«Горец, приветствую! Аккуратнее там! Смотри! Видишь базу? Не попадитесь ей на глаза. Лучше „хамелеона“» запусти". «Магистр, привет! Нормально все. Хорошо вышли. Базу вижу. Сейчас все сделаем», – тут же отозвался Никита. Борис предложил запустить второй челнок не только из соображений экономии времени. Раньше найдут прайан, раньше взлетят. Борис снабдил оба челнока всей доступной ему сканирующей, звуко- и видеозаписывающей аппаратурой, системами конструирования голографических моделей. Он поставил задачу – собрать как можно больше информации о «потеряшке» за то время, что они будут там находиться. «Магистр, посмотри-ка!» – попросил Поль. Он перенаправил на «разгонник» Бориса информационный пакет. «Наш комп принял сигнал». Борис распаковал пакет. Орбита планеты была заполнена информационным хламом, фрагменты которого и принял бортовой компьютер челнока. Хлам представлял собой смесь кодированных сообщений со спутников и кораблей, циркулирующих между планетой и лунной базой, и прочих звуковых шумов, захламлявших эфир. Борис мельком просмотрел информацию, заархивировал и отправил в хранилище. Когда появится свободное время, он обработает собранный материал. Тем временем «ЧУК» вошел в плотные слои атмосферы. Заработали стабилизаторы, избавляя пассажиров от жуткой тряски и сомнительного удовольствия сильных перегрузок. «Мы вошли», – передал Борис сообщение на второй челнок. «Спуск проходит в штатном режиме, – доложил Поль. – Порядок, хорошо идем». «Мы тоже вошли», – поступило сообщение с «ГЕКа». В голосе Горца звучали веселые нотки. «Боря, спасибо тебе, что Таньку с нами отпустил!» – неожиданно сказал Никита. От этого сообщения у Магистра перехватило дыхание. Как отпустил? Ах ты, шельма, она все-таки не послушалась его, сорвалась с Никиткой лететь. Горец ты, Горец! Дурак! Мальчишка! Думаешь, спуск на неизвестную планету – увеселительная прогулка, для которой отлично подойдет романтическое свидание. Дурак, одно слово, дурак! Похоже, им предстоит тяжелый разговор по душам. «Как она? Приглядывай за ней», – попросил он. Некоторое время вслушивался, ожидая ответа, но так и не дождался. «ГЕК» замолчал. «„ЧУК“ вызывает „ГЕКа“. Отзовитесь!» – попробовал он позвать. Но второй челнок не отвечал на их запросы. «‘ЧУК’ вызывает ‘ГЕКа’!» – повторил Борис. «Да не переживай ты! Знаешь же, что иногда связь на орбите пропадает. Сядем и свяжемся», – попытался утешить Дизель. Получилось плохо. Борис чувствовал, что-то пошло не так… Точки приземления челноков находилась на расстоянии нескольких тысяч километров друг от друга, вдалеке от всех поселений и городов. Так что если у них и впрямь что-то случилось, рассчитывать им придется только на себя. Борис записал вызов и поставил его на повтор. Теперь спускающийся «ЧУК» беспрестанно продолжал звать брата «ГЕКа», но тот не отзывался. Поль тем временем работал с поступающей информацией. Он копался в информационном хламе, анализировал его, пытаясь извлечь хоть что-то, способное облегчить им жизнь. И у него получилось. «Эту планету называют Росса. И, как ни странно, они разговаривают на лингве. Устаревшем его варианте. Так что нам даже „совы“ не потребуются», – доложил он. «Совами» даль-путешественники называли универсальные лингвистические анализаторы. Небольшие приборы крепились на рабочие комбинезоны или скафандры и позволяли понимать и общаться практически с любым разумным обитателем вселенной, будь он даже мыслящей чернильной кляксой с планеты Брок в Девичьем поясе. «Росса. Росса, – посмаковал название Борис. – А что, звучит неплохо». Его мысли были целиком заняты молчащим «ГЕКом». Борис вызвал на связь «Арго». И корабль тут же отозвался. – Что-нибудь стряслось?! – в голосе Талии звучала тревога. – «ГЕК» вот уже минут десять не отвечает, – доложил Борис. – Сейчас попробую связаться! – пообещала Талия. Через несколько минут она сообщила: – Молчит. Слово прозвучало, как приговор. Борис выругался про себя. Не хватало еще спасательную операцию проводить. Но тут ему стало не до переживаний. Корабль приблизился к земле. Пришла пора заходить на посадку. Борис взял управление на себя. * * * Их окружали высокие деревья, напоминавшие гигантские термитники: толстые стволы с грубой корой в паутине трещин, костлявые ветви с редкими разноцветными листьями, свернутыми в трубочки, а на макушке корона с запасом дождевой воды. Деревья-термитники виднелись повсюду. На них росли колонии грибов-паразитов. Они покрывали шевелящейся массой все стволы. Создавалось впечатление, что в долине собрались мудрые старцы, в бородах у которых завелись мыши. Там, где не было грибов, к резервуару с водой по стволу поднимались дикие вьюны, словно заковывая деревья в зеленые скафандры. При приземлении челнок врезался в рощу. Деревья взрывались, словно перезрелые груши, и на землю обрушивались водопады гнилой воды. Разрушенные грибницы лопались, точно мыльные пузыри, и в воздух поднимались густые тучи спор. Потоком воздуха, вызванным садящимся челноком, споры сдуло куда-то далеко вглубь долины. Во время снижения Магистр видел, что между деревьев паслись животные. Посадка челнока, казалось, надолго распугала их. Перед тем как выйти из капсулы, Борис провел ряд тестов. Они показали, что окружающая среда пригодна для существования человека. Значит, можно и наружу. Это радовало. Борис чувствовал, что он засиделся на одном месте. Хотелось действовать, работать. Найти чертов прайан, отыскать «ГЕКа» и вернуться триумфатором на корабль. Борис и Поль покинули челнок спустя час, когда бортовой компьютер закончил проверку и выдал приемлемое заключение, а они экипировались и подготовили оружие. Последний штрих перед выходом – Борис запрограммировал включение режима «хамелеон». Спустя полчаса, после того как они выйдут на поверхность Россы, корабль спрячется от посторонних глаз. Только экипаж сможет найти его. На «разгонниках» сохранятся координаты расположения челнока. К тому же отключение режима «хамелеон» возможно лишь после введения через «разгонник» кодового слова и ментального слепка. «ЧУКа» запрограммировали на распознавание Магистра и Дизеля. Многоуровневая система защиты. Теперь они стояли в метрах в ста от челнока с излучателями наперевес и прислушивались к встревоженному лесу. «Как здесь тихо», – заметил Дизель. Он не хотел нарушать тишину, предпочел общаться по «разгоннику». «Хорошо, что тихо. Без проблем доберемся до ближайшей деревни», – отозвался Борис. «Магистр, какой у нас план?» «План у нас прост, как схема ‘разгонника’. Возле деревни есть свалка. Там наш Умник зафиксировал килограмма четыре прайана. Дожидаемся темноты. Подбираемся незаметно, хватаем, что плохо лежит, и деру!» «Извини меня, Магистр. Ты мужик башковитый, конечно, но вот мне как-то не по себе. Я бы темноты не ждал. А хватал сейчас по тишине и сумеркам», – поежился, словно от холода, Дизель. Холод они не могли чувствовать. Поль и Борис были одеты в универсальные рабочие костюмы со встроенной системой кондиционирования. Под лучами солнца включалось охлаждение. Когда температура за бортом понижалась, срабатывал подогрев. «Четырех кило добра нам не хватит. Нужно больше». «У нас три точки. Соберем. Отнесем. Соберем. Отнесем. Горец и Ежонок обработают еще три точки. Наберем необходимое количество. Желательно, конечно, с местными в контакт не вступать», – Борис огляделся по сторонам. Со времени посадки прошло уже часа полтора. Расшумевшиеся деревья поуспокоились. Поднятые в воздух споры из уничтоженных грибниц осели на землю. Распуганные животные успели забыть о причинах своего страха и постепенно возвращались к привычным пастбищам. Вдалеке за деревьями показались первые фигуры крупных животных. Толстые высокие шары на коротких кривых лапах медленно передвигались между колоннами. Изредка они останавливались, замирали. Вокруг их тел поднимались длинные тонкие иглы. В расслабленном состоянии иглы плотно прилегали к телу животного. «Кажется, вот он какой, северный еж», – сказал Поль. «Танька была бы рада их увидеть. А говорили, что сказки, в природе таких нет!» – восторженно произнес Борис. Воспоминания о дочери растревожили беспокойные мысли. Как они там? Удалось ли нормально сесть? Что произошло с системой связи? Почему они молчат? Сразу после посадки он несколько раз вызывал борт второго челнока, но безуспешно. «ГЕК» молчал. По «разгоннику» достучаться до Никиты, Тани и Ромы также не получалось. При этом с Талией Борис разговаривал так, будто она находилась в соседней комнате. Меж тем громадные ежи кочевали между деревьями, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть. Мордочка животного представляла собой длинный тонкий хобот. еж зарывался в землю и высасывал из нее пищу. Иногда ежи пытались проколоть им кору дерева. Получалось у них это только в том случае, когда они натыкались на грибные колонии. В тех местах, где росли грибницы, кора была мягкая податливая. Грибы выедали дерево снаружи, разрушали его кору, пытаясь добраться до влаги внутри ствола. «Поразительно! У этих тварей глаз нет», – заметил Дизель. И точно, у ежей не было глаз. Они во всем полагались на свои иглы. Когда требовалось сориентироваться в пространстве они распускали игольный «хаер», служивший им не только орудием индивидуальной защиты, но и средством навигации.