По твоей облезшей краске Капли ползают дождя. Почему в туманной дали, Где влюбленные скучают, Мы не слышим скрип колесный, Лязг и цоканье суставов? Отчего в пустынной ночи Нам вдвоем с тобой пустынно? Неужели хочешь тоже Завернуться потеплее, Яркой краской заиграть. Увези от мутных окон, Глаз, наполненных изменой. Дай мне вволю наглядеться На ночное отраженье В луже с мутною водой. Только если вдруг попросит Кто-то на дороге темной Подвезти его немного, Задержись на пол-минуты, Вдруг минута человеку Жизнь подарит на прощанье. Анна ощутила, как к ней подбираются слезы, быстро вернулась в реальность и посмотрела на Лену. Лена оторвалась от дороги и улыбнулась подруге: –Ты в порядке? –В полном. –Ничего, Ань. Все будет хорошо. И даже лучше. Ты еще встретишь любовь. –Я запрещу себе еще кого-то любить, —холодно и жестко отрезала Анна.—Запрещу. Это больно. Очень. Ты можешь ехать быстрее? –Вряд ли. Вон какой поток. А что такое? –Хорошо бы приехать до Марго. Там кровь на кухне. Нужно убрать. Действие анестезии заканчивалось. У Дины заныло бедро, боль постепенно возвращалась. Но ей было пофигу на это. Она привыкла к боли. С самого детства. Злоба подкатывала к горлу. Дине хотелось разгромить эту аккуратную, вылизанную, стерильную палату, разбить окна, вылететь отсюда, хоть на метле, стать невидимой и посмотреть собственными глазами, что происходит между ЕЕ Бегемотом и объявившейся Анной. Она представила, как ЕЕ Андрей занимается сексом со своей отвратительной, психической женой, и почувствовала, как тысячи острых шипов и шпор вонзились в ее тело. Дина не хотела верить, что она банально ревнует. Просто сходит с ума от обиды и ревности. Все ее мысли и смелые рассуждения о полиамории, свободных отношениях, вседозволенности, многообразии сексуальных партнеров превращались в откровенную лажу, в позерский пафосный пшик. Вошла медсестра. Поставила Дине градусник. Дине захотелось оказаться на свалке, среди ненужных, выброшенных, сломанных вещей. Там она обретет уверенность и равновесие. Ведь она такая же сломанная ненужная вещь. Дина ни на минуту не сомневалась, что ради нее Андрей примчится сюда, не раздумывая ни о чертовых рамках приличия, условностях, и уж тем более о жене. Но его не было. И не будет. «Он прислал это говеное сообщение о витаминах и фруктах. Так привези их сюда, сука! Ты вдруг выбрал жену? Со мной так нельзя… теперь ей точно не жить». Медсестра посмотрела на градусник, затем на перекошенное лицо пациентки, протянула Дине пластиковую мензурку с таблетками. –Выпейте это. Вам нужно уснуть. «Пошла в жопу! – мысленно заорала Дина.– Я не смогу спать одна! Я хочу Андрея!» Дина выпила таблетки. Медсестра задернула шторы на окнах и вышла. Дина взяла мобильник, посмотрела на фото дочек. Завтра утром за ней приедет Кисель. Они поедут домой, в Куркино. И Дина, как миллионы других жен и мамашек, будет продолжать выполнять рутинную работу, с ежедневными однообразно-повторяющимися действиями. Дину охватила паника. Она поняла, что сглупила по-крупному. Ей не нужно было напиваться, нельзя было имитировать кровотечение, ей просто нужно было тупо сидеть около дома Андрея и ждать его. Как собачке. Дина заскулила в голос. Попыталась подняться, но не смогла. Ее мысли путались. В полубреду, под воздействием лекарства, она вдруг увидела лицо худенькой, молодой женщины, с острым подбородком и хитрыми смеющимися глазками. Дина сразу узнала ее и прошептала: «Мама, мамочка, ты нашла меня. Забери меня отсюда». Женщина дотронулась до Дининой щеки и четко произнесла: «Твое место в Куркино». Дина спала. Ей снились чайки, с криками опускающиеся на свалку. Анна и Елена в четыре руки отмывали кровь на кухне. Марго вернулась домой за пять минут до подруг, и чуть не грохнулась в обморок. Женщины были вынуждены рассказать ей обо всем произошедшем. Марго была в шоке и только вставляла реплики: «ну и жизнь», «поверить не могу», «какой-то дурной сон», «это моя вина». –Никакой вашей вины тут нет, —Анна закончила уборку, села напротив Марго, взяла ее руки.—Лучше скажите, что там у вас решилось с Виктором Георгиевичем? Вы летите со мной или как? –Моя милая Анечка, я не полечу. Все так резко изменилось. У меня тоже без приключений не обошлось. Сначала все было в порядке. Виктор связался с нотариусом. Мы запустили процесс моего завещания. Решили позже пригласить племянника. Чтобы окончательно расставить все точки насчет моей квартиры. Потом я сказала Виктору, что принимаю его предложение, так сказать, гостевого брака. Я ему открыто сказала: «Мне нужен мужчина, друг, которому я могу максимально доверять. И который позаботится обо мне». Он был на седьмом небе от счастья. Не ожидал от меня такого резкого поворота. Между нами начался пылкий флирт… вот-вот все могло перейти в секс… —Марго замолчала, посмотрела на Лену, словно раздумывая— имеет ли смысл продолжать откровенничать в ее присутствии. Лена мгновенно считала это и спросила: –Мне выйти? –Да нет уж, сиди, —улыбнулась Марго,—мы теперь с вами вроде как одна банда. Все почувствовали облегчение. Марго продолжила: –Так вот. Наш флирт активно переходил в новую фазу. И в этот момент мой рыцарь вскрикнул и застыл в отвратительной позе. Сильнейший приступ радикулита. И тут я поняла, что такие игры не для людей шестьдесят плюс. Девочки, я ведь хотела, чтобы он возился со мной. А Виктор сам нуждается в заботе. Потом приехал доктор, укол, мази и всякая прочая ерунда. Но мне было приятно ухаживать за ним. Мне понравилось! Он с такой благодарностью смотрел. Как щенок. Девочки, Анечка, знаете, я испытала что-то вроде женского счастья… –Это ведь хорошо, Марго, —сказала Анна. –Справишься без меня? – Марго по-матерински погладила Аню по щеке.—Не сердишься на меня за Дину? –Не сердится! – вставила Лена. –Нет, конечно. Вы мне уже помогли, —сказала Анна. –Аня, пора собираться, —Лена хотела закончить все эти разговоры и излияния Марго. –Марго, я оставлю здесь часть вещей? Лена потом заберет, —спросила Анна. –Ничего забирать не нужно! Твоя комната останется твоей. И ключи возьми с собой. Обязательно. Ты можешь вернуться сюда в любой момент, —в голосе Марго снова появились нотки ревности.—Прощаться не будем. Мы не расстаемся. Я сама сейчас убегу. Только прихвачу зубную щетку, халат, пижаму, тапки и томик с рассказами Чехова. Почитаю Виктору вслух. Анна крепко обняла Маргариту. –Пока ты там собираешься, я закажу билет по своим каналам. Со скидкой, —сказала Лена. –Спасибо, —улыбнулась Анна и ушла собирать вещи. Марго заговорщески замахала Лене: –Пойдемте со мной. Лена послушно пошла следом за Маргаритой в ее комнату. –Елена, я рада, что вы снова вместе. –Я тоже. –У меня просьба. –Да? –Хочу подарить Ане нитку маргаритиса. Она его любит. –Что это за маргаритис? Марго достала из шкафчика бархатный футляр, открыла его: –В Древней Греции так называли жемчуг. Моя бабушка его обожала. Когда я родилась, бабушка приказала назвать меня Маргаритой. Что в переводе – жемчуг. УАни есть тоненькая ниточка жемчуга. Мой – крупнее. Придаст блеска ее чудным глазам.Отдай ей в аэропорту. Будет сюрприз. –Может, не стоит? Говорят, жемчуг к слезам. Нам этого точно не нужно. –Глупости! Жемчуг к богатству. И еще охраняет от мук безответной любви. –Боюсь, Аня еще долго будет мучиться. Я ее знаю. Это она при нас держится. Она до сих пор его любит. Уверена в этом. –Любовь коварная штука. Но жить с абьюзером нельзя. Опасно. –Знаю. И Мерседес сегодня сказала, что Аня все еще в опасности. –Тогда пусть постоянно носит жемчуг. Как оберег.