«О, ну конечно, то же самое он говорил час назад». Его совершенное тело неуклонно двигалось вверх по горе — не сбиваясь, не спотыкаясь, не падая. Будь у нее больше энергии и сил, она как следует пнула бы шерифа. — Туда, — сказал он. Сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться, девушка сделала шаг и наткнулась на неподвижную мужскую фигуру. — Уфф. — Извини. — Он указал на что-то неразличимое в темноте. — Нам туда. Она прищурилась. «Ничего». — О чем ты? — Зрение кошки, детка, зрение кошки. — Обернув руку вокруг ее талии, Алек потянул девушку через небольшую поляну к зданию. — Бог есть, — выдохнула она, и мужчина усмехнулся. — Подожди минутку. — Он толкнул дверь и вошел внутрь. Зажегся фонарь. Принимая это за приглашение, Виктория закрыла за собой. В помещение было прохладно, но, укрывшись от ветра, она почувствовала, что очутилась в тепле. Стуча зубами, девушка осмотрелась. Обычная однокомнатная хижина с камином у дальней стены, рядом с ним дрова для растопки. Слева — стол и стулья. Кастрюли и сковороды свисали с гвоздей, а тарелки сложены на деревянной полке. Такие же деревянные полки или ящики на каждой стене. Алек поставил фонарь на стол и стал разводить огонь. Он кивнул на один из ящиков: — Там одеяла и подушки. Достанешь? Разложи их перед камином. Шерстяные одеяла, мягкие подстилки, стеганые покрывала. К тому времени, когда Вик разложила их в центре комнаты, огонь горел достаточно сильно, чтобы она могла чувствовать покалывание в онемевших пальцах. Алек поставил на решетку для гриля заполненный снегом горшок, а затем порылся в металлическом шкафу с консервами и полуфабрикатами. Через несколько минут у них был горячий шоколад. — Хорошее место, — пробормотала девушка и рискнула поднести к губам чашку с обжигающим напитком. Она сделала глоток и закрыла глаза, чтобы насладиться ощущением тепла, распространяющегося по телу. Алик отсалютовал ей кружкой и улыбнулся: — Мы держим его для чрезвычайных ситуаций, как эта, и для оборотней, которые получили травму и не могут вернуться в город. — Мужчина добавил еще одно полено в огонь и устроился на куче одеял. — Тот, кто использует это место, докладывает Калуму, а он пополняет запасы. — Доставляет продовольствие на гору? — Для этого Херне изобрел подростков. Девушка фыркнула и устроилась среди другой кучи одеял. Дрожь уменьшилась, и Вик сонно осмотрела комнату: — Окон нет? Алек покачал головой: — Чтобы ночью не было заметно света. Наверху достаточно деревьев, чтобы рассеять большую часть дыма и, как ты видела, путь сюда не для слабонервных. — Да уж, черт возьми. — «Узкие выступы, прыжки с камня на камень через ручьи». — Сюда ведет только одна дорога? — Множество звериных троп. Мы никогда не используем один и тот же путь дважды, а если он становится слишком очевидным, о нем забывают на сезон или два. — Как ты можешь узнать, как давно использовали ту или иную тропу? Мужчина постучал по своему носу: — Люди оставляют запах. — Даже в человеческом обличье у вас кошачье зрение и нюх, да? — Вик нахмурилась, вспомнив, как дочь Калума споткнулась о бутылку на темной стоянке. — Джейми плохо видит ночью. — Пока да. Но после ее первого оборота зрение станет лучше. И чем больше времени она будет проводить в животной форме, тем сильнее будут развиваться инстинкты. — Алек ухмыльнулся. — Есть несколько теорий о том, почему. Лично я думаю, что мы начинаем видеть в ночное время и развиваем нюх, а наши человеческие тела приспосабливаются к этому. — Ха. — Глаза слипались, и она подняла голову, когда поняла, что засыпает. Мужчина взял чашку из ее руки: — Ложись спать. Теперь ты в безопасности, злючка. «В безопасности?» Этот человек выпал из реальности. В мире нет безопасности. Когда Виктория закрыла глаза, то почувствовала, как вокруг нее обернули одеяло. Глава 12 На следующий день Торсон услышал шаги, приближающиеся к гостевой комнате Калума — месту его обитания на данный момент. Он с благодарностью поднял глаза, нуждаясь в отвлечении от забот. Чтение уже не помогало. — Знаешь, ты довольно упрямый ублюдок, — отметил Калум, придвигая стул к кровати. — Почему не остался в больнице? Ты достаточно себя контролируешь, чтобы не трансформироваться, когда тебе больно. Торсон положил закладку в книгу и убрал ту в сторону: — В больнице меня можно удержать, только если я в бессознательном состоянии. — Если бы я знал об этом раньше, сделал бы всё возможное, — сухо сказал Калум. Старик Торсон расхохотался: — Ты своего не упустишь. — Порыв ветра швырнул хлопья снега в окно, и старик нахмурился, испытывая беспокойство: вчерашняя буря не собиралась стихать. — Думаешь, с ними всё в порядке? Калум проследил за его взглядом, в окне отразилось его хмурое лицо: — Алек сильный. — В словах мужчины тоже сквозило беспокойство. — Но тебя что-то тревожит. — Дело в нападавших. Гребаные сволочи. — Калум встал и прошелся по комнате. — Прежде чем избавиться от тел, я попросил помощника снять отпечатки пальцев. В базе данных Алека мы их не нашли, поэтому я отправил их Тайнану. У него больше шансов что-то накопать через базы разных учреждений. — Звучит медленно. — Слишком медленно. — Калум сцепил пальцы. — Виктория предложила использовать ее в качестве приманки — посмотрим, сможем ли мы заманить их в ловушку и оставить хотя бы одного в живых на этот раз. — Он поморщился, глядя на Торсона. — Вы с Викторией слишком эффективны в убийстве. Торсон проигнорировал комплимент: — Ты не станешь использовать самку в качестве приманки. — Нет. Я отказался. Поэтому мы будем держать ее в безопасности, а я подожду результатов от Тайнана и использую все до последнего. Торсон провел пальцем по кожаному переплету своей книги: — Это бессмысленно. Если они хотели убить свидетеля, то послали бы киллера, а не целую команду, чтобы схватить девушку. — Возможно. Но, находясь у них в плену, Лахлан ее укусил. И, вероятно, они ожидают, что она превратится в одного из нас. — Может, нам стоит отдать ее им и опровергнуть эти ожидания, — сказал Торсон, понимая, что они не сделают ничего подобного. Губы Калума изогнулись в легкую улыбку: — Действительно. И отдав Викторию им, мы могли бы значительно сократить их численность. — А это идея. Она смертоносная малышка, не правда ли? — Что она вообще делала в твоем магазине? — спросил Калум, глядя в окно на падающий снег. — Я думал, она уезжает. — Пришла попрощаться. — Сердце Торсона пронзила боль, когда он вспомнил проблеск слез в глазах девушки. — Казалось, она думала, что подводит Лахлана. Видимо, он сказал ей… — старик закрыл глаза, припоминая ее слова, — «скажи дедушке, что я подарил тебе… и ты мой подарок». Калум обернулся: — «Скажи дедушке, что я подарил тебе» — он сказал это перед самой смертью? — Так она сказала, — Торсон запнулся, когда слова приобрели другой смысл. Старик вздрогнул. — Думаешь, он мог совершить «Дар Смерти»? Молчание. Через минуту, Калум устало потер лицо: