– Никто. Слово короля, я сохраню тайну. Гардвейг чуть расслабился. Если Эдоард пообещал… – Политика… Он не оправдывался, не объяснял, он сообщал то, что королям и так было известно. На троне чистеньким и благородным не останешься. – Верно. Но мне договор с Уэльстером тоже выгоден. Ивернея не устраивает меня, а Лидия – Рика. – А Анелия… Дурища! Своими руками придушу! – Если выяснится, что Анелия девственна, в тот же день объявим о помолвке. Обещаю. Но если нет… Гардвейг молчал. И так все понятно, если нет. Но Эдоард вдруг усмехнулся и продолжил: – А если нет… твоей второй дочери сколько? – Тринадцать. – Два-три года Рик подождет. Но заниматься ее воспитанием тебе придется не за страх, а за совесть. Гардвейг вскинул глаза на собеседника. – Ты это всерьез? – Более чем. Мы можем подождать немного. Недолго. И даже заключим помолвку сейчас, договор, все остальное, а приедет девочка к нам… когда скажешь. Хоть бы и сразу – никакого ущерба ее чести не будет. У меня своих двое, поселим с ними, а если Рик за ней еще и ухаживать будет… может, у него и к счастью срастется? Его величество Гардвейг облегченно выдохнул: – Эдоард… Слов у него не было. Не приучены короли искренне благодарить, обычно им проще отдариться. – Учти, на провинции Бальи в приданом я настаиваю. – Я тебе в приданое даже пошлины на соль скину. Тем более у нас с этим назревает проблема… – Э нет, – прищурился Эдоард. – Технология вываривания соли у вас тоже есть. Да, она теперь будет дешевле. Но мы ведь можем поиграть с чем-нибудь другим. Например, уголь… – Обсудим? – ухмыльнулся в ответ Гардвейг. – Обязательно. Но сначала дело. – Анелия. – Его величество чуть помрачнел. Все складывалось не так уж и плохо. Дочь совершила глупость? Да, безусловно. И последствия для нее будут самыми печальными. Но не для Уэльстера. Его репутация останется незапятнанной. Это главное. – Ладно. Еще раз все, что касается Анелии, чтобы не было недоговоренности. – Осмотр. Пригласить ее ко мне во дворец, и пусть повитухи с докторусами ее осмотрят. Разумеется, они не будут знать, кто перед ними. Если она девушка – тут же заключаем помолвку. Если же нет… – Тогда надо что-то придумать… – Гардвейг нахмурился, размышляя. – Тогда она должна просто исчезнуть. – Она – твоя дочь. – И что? У тебя тюрем нет? Пусть посидит где-нибудь, шум поднимать не будем, через пару лет перевести ее в монастырь… а всем объявить, что она сбежала. – И ты ради исполнения наших обязательств предложил мне вторую дочь… почему бы нет? Эдоард подумал про Стоунбаг. Упрятать Анелию туда навечно он не собирался, как и переводить в монастырь. По прошествии времени можно будет выпустить ее и либо дать денег – и пускай отправляется на все четыре стороны, либо выдать за кого-нибудь замуж. Да мало ли вариантов? Сейчас Гардвейг в бешенстве, не контролирует себя. Если наломает дров – потом пожалеет. Эдоард знал точно, что, если бы его девочки ввязались во что-то подобное, он все равно простил бы их. Рано или поздно. Потому что глупые соплюшки. Вот Амалию он простить не мог. Она была взрослой, она осознанно вела страну к мятежу и бунту. А Анелия… да соплюшка она еще. Поумнеет. – Когда? – Да хоть бы и завтра с утра. Их величества переглянулись. Они понимали друг друга с полуслова. Гардвейг отдавал дочь на проверку, а если что – и на растерзание. Но ему важнее была страна. Эдоард принимал эту жертву, но старался помочь Гардвейгу. И это тоже было оценено по достоинству. – Джерисон, ты можешь оказать мне услугу? – Да, дядя. Что случилось? – Ничего особо страшного. Рик? Ричард, не вставая с кресла, перебросил приятелю пергаментный свиток. – Это должно остаться между нами. Сам понимаешь. Джес прочитал. Выругался. Потер лоб. – Нет, чего-то я не понимаю! Но – как?! – Как и обычно. Джес вздохнул: – Честное слово, у меня ощущение, что я живу в мире, который перевернулся. Моя жена оказывается красавицей, любовница – убийцей, принцесса – шлюхой… что еще ждет впереди? – Может, ты просто заглянул под маски? – усмехнулся Эдоард, с грустью глядя на сына. Взрослеть тяжело в любом возрасте. – Может быть. Что требуется от меня? – Завтра я приглашу Анелию сюда, во дворец. От тебя требуется встретить ее, сопроводить, ну а после осмотра будем действовать уже по ситуации. – То есть? – Либо Рик сделает ей предложение – и все будет замечательно. А автора сего опуса будем искать и казним. – Либо? – Стоунбаг. Слово упало тяжело. Увесисто так… Джеса передернуло. – Ваше величество… – Джес, она нам еще за это спасибо скажет. Гардвейг ее за такое вообще казнил бы, – вмешался Рик. – А вы? – А мы ее через пару лет выпустим, и пусть идет куда пожелает. – Я возьму людей, которым… – Нет. – Эдоард взмахнул рукой, отметая все возражения. – В том-то и дело… Джес, как бы ни повернулось, никто не должен об этом знать. Все должно быть тайно. – Тогда почему… – Не в резиденции? Во время королевской прогулки дворец почти пуст. Все будут на прогулке, а ты займешься Анелией. – И я, отец. Эдоард кивнул сыну. – Как пожелаешь. Но сам ты не должен беседовать с Анелией до окончания осмотра или присутствовать там, Альдонай упаси! Если что, Джес, ты с ней справишься? – Уж как-нибудь, – усмехнулся граф Иртон. – Единственная женщина, с которой мне сложно, это моя жена. – До сих пор сложно? – вскинул брови Эдоард. – Не настолько, дядюшка. Она постепенно поддается на уговоры, да и Миранду она любит. А остальное – дело времени. Договоримся. – Вот и отлично. Знаешь, я был бы рад видеть твою супругу при дворе, но ей это определенно не по душе. – Вся в отца. Что он на верфи жил бы, что она, дай ей волю, в мастерские перекочует. С лекарями чуть ли не в обнимку ходит…