать. – Письмо у Ричарда. – Ганц почти шептал. – И?! – Ночью он ходил к отцу. И письма потом уже в его покоях не было. Лиля предпочла не уточнять, откуда это известно Ганцу. Знает – и ладно. – Полагаете, он примет к сведению? – Надеюсь. Лиля опустила ресницы. Не нужна ей Анелия на троне. И стране тоже не нужна. Самонадеянно? Да нет. Вспомнить двадцать первый век, где бизнесмены покупают политиков. Она в данном случае просто убирает. Да и… кто мешал Анелии честно поговорить с мужем? Предложить ему забыть обо всем? Или уехать с Лонсом? Он бы понял, чай не дурак. И не полез бы в бутылку, и жив остался, и у Лили претензий не было бы. А сейчас – извините. Гибель своих людей она никому не простит. Глава 6 Второй узел Гардвейг чувствовал себя с каждым днем все лучше. Докторус регулярно обрабатывал рану, язва выглядела уменьшившейся в размерах, хотя до заживления было еще далеко. Но были шансы, а значит, появлялась возможность прожить еще лет… да хотя бы пять! Уже неплохо! И ребенка не младенцем оставишь, и страну можно подтянуть, и… кто их знает, ханганов? Может, за это время они еще что-нибудь придумают? Гардвейг и от десяти дополнительных лет не отказался бы. А Лиля могла сказать, что они… ну, должны быть. Все в воле Альдоная, включая пролетающие кирпичи, но сосуды у короля хорошие (может быть, стоит сказать спасибо пиявкам), сахарного диабета вроде нет, при правильном питании и уходе – почему бы и не десять лет? Главное, правильно зарубцевать язву и не допускать рецидива. Гардвейгу эти истины поведал Тахир дин Дашшар. Со всеми реверансами и раскланиваниями. И король проникся. А кому охота умирать раньше времени? Сейчас он был согласен на многое. И к переданной через гонца просьбе Эдоарда о встрече он отнесся благосклонно. Гардвейг передал свиток своему церемониймейстеру. – Я согласен. Вечером. Сегодня или завтра. Согласуйте. – Мой дом. Наш дом, – с легкой улыбкой произнес Джес. Лиля осматривалась по сторонам. Прибежище холостяка. Уютно, неплохо, но чего-то не хватает. Тепла? Света? Цвета? – Вы здесь редко бываете, граф? – Обычно я живу во дворце. Там у меня свои покои. А здесь… Миранде здесь нравилось. – Она замечательный ребенок. Говорить о дочери было безопасно. И Джес с радостью подхватил эту тему, пока графиня не придумала повод, чтобы оставить его в одиночестве и сбежать по делам. – Меня только тревожит ее брак.