–Читаешь мои мысли? –Милый, я никогда не думала, что буду прям настолько похожей с мужчиной. В желаниях, ощущениях. Нам нравится одно и тоже. И мне ни фига не стыдно своих грязных и порочных мыслей. Ты ведь такой же, как я. Мой сладкий Бегемот. –Хочешь еще серию? –Ага. И вискарь тоже. И тебя буду пить, есть, кусать, облизывать, как мороженку… –А я буду рвать тебя… рвать на куски… Они набросились друг на друга, щекоча и тиская, строя рожи, изображая диких голодных зверей, издавая громкие рыки и звуки и заливались веселым хохотом. У них светились глаза, тем восторженным чистым сияющим блеском счастья, который невозможно сымитировать. –Милый, может, мы тут всю ночь? На фиг тебе туда… –Дин, не трави душу. Нужно глянуть, как она. Не вернусь, так может на съемки припереться. –Все-все-все, —Дина прижалась к Андрею,– потерпим… уже недолго… давай, включай дальше… сука, этот ситком реально втыкает… Они снова устроились перед экраном ноутбука, и продолжили смотреть. Они были счастливы и без секса. Анна ощущала болезненный стук в ушах – так отчаянно сильно колотилось ее сердце. Маргарита смотрела на ее серое окаменевшее лицо, ей хотелось прижать Анну, сказать: «Доченька, эта боль уйдет, поверь, уж я-то знаю… тебе нужно бежать от него, бежать и не оглядываться», но не смела подойти к ней. Маргариту терзали сомнения – имела ли она право так глубоко и жестоко вторгнуться в чужую жизнь, но дело было сделано, иллюзии были окончательно разрушены. –Вот и все, —прошептала Аня, —это конец. Я одна и никому не нужна. –Нет, Анечка… это начало твоей новой жизни. И ты не одна. У тебя есть дочка. И это огромное счастье. –Говорят, мальчиков рожают для их будущих жен. А девочек для себя. Все это глупости. У Маши своя личная жизнь. Я хочу ей счастья. Но что я могу дать дочке? Чему научить? Все мои советы бессмысленны. Я ничего не понимаю ни в собственном муже, ни в этой жизни… совершенно ничего не понимаю… У Ани затряслись губы. –Ты дашь ей свою любовь. Любить – это счастье. Ты умеешь любить. –А толку то! Он предал мою любовь… растоптал доверие… он открыл этой девице нашу тайну… раз знает она – теперь это уже не тайна… я вам все расскажу… –Это необязательно… –Нет, я хочу рассказать. Там нет ничего такого. Это было нашим личным секретом. Андрей сам захотел, чтобы об этом никто не знал. Я бы еще поняла, если бы он открылся кому-то из близких. Хоть своему Коляну. Но только не ЕЙ… он все обесценил… Маргарита напряглась— глаза Ани заблестели, бледное лицо внезапно покрылось красными пятнами, пальцы инстинктивно сжались. Анна посмотрела в глаза Марго: –Машенька не родная дочка Андрея. Вот и весь секрет. Он ее воспитал. Но она не его кровь. –А сама Маша в курсе? –Да. Мы от нее не скрывали. И наши родители знали. Это был наш семейный секрет. –Понимаю. –Расскажу самую суть, —Анна поправила волосы, и выдавила грустную улыбку.—Я влюбилась в парня. Он был студент, будущий физик. Спортсмен, красавец, фигура не передать. Когда мы познакомились, была чудесная погода. Тепло. Все небо в звездах. На мне короткая юбка. Черная, с белым шитьем. Сама сшила. Каблуки десять сантиметров. А у него почему-то зонт с собой. Я читала ему стихи. Хотела поразить его воображение. И он неожиданно открыл надо мной зонт. Это было так романтично. Мы всю ночь прогуляли под этим зонтом. На нас все смотрели как на идиотов. Мы смеялись без повода. Было классно. Потом я залетела. Он скакал от радости. Поженились, когда я была на пятом месяце. Я была страшно худая, живота совсем не видно. Родилась Машка. Мы жили и жили. И вот однажды ночью… Машке тогда был годик с небольшим… Анна замолчала, отвела взгляд, медленно и тяжело вздохнула и продолжила: –…в тот день я была дико уставшей… вымотанной от домашних хлопот и всякой ерунды… короче – никакая… а мой муж, отец Машеньки… стал клеиться, короче, хотел меня… я ему сказала, что умираю, хочу спать. Чмокнула его, легла на бок, лицом к стене. Было так хорошо, я расслабилась, стала тут же проваливаться в сон. И я не сразу поняла, что произошло. Просто ощутила страшную боль во всем теле. Невыносимую. Он ударил меня сзади кулаком со всего маху. В область таза. Я всю ночь промучилась от боли. А он спал. На следующий день я занималась с Машей. Не могла толком ходить, ни посидеть. А он мне не поверил! Считал, я придуриваюсь. В итоге пошла в поликлинику. Вывих копчика. Врач вправила. Потом я долго вставляла свечи. –Ужас! Ну и мужики! Ты рассказала кому-нибудь?– Маргарита была возмущена. –Нет. Сказала всем, что упала. На лестнице. На каменную ступеньку. –Почему? –Почему – это другая тема. Но после всего этого я поняла, что жить с этим человеком не смогу. –Еще бы! –И появился Андрей. Я не стала обманывать того мужа, сразу во всем призналась, и мы разбежались. Андрюша меня по сути спас тогда. Я так считала… ну и сейчас так считаю. Мы с ним решили, что никому не скажем, что Машка не его дочь. И никому не говорили. Это было только наше, личное… –А ее родной отец? –Испарился, слился навеки. На алименты я не подавала. Зачем? У нас был настоящий папа – Андрей. Он был классным отцом. Машка его обожала… –А сейчас? Анна прошлась по комнате, подошла к окну. Поток воспоминаний отзывался физической болью во всем ее теле. Прошлое выстраивалось в сознании, словно кадры из старого черно-белого фильма. Аня сама удивилась, что вытащила из памяти множество забытых деталей, запахов, ощущений, мелких подробностей – они были живые, словно все происходило вчера. –Когда Маша училась в старших классах… да, именно тогда… я заметила, что Андрей как-то пренебрежительно стал о ней говорить. Но это было незаметно, неуловимо. Иногда находил предлог, чтобы не ужинать вместе с ней. Я спросила его напрямую: «Что не так?» Он сказал, что Маша стала напоминать ему моего бывшего. Жестами, мимикой… –Ах он говно!—вставила Маргарита —Причем тут дети? А возможно, Андрей уже тогда разлюбил тебя. Как говорил французский философ Ларошфуко: «Кто очень сильно любит, тот долго не замечает, что он-то уже не любим»! –Все возможно. А когда Маша была маленькой, она была очень похожа на Андрея. Правда-правда.Ему все говорили об этом. Что, типа, какой он счастливый отец, и жена ему угодила. Доченька – копия он. Андрею это нравилось. Тогда он гордился Машкой. Ее успехами и вообще. –И твоя подружка Лена ни о чем не знала?! –И до сих пор не знает. Ну, если Андрей и ей не разболтал. –Как же так вышло? Не пойму. Как от подруги можно скрыть? –Когда я залетела и прочее – Лена жила за границей. Училась, у нее был бешеный загруз. Мы мало общались. Я писала, что собираюсь замуж. Но без подробностей, что жду ребенка. Я о беременности почти никому не говорила. Боялась сглазить. Когда Машуня родилась, вообще было не до общений. Кормление грудью, бесконечное сцеживание. Есть мясные женщины, а я— молочная. Помимо Машки, еще троих деток кормила. –Ого! –У нас в роду по маминой линии, все женщины молочные. Ну вот. А когда Ленка вернулась, я уже с Андреем была. Честно говоря, я та-ак хотела Лене все рассказать. Но Андрей считал: «никому так никому, без исключений».И я охренела, когда узнала, что он этой… своей девице все выложил… они могли трахаться… но зачем вообще было трепать о нашей семье? О нашей жизни? –Потому что – мудак. И все прочие эпитеты тоже про него. –И я не лучше… раз позволила так с собой обращаться, —прошептала Аня. –Ты никого не обманывала! –Себя. Если хоть в чем-то себя обманываешь, значит, ты сам не настоящий. Только правда дает тебе реальную жизнь. Любая. Пусть будет больно. Но лучше так, чем обманываться. Вы открыли мне глаза. –Ты – верила. До последнего… –Я полностью отдалась любви к нему. Отказалась от друзей, от того, что мне нравилось. –Он манипулировал тобой! –Старалась угодить ему… быть хорошей девочкой… я любила его… даже когда узнала об измене… старалась простить… простила и любила… но это не сделало меня счастливой…Марго, любовь не дает счастья… не дает! Анна схватила сумку, стала в ней рыться. –Аня, можно еще спросить? –Давайте! – в голосе Ани появилась злость и раздражение. –Нет, извини… в другой раз… –Нет уж, давайте сейчас. И закончим уже экскурс в прошлое. –Почему у вас с Андреем нет общего ребенка? –Я так и знала, что вы это спросите. Логичный вопрос. Ведь я все твержу, как была счастлива с мужем. Аня села напротив Маргариты, положила сумку на колени, стала теребить ее. Злость ушла, глаза опять стали грустными. –Сначала это было невозможно. Мы снимали квартиру. Малюсенькую, однокомнатную. Куда там второго ребенка? С деньгами было совсем хреново. Мы только после смерти мамы переехали на Патрики. Ну так вот. Машке уже было лет десять. С Андреем у нас все шикарно. У меня крылья за спиной. Самое время – рожать второго. Анна замолчала. Ее нервные руки успокоились, застыли, она вспоминала: –Я помню тот день. Утром были в Сокольниках. На выставке кошек. Выбирали котика. Но так и не купили. Разошлись во мнениях. Решили потом съездить на птичий рынок или на Арбат. Были в кафе. Объелись мороженым. Машка уснула рано. Мы с Андреем что-то смотрели по телеку. Держались за руки. И я подумала: «Зачем нам котик? Нужно родить ребеночка». Ведь я очень хотела родить от Андрея. Представляла, на кого он будет похож. И я сказала ему об этом. Помню, как сейчас, как его ладонь тут же стала потной. Я смотрела ему в глаза и говорила, говорила о своем желании родить. Обещала, что рожу мальчика. Но Андрей как-то странно посмотрел и вдруг сказал, что боится этого… Аня замолчала, облизала сухие губы, опять стала теребить сумку. –Чего он боялся? – спросила Марго. –Боялся, если я умру во время родов. И тогда он останется один с нашим ребеночком. И боится, что возненавидит его… –Господи, Аня, он точно больной на всю голову! – вскрикнула Марго. –И он меня постепенно убедил в своей правоте. И я боялась рожать. Думала, если что случиться, что же будет с ребеночком? С кем он останется. И что будет с Машей…