Как ни странно, в столице среди таксистов гораздо больше приезжих, чем москвичей. Для кого-то это большой шаг пересесть с развалюхи на новенького «корейца» и зарабатывать 4–5 зарплат, которые недоступны дома. Ради этого они готовы на многое. В том числе и на неоправданный риск. К удивлению водителя новенького «Фольксвагена», они действительно быстро доехали до садика, где уже скучала Наташка. Впрочем, угрюмый вид моментально сменился радостью от новости, что она теперь будет приезжать в машине, как некоторые. Правда, пока только на заднем сиденье и то при условии, что она для этого чуть слукавит о своем возрасте. Ну, три месяца не в счет. На дядю Сережу девочка смотрела с любопытством, но настороженно, постоянно оглядываясь на мать, с которой происходили странные перемены. Она вдруг стала чаще улыбаться, то и дело поглядывала на себя в зеркало, а в голосе появились какие-то теплые нотки. Наблюдения девочки прервал звонок сотового телефона нового знакомого. Он серьезно с кем-то поговорил и пообещал встретиться через час. Глава XXVII После заката, с Балтики потянул холодный бриз. Он разгонял прохожих на улицах, словно давая понять, кто тут главный. Привыкшие к промозглой погоде жители Хельсинки, особенно не беспокоились, быстро находя себе уютное местечко в каком-нибудь из множества кафе, пивных и ресторанов, где можно поговорить с друзьями, послушать музыку или поужинать. Молодая пара из России, словно приняв вызов холодного ветра, упорно шла по улицам, подняв воротники курток, но не заходила в ярко освещенные заведения, где явно было тепло и народ развлекался, забыв о непогоде. — Насть, ты всегда такая упрямая? — с улыбкой спросил сын степей. — Зайдем погреться. — Я хочу проверить, смогу ли тут какое-то время прожить. — Ты уже приняла решение? — Нет. Меня в детстве учили десять раз подумать, а решать быстро. — Ойво пообещал, что «Fast Line» предоставит тебе служебную квартиру и машину, три тысячи евро на испытательный срок в два месяца. Потом удвоит… Ну, мне поскромнее. Что тебя смущает? Давай попробуем. Не понравится, вернемся. — Мне надо подумать. — Думать лучше в комфортной обстановке, а погода в Хельсинки похожа на Питерскую. — Хорошо, а чайная есть в Хельсинки? — Чайная?… Признаться не встречал и не слышал. Такое впечатление, что здесь только кофе пьют. Хотя, я не знаток, может, где-то и есть… Тот чай, что принесли в ресторане, тебя явно не вдохновил. — Да, ну… Два пакетика «Липтон» залили кипятком… — Можем попытать счастья и спросить сразу у официанта. — Только не китайскую чайную церемонию, — усмехнулась Анастасия. — Я как-то эти переливания и полоскания не воспринимаю. Просто, хорошего листового черного чаю… — В заварочном чайничке… — Думаешь, поймут? — Европа уверена, что в России все пьют водку, а потом чай из самовара, — хихикнул потомок Чингисхана, — но попробовать можно. За спрос денег не берут. В третьем кафе им повезло, официантом оказался разговорчивый соотечественник. Самовар не обещал, а вот заварить хороший листовой чай из «Карл Фазер» во Френч-пресс сделает. Сам проводил ребят за свободный столик у окна, и поставил «от заведения» соленые орешки. — Значит тебе не понравился ресторан на озере? — Чагатаев с интересом смотрел на свою спутницу. — Помпезный, но порции маленькие. Замашка на «высокую кухню», а чего-то вкусного я не попробовала. Все как-то блекло… — Зато ты произвела такое впечатление, что Ойво сейчас, наверняка, докладывает боссу, какого ценного сотрудника он нашел. — Это говорит лишь о том, что они не читали наших финансовых учебников. — Хочешь сказать, что твое предложение о непроливайке было в институтском курсе? — Нет, так работал наш Внешторгбанк, — улыбнулась сотрудник валютного отдела. — То есть? — насупил брови Анатолий. — В СССР был железный занавес не столько от шпионов и всякого западного мусора, которым сегодня засыпало полстраны, сколько от засилья доллара и защиты внутренних рынков. Официант аккуратно поставил на столик два Френч-пресса и плошки с печенюшками, рогаликами и конфетами. Настя обхватила ближний озябшими ладонями, и, прикрыв глаза от удовольствия, продолжила. — После Бретенвудской конференции в июле 1944 года, когда доллар стал мировым средством платежа и накопления, почти все страны-участницы ратифицировали соглашения о Международном Валютном Фонде и Международном Банке Реконструкции и Развития. СССР отказался. Сталин понимал, что это капкан, в который добровольно угодили 43 страны. Она прервалась, чтобы сделать глоток горячего чая, но отказалась от печенья. — Сталин закрыл границу для иностранной валюты и объявил стоимость доллара в 60 копеек. Вся торговля с зарубежными компаниями обслуживалась одним ВТБ. На его внешнем счете в швейцарском банке было несколько миллионов долларов. Это была разница между суммами за проданные и купленные товары каждого предыдущего дня. ЦБ устанавливал границу, выше которой обычные сделки не совершались. Для особых случаев требовалось решение правительства. Очень простой механизм. Все золотовалютные резервы страны находились в хранилищах ЦБ. — Почему же сейчас, — не выдержал Чагатаев, — сотни миллиардов наших денег лежат у американцев? — США часто придумывают правила, которые им более удобны, и начинают ими пользоваться вместо законов, обсуждавшихся и подписанных всеми странами-участницами международных конференций. — Забавно… — Яркий пример — закон обеспечения золотом наличного доллара, — серьезно сказала сотрудница валютного отдела. — Согласно решению Бретенвудской конференции, все страны-участницы МВФ внесли свои вступительные взносы в виде золота и конвертируемых валют. Под эту сумму напечатали почти девять миллиардов долларов, каждый из которых обеспечивался золотом. В пропорции 35 долларов — одна тройская унция золота. Это около 31 грамма. — Это получается доллар стоил грамм золота? — удивился сын степей. — Наоборот. Унция золота стоила 35 долларов. Доллар стал мерилом всего. Это вызвало недовольство у многих стран. Особенно Франции. Когда в Парижском банке скопилось 1,5 миллиарда долларов, де Голль повез их в Нью-Йорк менять на золото. Как только США перевели часть золота за первый транш из полутора миллиардов, вслед за Францией потянулись ФРГ, Канада, Япония и другие страны, накопившие 5,5 миллиардов долларовой налички. Но столько золота у США уже не было, что грозило крахом мировой валюты и мирового господства. Тогда… Она улыбнулась, ожидая реакции слушателя, но подсказала сама. — Тогда США поменяли правило обмена, забыв о принятом законе. В 1965 году Президент США Линден Джонсон объявил, что теперь обмена не будет… Де Голль негодовал и вышел из военного блока НАТО. Франция качнулась в сторону СССР. После чего американцы устроили студенческие бунты по всей Франции и сместили Президента де Голля. — Сталин оказался прав, что не доверял американцам, — высказал свои мысли вслух потомок Чингисхана. — Поэтому, СССР не хранил много долларов, да еще и в чужом подвале. — И оказался абсолютно прав. Стоимость унции золота с 35 долларов в 1944 поднялась до 1500–2000 в настоящее время. — Это столько напечатали бумаги? — Чагатаев шлепнул себя по лбу ладонью. — Шайтан! И Россия продолжает держать свои деньги в чужих подвалах? Не понимаю… — Успокойся Толик, — Настя ласково посмотрела на собеседника, — Современное понятие глобализации приводит к переплетению всего и вся. Российских активов в зарубежных банках более 460 миллиардов, но у нас инвестиции этих стран в виде фабрик, добывающего оборудования, нефтяных платформ, нефтеперегонных заводов, кредитов… — Зачем брать кредиты, если сотни миллиардов лежат в чужих банках? — Это такая игра больших мальчиков. Экономисты утверждали, что когда все страны находятся в отношениях совместных займов и кредитов, система будет устойчива. — Это почему? — удивился Анатолий. — Все заинтересованы в сохранении доллара, как мировой резервной валюты. Потому что, в случае краха американской валюты, проиграют все… Кроме американцев, которые спишут свой долг в двадцать восемь триллионов. Они уже приготовили образцы своей новой валюты. — Какой это? — Североамериканский амеро, — улыбнулась Настя. — Слушай, а я понял, почему Ойво так понравилась твоя непроливайка. Это же минимизирует потерю денег в случае экстренной ликвидации компании. — Думаешь, — быстро переключилась на другую тему разговора Черемицина, — они бодяжат с кофейными зернами? — Иначе зачем перевалку товара делать в Бразилии? — Да, на таможенных платежах потеряют, разгрузке-погрузке, хранении — они же не сразу на другое судно перевалят. Хотя, если партии небольшие в десяток морских контейнеров, то терпимо. — Я, вот, не знаток кофе, но в толк не возьму, зачем в Бразилию кофе везти? — Ты забыл про коносамент, — подняла указательный палец блондинка. — Ты говорила, что это документы какие-то. — Во-первых, это ценная бумага определенного международного образца. У него несколько функций — товарная накладная с описанием груза, расписка в получении груза, описание видимого состояния груза, порт погрузки и разгрузки, документ о собственности на груз, условия перевозки… Ну, всего не помню… Обычно при морских перевозках это основной документ по грузу, с печатями, штампами, подписями. Знаю, что у каждой морской линии или транспортной компании свои бланки. — Насть, ты меня сегодня второй раз удивляешь… Ну, откуда ты все это знаешь? — Здрасте, я на работе проверяла оплату товара по коносаменту. Иначе, как понять за что, сколько и кому платили. В банке есть понятие валютного контроля. Государство хочет знать, за что и кому валюта из страны уходит и какие таможенные пошлины должны быть… Ты когда границу будешь пересекать, тебе скажут-тысячу баксов или там две можешь провести, а большой чемоданчик долларов «низя». Отнимут. — М-да. Я бы тебя сразу боссом в свою компанию поставил. Блондинка хихикнула, демонстративно прикрыв ладошкой улыбку.