Может, на улицу выйти? Выглядываю в окно. Там уже кружит легкий снег. Надеюсь, это не повлияет, и сеть поймать удастся. Мне бы хоть как-то папе маякнуть. На секунду вызова бы сети хватило… Сжимаю в руке айфон, и бросаюсь к выходу. Как только могу высоко задираю трубку. Ушанка то и дело норовит сползти с головы. – Ну, давай! Давай! – хнычу, но сеть так и не подает признаков жизни. – Чтоб тебя! Чтоб тебя! – кричу с разочарованием, напрочь забыв о том, что мне нужно скрываться. В порыве эмоций хочу выбросить телефон в сугроб, но вовремя останавливаюсь. Замечаю прочищенное место вдоль дома. Оно идет к амбару (или как правильно такое называется?!). Непонятное строение. На гараж не похоже. Сарай, что ли? Иду туда, в надежде найти что-то полезное. Ведь не просто так Цербер здесь чистит снег. Почему он вообще живет здесь? Ясно, что скрывается. Вот только почему тут? Есть ведь куча мест, куда он мог свалить. На Бали, например. На Кубу. Да хрен знает куда еще! А он выбрал эту глушь, где кроме как с местными алкашами и пообщаться не с кем. Строение оказывается загороженным листьями фанеры. Огромными такими. Уцепляюсь за край одного из них. Пытаюсь сдвинуть с места. – Блин! – бросаю вслух. Прилагаю еще немножечко усилий. Рычу, чуть живот не надрывая. Мне нужно, жизненно необходимо узнать, что там внутри. Фанера поддается, и у меня получается отодвинуть ее на пару сантиметров, чтобы заглянуть внутрь. Луч света, пробившийся вглубь строения падает на фару. Не успеваю даже понять, что за тачку прячет в «гараже» Цербер, как меня отвлекает голос неподалеку: – Эй пацан, поди сюда! – мужик обращается явно ко мне, потому что поблизости больше никого нет. Из меня будто весь дух вышибают одним ударом. В мужике я узнаю одного из тех, с кем приезжал в деревню брат Цербера. Значит, ублюдки все еще ищут меня. Мигом срываюсь с места. Нутром чую, что там, по ту сторону этого низкого забора мне будет гораздо хуже, чем рядом с бородачом, что вытащил меня из бурана. Обогрел и приютил. Я никогда еще не бегала так быстро. Даже про сапоги гуливерского размера забыла. Видела только цель – дверь в старый дом. Это мое спасение. Единственное, что может сейчас помочь. – Сюда иди! – тем временем орет мне визитер. Не смотрю в его сторону, но понимаю, бандит движется на меня. Его голос все более отчетливый. И злой. Очень. – Куда пошел?! Легкие обжигает огнем. Нога в огромном сапоге поскальзывается. С криком лечу на землю. Пальцами впиваюсь в снег, чтобы быстрее подняться. – Стой, сука! – слышу в спину. На автомате оборачиваюсь на голос. Замечаю, что горилла уже перескочил через забор и быстро приближается. Секунда-две, и схватит меня. Быстрее! Быстрее! Дверь на себя. Рывок. Хлопок. Защелка. Мощный удар в дверь снаружи. Шумное дыхание не дает толком успокоиться. Мне кажется, я задохнусь. – Слышь, дверь открой! Не ссы, задам пару вопросов, и все! – как сквозь вату слышу мерзкий голос. Мне еще никогда не было так страшно. Я еще никогда не ощущала себя настолько беспомощной, как сейчас. Наваливаюсь на входную дверь всем телом, но вовсе не потому, что хочу как-то задержать урода, долбящего в нее кулаками, а потому что мне не хватает сил просто сделать шаг вперед. – Открывай, пока хату тебе нахер не спалил! – зло рычит незнакомец по ту сторону. Глава 6 Ассоль – Я сейчас, сучонок, окно выбью и залезу к тебе в гости. Пожалеешь, что не открыл. Мужик за дверью не успокаивается. И я то и дело слышу удары о ее полотно. Боюсь шевельнуться. Даже просто вдох сделать. Если Цербер под своей личиной еще имеет какой-то оплот цивилизованности, то этот мужик за дверью – обычный цепной пес. Злой и бескомпромиссный. Дворняга, возомнившая, что имеет в руках власть. Беспредельщик с улицы. Кошмар. Сон наяву. Надо же было так вляпаться! Только я могла попасть в подобную передрягу. Вот только верить, что меня предала подруга не хочется. Кто угодно, но не она. А Цербер? Когда он вернется? Куда он вообще свалил? Очередной удар о дверь, но какой-то странный. Более мощный. Меня от него пошатывает вместе с отпружинившей древесиной, а с той стороны слышится мужской стон. – Сука… – хрипит незнакомец. Ему больно. Это все, что получается понять. – Не люблю незваных гостей, – голос Цербера обдает меня облегчением. То же самое он сказал мне в нашу первую встречу. – Ты хоть знаешь, против кого прешь? – с ненавистью выдавливает из себя шакал, напавший на меня. Следом новый мощный удар заставляет дверь сотрястись. И меня вместе с ней. Подскакиваю на ноги и теперь делаю шаг назад, вглубь дома. – Ответ понятен? – Цербер звучит ровно, будто это не он только что со всей дури впечатывал человека в дверь. – Сука… – снова выплевывает незнакомец и, кажется, его туша опадает на деревянное крыльцо. – Передай Сабиру, что я выпущу кишки любому, кто приблизится к моему дому. – Ты еще пожалеешь, – слышится в ответ. Но мужик все же, судя по звукам, сгребает свои кости с крыльца. – Если баба у тебя… – Проваливай отсюда! Пока я твой собственный член тебе же в глотку не запихал. Звучит угрожающе и… я бы испугалась. Мужик, похоже, тоже принимает верное решение. Его перестает быть слышно. – Открывай! – грозно, как зверь. А я прилипаю к месту, и стою, почему-то раздумывая, стоит ли впускать мужчину в дом. Хотя, конечно, прекрасно понимаю, старая дверь не станет Церберу преградой. – Ты там сдохла что ли? – с раздражением спрашивает. И тут решаю все же отодвинуть щеколду от греха подальше. Дверь распахивается, и я оказываюсь лицом к лицу перед Цербером. Громадным и разъяренным. – Зачем на улицу выходила? – рычит он на меня. – Я… – не могу найти оправдания. Мужчина изучает меня цепким взглядом. Нагло осматривает. И я невольно замолкаю. Слова вымолвить не в силах. – Люди Сабира теперь долго не свалят. Он привык добиваться своего. И лучше тебе понять это как можно скорее. Ведь в другой раз я могу не успеть, маленькая… Цербер делает ударение на последнем слове. Оно звучит из его уст так… даже не знаю. Но у меня от этого начинает сосать под ложечкой. Чувствую, как бандит затягивает на моем горле невидимую петлю, сгущая краски вокруг произошедшего. Входная дверь захлопывается, и мы оказываемся абсолютно одни в замкнутом пространстве. Дом слишком маленький. И мы с громилой здесь наедине. – Жрать, конечно, не приготовила, – констатирует. – Ты ведь только и умеешь проблемы создавать, да, Ассоль? – Так отпусти меня, – перехожу на «ты», набираясь, наконец, уверенности. За правое дело стой смело, или как там?! Цербер задумывается. Могу различить это по его напряженному лицу. – Чем ты лучше этих ублюдков? Ты ведь тоже решил использовать меня, когда узнал о том, кто я. Мужчина никак не реагирует на мое умозаключение. Он стягивает с крупного тела тулуп, вешает его возле двери на гвоздик, оставаясь только в клетчатой рубахе и джинсах. Я же стою при полном параде. Даже в шапке. Мой взгляд снова цепляется за ужасающие медвежьи лапы на кистях Цербера. Мне кажется, он и сам такой, не менее устрашающий и сильный, чем этот лютый зверь, способный только мощными лапами и зубами задрать противника насмерть. Хозяин дома предпочитает игнорировать мои вопросы. Ему просто напросто плевать на то, что я думаю по поводу всего, что происходит рядом с нами. Он проверяет печь, шебарша там кочергой, а затем усаживается на стул за столом. Принимает вальяжную позу: широко раскидывает ноги и откидывается на спинку. – Мой отец… – начинаю, но Цербер перебивает меня. – Соловьев Виктор Назарович, я в курсе. – Я хотела сказать… Ты ведь представляешь, кто мой отец, и на что способен. Он не позволит тебе принудить меня, сделать… хоть что-то.