- Я вас слушаю, - с облегчением ответила Светлана. И, улыбнувшись, добавила: - А то вы меня просто напугали. - Сейчас я все объясню. Я не могу в себя прийти от неожиданности. Только два дня назад - помните? - вы мне сказали, что в вашем музее пропал портсигар Достоевского. Светлана обрадованно всплеснула руками. - Неужели он нашелся?! - Не могу поручиться, но… - замялся Павел Иванович. - Только вы уж меня, голубушка, не выдавайте. Первый раз, знаете, попал в такое положение. - Ну что вы! - трепеща от нетерпения, воскликнула Светлана. - Мы так вам будем благодарны! Павел Иванович натянуто улыбнулся. - Вы меня приободрили. Дело, видите ли, в том, что вчера мне одна личность предложила купить в качестве сувенира портсигар Достоевского. Каково? - Не может быть?!. - Вот и я подумал, что не может быть. Но потом вспомнил ваши слова и, понимаете, заколебался. - Как вы могли колебаться! Надо было немедленно… - Я не мог, - улыбнулся Павел Иванович, весь внутренне напрягаясь перед решительным моментом. - Он сказал, что нашел его… И потом все это так неправдоподобно. - Но… - Мне хотелось бы, - перебил девушку Павел Иванович, - чтобы вы сами взглянули. Если это тот самый портсигар, я немедленно его выкуплю. - Зачем? Он же краденый! - Но, может быть, это вовсе не он? - Я сейчас же поеду с вами! - воскликнула Светлана. - Вот только… Но Павел Иванович опять не дал ей договорить и просительно коснулся рукой ее руки. - Нет, нет, прошу вас, - сказал он. - Пока никому не говорите. Мы можем попасть в глупейшее положение. Спустя несколько минут Откаленко увидел, как из калитки снова вышел Павел Иванович. Рядом с ним шла высокая стройная белокурая девушка в темном костюме. Они о чем-то оживленно разговаривали. Потом сели в машину. Девушку Откаленко узнал мгновенно: это была Светлана Горина. - Вот тебе раз! - озадаченно произнес он. - Ни черта, братцы, не понимаю. Теперь за ними смотреть надо в оба. Сине-серый «Москвич» рывком тронулся с места. Дальше Павел Иванович, на взгляд Откаленко, повел себя совсем уже странно. «Москвич» его принялся петлять по Москве. - Нас он не чувствует, это ясно, - заметил Откаленко. - Иначе бы нервничал, метался. В чем же дело? Один из сотрудников сказал: - Не иначе как девушку путает. - А что? Вполне возможно, - согласился Игорь. - Интересно, чем это кончится. Но «кончилось» это совсем неожиданно: «Москвич» вдруг исчез. Всего несколько машин отделяло его на проспекте Маркса от оперативной группы, когда переключился светофор. «Москвич» успел проскочить на желтый свет, остальные машины плотно сгрудились у линии «стоп». Откаленко и его товарищи видели, как тот проехал до площади Дзержинского и скрылся за поворотом. Когда оперативная машина подскочила к тому месту, сине-серого «Москвича» уже нигде не было видно. - Так. Этого следовало ожидать, - с досадой произнес Откаленко. - Придется беспокоить руководство. Он включил рацию и соединился с дежурным по городу. - …Прошло четыре минуты. Мы в районе площади Дзержинского. Подключаюсь к селекторной связи, - закончил он свой доклад. - Вас понял, - ответил дежурный. - Радиус установили. Сейчас передам команду. Подключаю оперативные машины. Следите за сообщениями. Машина остановилась у Политехнического музея. Откаленко перешел на прием. Все молча напряженно прислушивались к треску электрических разрядов. Время тянулось бесконечно, выматывая нервы. Откаленко взглянул на часы и удивился: прошло всего десять минут. Кто-то из сотрудников буркнул: - В любом переулке мог остановиться. Ищи его… И тут же сквозь шум разрядов возник голос дежурного: - В установленном радиусе машина не обнаружена. Радиус увеличиваю. И снова пропал. Опять потянулись минуты, отмеряемые жадными затяжками папирос. И опять все молчали. Только виновато вздыхал шофер: он не мог простить себе случившегося. И вдруг ожил приемник. Сначала возник чей-то далекий, суховатый голос: - Площадь Курского вокзала. «Москвич» вывернулся из переулка. Идет в сторону Лермонтовской площади. Передаю наблюдение… Через минуту уже другой голос: - Подходит к площади. У Орликова навожу на него оперативную машину номер… Еще через минуту третий голос, молодой, задорный: - Взяли!.. Ведем по кольцу!.. Просим основного выходить к Маяковской… - Давай! - нервно подал команду Откаленко. Машина сорвалась с места, круто развернулась вокруг памятника Дзержинскому и, пролетев стремглав по проспекту Маркса, свернула на улицу Горького. - Это, братцы, удача, я вам скажу, - улыбнулся Откаленко и шутливо поплевал через плечо. - Рано говорить, правда. Коля, давай по резервной! Машина шла, стремительно обгоняя другие, изредка чуть фыркая сиреной. Площадь Пушкина промелькнула замершими стадами машин под желтыми огнями светофоров: регулировщики четко пропустили зеленоватую «Волгу». Уже подлетали к площади Маяковского, когда в приемнике прозвучал знакомый возбужденный голос: - Подходим на красный к площади Восстания!.. Резкий поворот влево повалил всех на бок: Коля показывал класс оперативной езды. Под визг тормозов других машин «Волга» устремилась по кольцу вдоль подземного тоннеля. Впереди уже виднелась площадь Восстания. На светофорах зажегся желтый сигнал. - Ну, кажется, успели… - выдохнул кто-то. Уже видны были сгрудившиеся на площади машины, пестрая мешанина из легковых, грузовых, автобусов, троллейбусов… - Вон наши хлопцы, - указал Коля на неприметную машину с выпущенной антенной. Поравнявшись, увидели улыбающиеся физиономии незнакомых, но таких близких, таких дорогих ребят: те тоже узнали своих. Условный взмах руки одного из них, и Откаленко возбужденно воскликнул: - Вон она!.. В потоке машин, устремившихся через площадь, мелькнул сине-серый «Москвич». - Ну, теперь шалишь! - процедил сквозь зубы Коля. А спустя еще некоторое время сине-серый «Москвич» вырвался на просторы Минского шоссе. В потоке других машин, то отставая, то догоняя его, шла неприметная зеленоватая «Волга». - Пока еще ничего, - заметил один из сотрудников. - А вот когда он свернет в сторону, что будем делать? - Смотря куда свернет, - ответил Откаленко, закуривая.