Его слова проникали в нее, вызывая дрожь глубоко внутри. Почему это звучало так… правильно? Он и его гребаные фантазии… возможно, у нее и была пара снов, где Вик находилась в роли рабыни, но воплотить их в жизнь на самом деле? В реальной жизни? Черта с два. Никто никогда не получит над ней такую власть. Вот только он уже получил ее. Сержант — рабыня. — Черт возьми, если твой Бог доверяет тебе столько власти, кто я такая, чтобы не согласиться? Его глаза загорелись весельем. — Теперь и твой Бог тоже, котенок. Но если ты действительно испугаешься, будешь подавлена или тебе реально будет больно, искреннее «стоп» остановит и меня, и Алека. С другой стороны, если ты просто говоришь «нет» без настоящих возражений, я это пойму. — Его улыбка была зловещей. — И поскольку тебе это, похоже, понравилось, я, вероятно, снова отшлепаю тебя. Боже. При этой мысли ее тело вновь проснулось, и она с трудом сглотнула. Давайте поговорим о контроле, а не о наказании. Пожалуйста. — То, как ты приказываешь мне… Алек не… это не так с Алеком… — Виктория не знала, как объяснить. — Ты и Алек — равны в постели. — Сверкнув улыбкой, он погладил ее волосы. — Я же доминирую. От этих слов у девушки по коже побежали мурашки, но она постаралась не обращать на них внимания. — Это ты так думаешь. Рука Калума сжала ее волосы, и он запрокинул ее голову назад. Она могла убежать — приемы, как уйти от захвата проносились в ее сознании, — но ощущение его рук, превращающее ее тело в желе, удерживало Вик на месте. Он подождал секунду, потом легонько поцеловал ее. — Я не думаю, кошечка, я знаю. Калум отпустил ее и, притянув к себе, обнял за талию, прежде чем снова двинуться по дорожке. — У тебя какие-то дела в городе? — спросила она. Мужчина еще не закончил распаковывать коробки. — Да. — Он провел пальцем по ее щеке. Кожа Виктории всё еще была такой чувствительной, что девушка ощущала зуд до кончиков пальцев ног. Судя по тому, как пылал взгляд мужчины, он это понимал. — Я отведу тебя к Алеку. Алек. Вик закрыла глаза, чувствуя, как вина, словно грозовая туча, накрывает ее. Она ни разу не подумала о нем. Ни разу, пока они с его братом трахались, как кролики, по всей таверне. — Калум. — Девушка остановилась. Что она могла сказать? — Черт, это полный бардак, — пробормотала она себе под нос. Мужчина провел костяшками пальцев по ее щеке так нежно, что Виктории захотелось снова прижаться к нему. — Тебе еще многое предстоит узнать об обществе оборотней и сексе. Это трудно объяснить, особенно человеку, выросшему в иных условиях. — Например? — Пока просто знай и верь, что когда дело доходит до спаривания, сородичи чувствуют себя единым существом. Нет никакой ревности, когда кто-то один занимается любовью с женщиной, не больше чем, если бы твоя левая рука завидовала правой при прикосновении к мужчине. — Но ты говорил мне, что Торсон получил шрамы в борьбе с медведем за женщину той ночью… Калум дернул девушку за волосы и притянул к себе. — Сородичи не станут драться друг с другом из-за самки, но все остальные ведут честную игру. И мы обсудим это позже, сомневаюсь, что центр Колд Крик подходящее для этого место. — Мужчина кивнул Ребекке Вестерланд, которая покидала продуктовый магазин Альберта Бэти, а затем посмотрел на Вик. — Алек обязательно потребует свою долю твоего внимания, поскольку каждый из нас готов наслаждаться тобой. Не дожидаясь, пока девушка заговорит, Калум открыл дверь в полицейский участок и пропустил Викторию внутрь. Алек сидел в своем кабинете, склонив голову над документами. Она не могла не восхищаться его широкими плечами. Было что-то сексуальное в крутом парне, занимающемся бумажной работой. Сегодня утром он оставил розу на ее подушке. Он был таким милым и, несмотря на заверения Калума, чувство вины лежало тяжелым камнем у Вик в животе. Шериф поднял глаза. — Насчет времени. Вы должны были прийти час назад. Его ноздри раздулись, а глаза прищурились, пока он изучал Вик. Девушка покраснела, зная, что ее губы распухли. Черт, она, вероятно, пахла Калумом. Удивив ее, Алек улыбнулся с чем-то вроде одобрения во взгляде. Вот черт. Мужчина указал на стулья возле стола, ожидая пока она и Калум сядут. — Вик, мы с Калумом обсуждали твое пребывание здесь. Работа официантки может быть веселой, но это не навсегда. Не для такой как ты. — Как я? — Умная, опытная, жесткая, как гвоздь, посвящающая всю себя тому, чем занимаешься. Тебе нужно что-то более сложное, чем пустяковая работа, — ответил Алек. — Что ж. — Она моргнула, чувствуя, как ее наполняет тепло. Неужели он действительно видел ее такой? — У тебя есть решение? Интересно какое? Вербовка? Вступить в морскую пехоту? Я уже там. — Ага, — самодовольно сказал Алек. — Работай на меня. Здесь? Девушка оглядела крошечный полицейский участок. Диспетчер по одну сторону двери. Стол Алека, с другой стороны стол патрульного. Дверь в две печально известные тюремные камеры в задней части здания. — Ты серьезно? — Вполне. — Ооо. — Вик прикусила губу. Работа в полиции. Защита людей. Использование мозга для решения проблем. — Разве для этого мне не нужны какие-то сертификаты, курсы и прочее? — Ты их получишь. Но пока не решишь, нравится ли тебе это, и я не пойму, что всё хорошо, мы будем называть тебя младшим помощником шерифа. — Я думаю, у тебя на примете есть более квалифицированные люди. — Вряд ли. — Алек спокойно смотрел на нее. — Квалифицированные люди редко хотят работать в скучной провинциальной глубинке. Из тех, кто это делает, слишком много высокомерных ублюдков, которым я не доверил бы и вывоз мусора. — Шериф провел рукой по волосам. — У меня есть пара хороших парней, сейчас. Мужчины, которые здесь по той же причине, что и я, потому что здесь живут их семьи и друзья. — Ох. Что ж… — В местах, где даонаины проживают рядом с людьми, лучше, чтобы в полиции работал кто-то из оборотней. — Алек улыбнулся. — Неправильно просить человека успокоить разозленного медведя. — Затем его улыбка исчезла. — И если происходит что-то, похожее на то, что случилось с Джейми, стандартная человеческая реакция — обратиться за помощью к вышестоящему начальству. Но если правительство или военные узнают… Калум зарычал, от этого звука по спине Вик пробежал холодок. — Как ты думаешь, что они сделают? Глаза Алека, такие теплые и полные веселья, стали пугающе холодными. Пожалуйста, никогда не позволяйте ему так смотреть на меня. — По крайней мере, дважды мы спасали оборотня, выпотрошенного на лабораторном столе в военном участке. Еще один образец для вскрытия. Если они действительно поймут, что мы существуем? — Его рот сжался. — У нас с людьми долгая история геноцида. — Ох. Лицо Алека прояснилось. — Во всяком случае, со всеми этими проблемами в последнее время, мне требуется еще один помощник. Достаточно опытный, чтобы справиться со смертельными ситуациями. По правде говоря, Вик, я нуждаюсь в тебе. От его слов узел у нее в груди пропал, напряжение, о котором она не знала, пока оно не начало ослабевать. У нее может быть работа, где она смогла бы использовать свои навыки. Быть нужной. Виктория вздохнула и выбрала правильный для этого случая тон. — Ну, тогда конечно. Я согласна. *** Не сводя глаз с телефона, Вик сидела в выделенной ей спальне. Каждый день появлялось что-то новое из вещей. Одеяло в спокойных синих и зеленых тонах. Коврик ручной работы от местной мастерицы. Картина, изображающая горы над Колд Крик. Очень удобное кресло, в котором она сейчас сидела. Девушка улыбнулась. Она еще ни одной ночи не провела в этой кровати, но иметь собственную комнату было приятно. Вик использовала ее, когда парни выводили ее из себя, и чтобы не оторвать этим упрямцам головы. Виктория закрыла глаза. Тянешь время, сержант? Она взяла телефон. Положила. Взяла его снова и набрала номер. — Уэллс. Черт возьми, почему он ответил сразу, когда она не горела желанием с ним разговаривать? Будет ли это последний раз, когда она разговаривала с ним? Внутри образовалась пустота.