Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 9 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он попытался осознать сказанное, призвав на помощь арифметику. Один, один и два — получается в сумме четыре, а никак не три. А три и один — тоже выходит четыре, хотя эксперт Дима, этот странный гений, утверждает, что вообще должно получиться два. — Ни фига не понял, — честно признался Роман. — Можно как-то попроще? Ну, как для тупых. На пальцах. Дима вздохнул. — Серебров. Экспертизы. Черепно-мозговые травмы. Он сделал паузу и выжидающе посмотрел на Дзюбу, будто спрашивая: «Это понятно? За мыслью следишь?» — Ага, — кивнул тот. — Предполагаемый рост преступника, нанесшего удар по голове. Снова пауза. И снова кивок в ответ. — В пятнадцатом году — сто шестьдесят пять — сто семьдесят. Пауза. Взгляд. Кивок. — В шестнадцатом году — сто восемьдесят — сто восемьдесят пять. — Угу. — Орудия разные. — М-гм. — Шолохов, пляж. Ножевые. В пятнадцатом году потерпевший стоял. Предполагаемый рост преступника — сто шестьдесят пять — сто семьдесят. — Ого! — В шестнадцатом году потерпевший сидел, картина ножевых другая. Но. — И? — Орудие, похоже, идентичное. Фотографии повреждений есть. И описание. Раны — один в один, до миллиметра, до угла. Не веришь — посмотри сам. Дзюба лихорадочно обдумывал услышанное. Рост Игоря Пескова никто не измерял, но по оценкам адвоката Орлова и полковника Большакова — действительно, чуть больше ста восьмидесяти сантиметров. «Один, один и два» — в переводе означало, что один человек убил Леонида Борискина, другой человек — Егора Анисимова, а третий, Игорь Песков, копируя эти два убийства, лишил жизни алкоголичку Галину Лычкину и задумчивого тихого паренька Витю Юрьева. Именно так и думал до недавнего времени Роман Дзюба. Потом у капитана появилось подозрение, что несчастного Юрьева убил вовсе не Песков, а кто-то совсем неизвестный. Потом появилось предположение, что Борискина и Анисимова убил один и тот же человек, отправивший обоим письма с обвинением в воровстве. А Игорь Песков по чистому совпадению выбрал именно эти два убийства для копирования. И вот теперь гениальный Дима утверждает, что убийства Борискина, Анисимова и Юрьева совершены одним и тем же преступником. То есть «три и один» означает, что на совести этого душегуба три трупа, в то время как роль Пескова в комбинации ограничивается всего одним эпизодом — убийством Галины Лычкиной в мае 2016 года. Борискина и Анисимова объединяет загадочный «Вор!!!», тогда как Анисимова и Юрьева — орудие убийства. Перед глазами Дзюбы расплывались в бесформенные пятна золотые розы, коими щедро украшены были тяжелые шторы на окнах. Он никак не мог сфокусировать взгляд и злился на себя за то, что плохо видит, с трудом думает, и вдруг сообразил, что делать ему в Шолохове больше нечего и нужно завтра возвращаться в Серебров и начинать собирать информацию, тщательно перечисленную на листочке, полученном от Люши. Иными словами — придется садиться за руль. За какой руль он сможет сесть в таком состоянии?! Доедет максимум до ближайшего столба, в него и упрется. Надо поспать хоть сколько-нибудь… — Ты мысль-то уловил? — послышался голос Димы. — Уловил. Проверять надо. — Ну так и проверяй, на то ты и командир. — Надо с утра ехать к родителям Юрьева, про письмо спросить. Вдруг он тоже получал? — Люша сделает, — заверил его эксперт. — Еще какие просьбы-поручения? — Не знаю пока. Не придумал. А судмедэксперт по трупам Анисимова и Юрьева один и тот же? — Разные. И Бюро разные. Что, на халтуру понадеялся? — Угу, — кивнул Дзюба, и только потом, через несколько секунд осознал произошедшее: Дима абсолютно точно угадал ход его мыслей. Если описание ран на двух разных трупах сходится до миллиметра и до самого маленького угла, то есть вероятность, пусть и слабая, что судебный медик просто ошибся, вставив в экспертное заключение кусок из прошлогоднего файла. Такое иногда приключается с теми, кто готовит материалы на компьютере — электроника живет своей, какой-то особой и не всегда понятной жизнью и выкидывает самые непредсказуемые фортели. Похоже, Дима и в самом деле гений! — А почему Бюро разные? — удивился Роман. — Город же маленький, вам только одно Бюро положено. — В прошлом году в начале июня крупное ДТП, автобус и фура. Очень много пострадавших, городское Бюро не справлялось, половину отправили на экспертизу в Серебров. Труп Анисимова тоже туда поехал. А в этом году все штатно, Юрьева здесь вскрывали. Дзюба помолчал, собираясь с мыслями.
— Дима, а вас с Люшей кто отправил мне в помощь? — Начальник УВД. — И что сказал? — По стране идет серия. Человек из Москвы едет разбираться. Надо избежать шумихи. Предотвратить панику. — Значит, если нужно будет — он вас прикроет? — Должен. Дима помолчал и добавил немного неуверенно: — По идее. Фалалеев Ранним утром следующего дня Фалалеев подъехал на автомобиле к дому, где проживала Анна Зеленцова и снимал квартиру Никита Никоненко, припарковался у самого подъезда, порадовался, что нашлось такое удачное местечко — видно, кто-то из жильцов дома только-только убыл на работу, — и приступил к ожиданию. Ждать пришлось не особенно долго; уже без четверти девять из дома вышел Никита и бодро направился в ту сторону, где была остановка и можно сесть на автобус, идущий до вокзала. Фалалеев вышел из машины и догнал его. — С добрым утром, господин Никоненко. Как спали-почивали? Никита вздрогнул от неожиданности, потом лицо приняло выражение настороженное и даже испуганное. — А что? Вы передумали? Ехать не надо? «Выразительная у тебя рожа, — с усмешкой подумал Фалалеев. — Боишься, что диспозиция изменилась и денег тебе не заработать. Ох, и любишь же ты денежки, мальчик Никита!» — Надо, господин Никоненко, надо, — улыбнулся Фалалеев. — Будьте любезны мне ключики от квартирки. И протянул руку. — Зачем? — Вы же собираетесь сказать своей хозяйке, что по рассеянности захлопнули дверь, оставив ключи внутри, и будете просить ее дать вам ее собственный второй комплект ключей, который, как вы сами мне вчера сказали, находится на общей связке с ключами от ее квартиры. Ведь так? Вы именно это мне сказали? — Ну, — подтвердил Никита. — Так и есть, она всегда сама открывает, в дверь не звонит. — А вот представьте ситуацию: вы приезжаете в Шолохов, начинаете с расстроенным видом хлопать себя ушами по щекам, сетовать на собственную рассеянность, извиняться, просить ключи… И в этот момент ключики-то и выпадают из вашего кармана. Как это будет выглядеть? — Ну чего… — пробормотал молодой человек. — Чего им выпадать? Или я их в сумку могу переложить… Взгляд Фалалеева стал строгим и холодным. — Вы забываете, уважаемый господин Никоненко, с кем вам придется иметь дело. Анна Зеленцова, конечно, простушка и домохозяйка, а вот ее любовник человек весьма профессиональный. Вы и глазом моргнуть не успеете, как он, со свойственной ему подозрительностью и недоверчивостью, обшмонает и ваши карманы, и вашу сумку. Стоит вам только отойти на две минуты пописать или попить водички — и ап! — дело сделано. А я, мой дорогой друг, тоже человек профессиональный и поэтому тоже недоверчив и подозрителен. Вы ведь получили от меня вчера предоплату, не так ли? — Ну, так, — угрюмо подтвердил Никита. — И что же может вам помешать притвориться, что вы уехали выполнять мою просьбу, а на самом деле добраться до торгово-развлекательного центра, поглазеть на витрины, съесть пиццу в кафе, посмотреть кино, потом вернуться и затаиться, не открывать мне дверь и делать вид, что вы меня не знаете? Ничто не может, — ответил Фалалеев на собственный вопрос. — У вас есть выбор: сделать работу и молчать за пятьдесят тысяч, или ничего не делать за двадцать пять. Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы быть уверенным в вашем выборе. Так что давайте-ка ключики, получите их назад, когда вернетесь. Заодно и расскажете мне подробненько о своей поездке, и оставшиеся денежки получите. Так будет спокойнее и вам, и мне. Никита с недовольным видом вытащил из кармана ключи и сунул в протянутую руку Фалалеева. — И где я потом буду вас искать? — проворчал он. — Меня не нужно искать, — голос Фалалеева звучал ласково и утешительно. — Я буду здесь. Не волнуйтесь, я вас увижу. Он и в самом деле не был уверен в этом парне. Жадный, мечтающий о деньгах — да, несомненно. Но вот насколько он умен и хитер? В какой мере доверчив и простодушен? Дождавшись, когда долговязая фигура Никоненко скрылась за углом, Фалалеев не спеша вернулся к машине, завел двигатель и поехал на вокзал. Занял удобную позицию, позволяющую, оставаясь незамеченным, обозревать платформу, от которой будет отходить ближайшая электричка до Шолохова, убедился, что Никита сел во второй вагон от хвоста поезда, дождался отправления и вернулся к дому Зеленцовой. Расписание электричек он предварительно изучил: даже если Никита решит схитрить, выйти на первой же остановке, дождаться встречного поезда и на нем вернуться в город, это ничего не изменит. Все равно возле своего дома он покажется не раньше чем через три, а то и четыре часа, ведь ключей-то у него нет, зато риск, что Фалалеев засечет его возвращение намного раньше намеченного срока — есть, и немалый. Но так много времени Фалалееву и не нужно, он управится куда быстрее. Сигнализации в квартире нет, это он еще вчера приметил. Войдя, аккуратно притворил дверь, на всякий случай вставил ключ изнутри и провернул в замке, натянул бахилы, осмотрелся. По сравнению со вчерашним вечером изменений немного: еще одна немытая чашка возле компьютера, давешняя синяя футболка, в которой был Никита, валяется на стуле, а вот черного свитера нет, видно, парень его надел в поездку. Проверил полки в шкафах и ящики, так, для проформы: у нынешнего поколения вся жизнь — в компьютерах и прочих девайсах, бумажными документами они не обрастают и напечатанные фотографии не хранят. Как и ожидалось, ничего не нашел.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!