Рейчел вжимается в сиденье, но коп приехал не ради нее. С огромной коробкой «Лего» в руках он нажимает кнопку звонка. Открывает Венди. Она целует гостя, и тот заходит. В окно гостиной Рейчел видит, как коп треплет Денни по макушке и протягивает ему конструктор. Похоже, Хелен не все постит в «Фейсбуке» и в «Инстаграме». Так, кандидат № 1 накрылся. Правило предельно ясно: никакой полиции, никаких силовиков. Рейчел берет телефон и блокнот. Кандидат № 2 становится Кандидатом № 1. Тоби Данлеви. Рейчел просматривает фейсбук-новости Хелен Данлеви. Хелен она выбрала за горячую потребность изливать душу каждые полчаса. Хотя она казалась очень приятной дамой и хорошей матерью. В общем, попадание стопроцентное — хорошая мать, которая сделает все, чтобы вернуть ребенка. Рейчел тщательно изучает Майка, супруга Хелен. «Стандард чартерд» — фирма до скучного солидная. Майк наверняка стрессоустойчив и зарабатывает достаточно, чтобы заплатить выкуп. Он англичанин, но много лет жил на Манхэттене. Он ведет фуд-блог и недавно выложил смешной пост под заголовком «Курица из яйца, или „Забарс“[18] из Верхнего Вест-Сайда?». Еще один приятный человек, не из тех, кого хочется пропустить через мясорубку. С другой стороны, такую мясорубку, как устроили Рейчел, не пожелаешь и врагу. Неужели других вариантов нет? В голову ничего не приходит. Следуй за Цепью, и все. Будешь следовать за Цепью — вернешь своего ребенка. А если не будешь… Сотовый звонит, когда она просматривает тамблелог Тоби. «Неизвестный абонент» — высвечивается на дисплее. — Алло! — неуверенно говорит Рейчел. — Как твои дела? — интересуется голос. Это тот, кто пользуется устройством для изменения голоса. Тот, чей звонок утром застал ее на шоссе I-95. — Кто вы? — спрашивает Рейчел. — Твой друг. Друг, который скажет правду, какой бы горькой она ни была. Ты ведь философ? — Ну да… — Знаешь ведь, как говорят… «Живущее есть лишь род мертвого, и притом весьма редкий род»[19]. «Колыбель качается над бездной»[20]. Твою дочь зовут Кайли, да? — Да. Она очень хорошая девочка. Она все, что у меня есть. — Если хочешь, чтобы она осталась в мире живых, если хочешь вернуть ее невредимой, придется самой сделать грязную работу. — Понимаю. Я как раз изучаю потенциальные объекты. — Правильно делаешь. Молодец. Листок и ручку найдешь? — Да. — Записывай: два три четыре восемь три восемь три. Далее латинские буквы H U D Y K D Y и цифра два. Повтори! Рейчел повторяет. — Это учетное имя нашей части Цепи на «Викре». На мессенджере «Викр». Скачай его себе на телефон и отсылай этому пользователю информацию о потенциальных объектах. Кого-то из твоих кандидатов могут отвести. Порой мы отводим всех кандидатов, порой предлагаем своих. Ясно? — Да вроде бы. — Ясно или нет?! — Ясно. Послушайте, с этой частью задания мне понадобится помощь. Марти, своего бывшего мужа, я привлекать опасаюсь. Он и в полицию обратиться может. — Так не привлекай его, — быстро советует измененный голос. — Его старший брат Пит служил в морской пехоте, но с правоохранителями никак не связан. Мальчишкой он часто конфликтовал с полицией, а год назад попал под арест в Бостоне. — Это ничего не значит. По слухам, бостонская полиция за любой чих арестовывает. Тут Рейчел мерещится тень шанса. Крохотное зернышко, которое может и не проклюнуться, но тем не менее. — Ага, — отзывается Рейчел и с фальшивым безразличием добавляет: — Улицу неправильно перейдешь, развернешься не там, и все, арест. — Да уж, — сдержав смешок, бормочет измененный голос, но мигом возвращается к делу. — Может, мы и разрешим привлечь деверя. Скинь мне по «Викру» информацию о нем. — Скину. — Умница. На лету схватываешь. Так мы и работаем уже много-много лет. Цепь поможет тебе, Рейчел, — обещает голос, и связь обрывается. Коп в форме выходит из дома Паттерсонов и направляется к машине. Венди встает у двери и машет ему. Пора уезжать. С этой улицы. Из этого городка. Рейчел вставляет ключ в зажигание, и в карбюраторе хлопает. Коп поворачивается и смотрит на нее. Что делать Рейчел? Только помахать ему в окно. Вот еще один человек засек ее сегодня за подозрительным занятием. По шоссе 1А Рейчел едет до Рольфс-лейн, затем на автомагистраль и через мост на остров Плам. В половине квартала от дома она замечает Стюарта, чудаковатого приятеля Кайли. Вот черт! Она останавливает «вольво» и открывает окно. — Привет, Стю! — говорит она как ни в чем не бывало. — Миссис О’Нил, то есть мисс Кляйн… Я… Я за Кайли беспокоюсь. Сегодня днем ни одной эсэмэски от нее не пришло. Миссис М. сказала, что Кайли приболела. — Так и есть, приболела, — кивает Рейчел. — Да? А что с ней? — Кишечная инфекция. — Ой, неужели? Вчера она хорошо себя чувствовала. — Началось все внезапно. — Да, наверное. Утром Кайли прислала мне эсэмэску, но ничего такого не написала. Я решил, она хочет прогулять доклад по египтологии. Это было бы глупо, ведь Кайли… — Да-да, знаю, она спец по египтологии. Говорю же, началось все внезапно. Судя по озадаченному виду, Стюарт до конца ей не верит. — Ей полкласса написало, а Кайли никому не отвечает. Рейчел пытается сочинить правдоподобное объяснение. — У нас дома Сеть упала, вот Кайли и не на связи. Ей же теперь ни эсэмэску не отправить, ни в «Инстаграм» не зайти. — И на сотовом денег не осталось? — Нет. — Хотите, я роутер посмотрю? Может, в нем проблема? — Лучше не надо. Боюсь, инфекция и до меня добирается. Зараза есть зараза. Не хочу, чтобы и ты заболел. Кайли я обязательно передам, что ты про нее спрашивал. — Ну, до свидания! — говорит Стюарт, тушуется под пристальным взглядом Рейчел, разворачивается и, помахав ей рукой, идет по дороге обратно. Рейчел проезжает пятьдесят ярдов, оставшиеся до дома. Об этом она и не думала. Школьные друзья Кайли постоянно пишут ей эсэмэски и послания в мессенджерах. Если Кайли замолкает больше чем на час, в жизни подростков образуется гигантский вакуум. Правдоподобные отмазки скоро кончатся. Вот еще одна проблема вдобавок ко всем имеющимся. 19 Четверг, 17:11 Пит еще не добрался до дома, но терпеть больше не может. Целый день ведь в лесу бродил. Кожа горит огнем и зудит, зудит, зудит… Зуд, который не унять, так ведь писал старик Де Квинси?[21] С шоссе 2 он гонит «додж-рам» на территорию национального парка «Гора Вачусетт». Там есть пруд, к которому никто не ездит. Через спинку сиденья Пит тянется к рюкзаку, внимательно смотрит на дорогу, но поблизости ни души. Из рюкзака он вытаскивает пакетик высококачественного мексиканского героина. С тех пор как Управление по борьбе с наркотиками урезало список разрешенных наркопрепаратов, жизнь тех, кто получал лекарства через Совет по делам ветеранов, намного усложнилась. Какое-то время Пит заполнял вакуум через даркнет, но федералы активизировались и там. Героин раздобыть проще, чем оксикодон, а еще он гораздо эффективнее, особенно героин из Золотого треугольника[22] и новый из мексиканского штата Герреро. Пит достает ложечку, зажигалку «Зиппо», шприц и резиновый жгут. Он варит героин, перевязывает вену, набирает разведенный порошок в шприц и щелкает по иголке, чтобы выпустить пузырьки воздуха. Укол — и скорее, скорее убрать принадлежности в бардачок: вдруг он отключится, а у обслуги национального парка разыграется любопытство. За лобовым стеклом осенние листья и лазурная гладь пруда. Красота деревьев уже меркнет, но многоцветье удивительно — и огненный оранжевый, и красный, и невероятный загорелый желтый. Пит расслабляется: пусть героин растворится в крови. Пит никогда не изучал статистику и не представляет, сколько ветеранов так или иначе страдают наркоманией, но число наверняка внушительное. Особенно среди побывавших в горячих точках. При наступательной операции 2008 года абсолютно все бойцы его роты получили ранения или травмы. Со временем люди перестали обращаться к фельдшерам. Чего ради? Сотрясение мозга, сломанное ребро или растянутую спину в лазарете не вылечишь, а ты валяешься на больничной койке, пока твои товарищи расчищают дороги и разминируют мосты. Наркотики, в частности героин, временно освобождают тело от боли. От боли, накопленной за десятилетия жизни на земле. Больно, когда кость трется о кость; больно, когда падаешь; больно, когда на тебя швыряют балки; больно при поломках некачественного оборудования; больно с высоты тридцать футов лететь в вади; больно от избыточного давления взрывной волны, когда в тридцати футах от тебя детонирует СВУ. И это лишь физическая боль.