Умирать боюсь до истерики, потому сглатываю крупный комок, успевший собраться в горле. Это только Ратмиру не выходит сопротивляться. С Сабиром настроена биться до последней капли крови. Пусть он и заберет меня, вот только не всю, а лишь то, что от меня останется после такой схватки. Кровь бьет в висках, сильнее заглушая и без того негромкий разговор. Меня мучает тупое бессилие. Но я доверяю Ратмиру, именно поэтому, наверное, еще не бьюсь в конвульсиях ужаса где-нибудь на полу. – Мне просто интересно, – говорит Цербер. Его голос звучит спокойно, и это придает мне уверенности. Создается впечатление, что Ратмир знает, что делает, – это была твоя идея или отца? – Я предпочитаю более радикальные методы, тебе ли не знать, – хмыкает второй Валиев. – Так и думал, – ответ брата, кажется, забавит Ратмира. – Ты ведь всегда был в его тени. Блеклое отражение папаши. Сабир скалится, и я даже на большом расстоянии замечаю, как недовольство и даже ненависть искажают его бандитскую морду. – Наверное, это горько, так и не получить признания от отца?! – мужчина быстро находится с ответом, хотя слова Цербера его явно задели. – Но ты всегда был слабым, чтобы добиться его расположения. Всего лишь выблядок от шлюхи. И я никогда не понимал, почему отец не избавился от тебя тогда. Точно так же, как от нее. Говорят, она знатно вопила, пока парни драли ее во все дыры. Понимаю, все слова Сабира сейчас направлены на то, чтобы сделать Ратмиру больно. Надавить на нужные точки, вывести из себя. Но звучит сказанное им мерзко. Особенно, когда понимаешь, с каким изощренным удовольствием мой «жених» произносит все это. – И твоя сука тоже покричит, – добавляет Сабир, растягивая губы в злорадной усмешке. – Уж я постараюсь. Теперь сучка Соловья стала для меня вдвойне привлекательней. – Не думал, что тебе по кайфу подбирать женщин после меня, – голос Цербера ровный, и это дает мне надежду на то, что мой защитник сдержится и не поведется на провокацию. Потому что, если честно, от ужаса у меня даже кончики пальцев колит. И ноги подкашиваются. Удерживаюсь на них лишь потому, что висну на ручке приоткрытого окна. Цербер не отдаст меня. Не должен отдать. Даже из принципа! Иначе, зачем впрягся? Их с братом кровная вражда вынудит Ратмира идти до конца. Даже если я ему совсем надоем. – Я не подбираю объедки, ты прав. Но у меня много людей. Сабиру даже договаривать ненужно, чтобы мои легкие сдавило тяжелым прессом, а паника окончательно заклокотала в глотке. – Девчонка моя! – шипит Цербер. – Так и передай папаше. – Мы решим вопрос по-другому, – слышится в ответ. – Сегодня в полночь в клубе у твоего друга. Только ты и я. Победитель забирает все. Глава 74 Ассоль – Мы решим вопрос по-другому. Сегодня в полночь в клубе у твоего друга. Только ты и я. Победитель забирает все. От слов Сабира я сжимаюсь. Он говорит таким тоном, точно уже победил. Вырвал сердце из груди своего брата. Сильнее стискиваю ручку оконной рамы. Этот ублюдок пойдет до конца. Не поступится ничем. Если он только сможет побороть Ратмира, то… – Хорошо, – ответ Цербера холодный и спокойный. Безразличный даже. Неужели, он не понимает, чем все может обернуться? От страха покалывает кожу. В голове встают картинки боев Ратмира. Как он лупил того противника, чье имя я уже забыла, и как им восхищался Честер. «Мой лучший боец!» – говорил он. И если приставить к такому бойцу еще одного, не менее сильного и жестокого, то можно предположить, что на ринге начнется настоящая мясорубка. Эти двое будут дубасить друг друга, пока один из них не испустит дух. Захлопываю окно. Наверное, громче, чем полагалось. Быть может, привлекла внимание. Но на это плевать сейчас. Приступ паники становится таким серьезным, что я глотаю воздух так, будто у меня обострение астмы. Оседаю на пол и хватаюсь за него руками. Пытаюсь стиснуть ладонями. Задыхаюсь от собственной невозможности совершить полноценный вдох. Сердце дубасит в ушах вместе с боем крови. Нельзя допускать, чтобы драка состоялась. Я до безумия боюсь, что Ратмир не вернется оттуда живым. Да, возможен и иной вариант, но на него столько же шансов. Не знаю, как мне удается добраться до ванной. Плещу себе в лицо ледяной водой, пока оно не становится красным от холода и не немеет местами. Это немного отвлекает и помогает нормализовать дыхание, наконец. Надо поговорить с Ратмиром. Убедить его не идти на условия брата. Должен быть другой способ все разрешить. Я согласна даже на подлость, если честно. Просто убить этого ублюдка. Задушить мразь, пока он спит. Но я понимаю, Цербер на это не пойдет. Слишком низко для него. Ратмир врывается в ванную неожиданно и резко. Его глаза расширены, и он сморит на меня с… волнением? – Все в порядке, – отвечаю на его немой вопрос. Уже в порядке. Острая паника отступила, остались лишь тянущие в груди ее отголоски. – Подслушивала? – произносит с укором. Я только поджимаю губы. Похоже, запалил меня в окне. – И что? Стало легче? – все с таким же неприятным нажимом. – Нет… – с сожалением соглашаюсь. – Тебе и Юле лучше сидеть по комнатам и не высовываться. Не хватало мне еще сопли ваши подтирать. – Ты же понимаешь, Сабир не просто так предлагает эту драку?! Он вовсе не из тех бедолаг, которые за бабки подставлялись под твои кулаки в клубе Честера! Что если… – Не если! – грубо обрывает меня. – Не лезь не в свое дело! Лучше, вон, к врачу съезди. Сабир урод, но уговоры чтит, так что до вечера ты в полной безопасности. – К какому врачу, Ратмир?! Я думать ни о чем больше не могу, кроме того, что… вы с ним… – Алина посоветовала доктора по вашим этим женским штучкам. Вот этим и займись! А то бесишь своей паникой! – Алина?! – усмехаюсь. Опять эта Алина! – Что же ты тогда ко мне привязался? – Меня бесит твоя ревность! – Цербер явно взвинчен недавним разговором с братом, хотя выглядит хладнокровным и уверенным. Но, видно, буйная кровь дает о себе знать, бурлит в его надутых венах, предвкушая вероятное возмездие. – Это не ревность! – восклицаю. Меня передергивает оттого, как неприятно звучат слова Цербера. Ратмир цокает языком. – Ты просто еще маленькая, и не можешь контролировать это. – Я не… – возмущаюсь. – И я могу себя контролировать, ясно! – с размаху толкаю мужчину в грудь, при этом чувствуя, как от прибившей краски печет щеки. Мне стыдно за то, что моя тупая и непонятная ревность к дурацкой Алине так очевидна. Ратмир позволяет мне оттолкнуть себя и даже вернуться в спальню. Я веду себя сейчас как обиженный ребенок, и осознаю это. Дую губы и краснею. Осталось только топнуть ногой и показательно скрестить руки на груди. – К доктору все же сходи. Ни к этому, так к другому. Я договорюсь с охраной, чтобы сопроводили. – А ты? – мне все же приходится повернуться в его сторону, хотя обидевшийся малыш внутри меня отчаянно протестует. – А у меня дела. Сегодня будет сложный день. Глава 75 Ассоль Понимаю, что если Ратмир сейчас уйдет, если позволю ему покинуть свою спальню, то могу уже больше никогда не увидеть. Это гложет изнутри. Раньше переживала лишь за папу, даже несмотря на то, что родители тщательно ограждали меня от всей жестокости окружающего мира. Теперь же испытываю неподдельный страх за еще одного человека. И, кажется, не смогу пережить его смерть. Но что-то не дает окликнуть. Ратмир спокойно выходит из моей комнаты, а я так и продолжаю стоять на том месте, где провела последние несколько минут. В груди горит, как после лютого кросса. С трудом удается не впасть в панику снова. Не рухнуть на пол, чтобы задохнуться оттого, что происходит вокруг. От обстоятельств, которые ломают. В сознании мелькают кровавые картинки. Я видела их немало наяву за последний месяц, так что мое воображение весьма правдиво подкидывает все новые и новые образы. Дабы не сдохнуть от собственных переживаний, решаю последовать совету Цербера, и наведаться к врачу. Мой организм всегда работал исправно, и задержек месячных не наблюдалось. Похоже, мне действительно нужна помощь специалиста. Но вовсе не того, на которого указала дурацкая Алина. Меня всякий раз передергивает от банального осознания, что Ратмир обсуждает с ней меня. Делится волнениями. Ведь мне он не рассказывает ничего. Мы вообще практически не общаемся, если подумать. Он просто приходит, трахает меня, и снова исчезает, прикрываясь срочными делами.