— Нет, — подал я голос. — Все равно — нет. Не потому, что не хочу, а потому, что не обучен. Если желаете — могу продиктовать код сейфа, он у меня есть. Правда, там пара цифр и букв в самом конце могут быть перепутаны местами, так что не обессудьте. — Даже так? — приятно удивился Ряжский. — Не откажемся. Алеша, потом запиши комбинацию, пусть будет. — Славный мальчик, да? — похлопала мужа по плечу Ольга Михайловна. — А ты меня слушать не хотел. — Славный, — согласился с ней супруг. — Но упрямый, вздорный и не желающий признавать прописные истины. Это перечеркивает все его достоинства, так что говорить с ним более не о чем. Всего доброго, Александр, вам пора ехать в банк. Вы же не забыли, что рабочий день в разгаре, а вы все еще мой сотрудник? Гена, проводи молодого человека на выход. Я встал с кресла, ощутив, что рубашка на спине изрядно промокла. Однако — нервы. Нет, неправа Женька, не стал я еще не пойми кем. Человек я. Не пойми кто так не потеет. И чего это я вздорный? Упрямый — ладно, есть немного. Но вздорный? Сам он… Не скажу кто. Эх, уцепить бы его волосок в свою коллекцию! На всякий случай, чтобы был. Только — фиг, Геннадий не даст. Он хоть и не верит во всякое мракобесие, но глаз с меня не сводит. Правда, под конец, у выхода из здания, он меня удивил, поскольку снизошел до общения, что с ним случается не всякий раз. — Дурак ты, — сообщил он мне. — И уши у тебя холодные. — Согласен, — вздохнул я. — Не без того. Правда, полагаю, каждый из нас имел в виду свое. Но вывод сделан был тождественный. Дурак не дурак, но никаких репрессий или ущемлений моих прав после этого визита не последовало. Впрочем, как и усиления внимания к моей персоне со стороны службы безопасности. Я, по крайней мере, ничего такого не заметил, хоть и пытался отыскать какие-то отголоски произошедшего в том, что вокруг меня происходило. Ну не верил я в благополучное завершение моей наиглупейшей выходки. Впустую — все шло обычно и рутинно. Разве что весна вступала в этом году в свои права на редкость стремительно, радуя горожан невиданным в середине апреля теплом. Но связать сие с моими деяниями было совершенно невозможно. Вот и в тот вечер, когда события к тому времени уже недельной давности наконец-то мне аукнулись, на улице стояла погода, которую весенней назвать было сложно. Скорее — летней. Асфальт отдавал накопленное за день тепло, воздух был упоителен. Только в это время года город не пахнет городом, потому что бурные ручьи частично смыли грязь зимы, а недавно пробившаяся листва, еще не припорошенная пылью, берет свое, забивая ароматы выхлопных газов и вытяжек многочисленных ресторанов. — Пора, — вслух сказал я, озирая свежую зелень на деревьях. — Теперь точно пора! В смысле — на кладбище. Не рискнул я нарушить пожелание Хозяина, хоть соблазн был велик. Не просто же так он мне велел нос не казать до первой листвы? Но теперь точно можно. Вот прямо завтра и рвану к нему, благо рабочая неделя кончилась. Нынче высплюсь как следует, с утра в магазин схожу, а уж ближе к ночи… Додумать эту мысль я не успел, мне помешали. — Привет, — встал с лавочки, стоящей у моего подъезда, крепко сложенный светловолосый мужчина средних лет, одетый в короткую кожаную куртку и голубые джинсы. — На пару слов можно? Я немедленно засунул руку в карман пиджака и зацепил пальцами горсть все того же ослепляющего порошка. Штука надежная, проверенная. Все-таки прав я оказался, не бывает дыма без огня. — Ну-ну-ну, — успокаивающе выставил перед собой ладони мужчина. — Приятель, успокойся. Просто поговорить — и все. Повоевать, если что, мы с тобой всегда успеем, верно? Только особого смысла в этом нет. Нашу проблему, ту, что у нас с тобой одна на двоих, можно решить мирным путем. — Не припоминаю, чтобы я где-то переходил тебе дорогу, — осторожно произнес я, не спеша вынимать руку из кармана. — Если напомнишь — буду признателен. — Как же? — мужчина снова опустился на скамейку. — А кто покойницу в дом уважаемого человека настропалил, чтобы та там все разнюхала? Не ты ли? И после эта информация ушла к кому-то очень серьезному, потому что квартирку ту пару дней назад «выставили», да так умело, что закачаешься! И ничего не взяли, кроме содержимого сейфа, от которого просто смердит мертвечиной. Не стану врать — я опешил. Всякого ждал, но этого точно нет. — Слушай, можно я тебя сфоткаю? — весело спросил мужчина. — Рожа у тебя сейчас… А еще мозги скрипят так, что вот-вот всех бабок в округе перебудят. Да что бабок — подъездных испугают. — И есть отчего, — повертел головой я. — Знаю, что произношу банальность нереальную, но все-таки — ты кто? — Иногда мне жалко, что нашему брату не дали способность чуять друг друга, — раскинул руки по спинке скамейки мужчина. — Как в сериале «Горец». Ну помнишь, один бессмертный к другому приближается на расстояние выстрела, и у них в ушах шуметь начинает. Вот и нам бы такое. Ладно, выдохни. Я не из братвы. Мы с тобой одной крови, Александр Смолин, вот какая штука. Меня зовут Олег, и я ведьмак. — Представился прямо как в клубе анонимных алкоголиков, — не удержался я. — А так круто, чо! — Я тоже так думаю, — он протянул мне руку. — Будем знакомы? — Будем, — решил не кочевряжиться я и ответил на рукопожатие. — И сразу вопрос… — Как я тебя нашел? — перебил меня Олег. — Очень просто. Что агентесса твоя к моему клиенту в гости заходила, я сразу срисовал. Видеть бродячие души я не вижу, но чую их как барбоска. И тогда же понял, что это дело рук ведьмака, больше с этой публикой таким образом никто работать не сможет. Нет, есть колдуны, которые могут на время неупокоенных себе на службу поставить, только на подобные мелочи они размениваться не станут. Больно дорогое это удовольствие. А непосредственно мертвым подобные забавы вообще ни к чему. Они либо на весь мир злы, либо на судьбу жалуются, либо незавершенные дела пытаются закончить, других забот у них нет. Все остальное — дело техники. У меня есть связи, они обширны, я их задействовал и в результате тебя вычислил. — В самом деле — просто, — вздохнул я. — Наниматель сильно на меня зол? — Соломин? — рассмеялся Олег. — Нет. Да он про тебя и не в курсе. Делать мне нечего, как только ему все рассказывать. Велика честь. А вот на твоего патрона — да! Рвет и мечет, сейф-то вычистили почти подчистую. Собственно, за компроматом на коллег по бизнес-цеху и приходили, больше ничего из дома не пропало. — Да ладно? — снова изумился я. — Прохладно! — Ведьмак хохотнул, показав белые зубы. — В сейфе осталось только одно досье, и на нем значится фамилия «Ряжский». Дескать — ну-ну, давай-давай, попробуй, пусти эти документы в ход. А все остальные как растворились, и это моего нанимателя особенно бесит. Ох, как все смешалось в доме Соломиных, видел бы ты! — Ни малейшего желания, — отказался я. — И так пожалел уже, что в эту чехарду ввязался. — Вот тут мы подходим к главной теме нашего разговора, — посерьезнел Олег. — Что дальше делать будем? Как жить? — Может, пойдем накатим по рюмке-другой? — предложил я. — За знакомство? Да и сквозит здесь. Днем тепло, а к вечеру прохладно становится. — Конструктивно, — подумав, согласился Олег. — За рюмкой и обсудим сложившуюся ситуацию. У вас тут есть пристойное место, где два достойных джентльмена могут посидеть и пообщаться, не боясь желудочных отравлений? — А как же? — поправил ремень сумки я. — Чудное кафе, открыли осенью, потому оно еще не успело промутировать. Следуй за мной. Спиртное меня не прельщало, но время для осмысления ситуации нужно было позарез. Просто она была совсем уж нетипичная. Я знал, что другие ведьмаки есть, причем они в том числе обитают и в моем родном городе, но при этом их существование всерьез мной как-то не рассматривалось. В смысле — ну есть и есть, чего теперь? Они где-то там, я тут, — все нормально. И «ведьмачий круг», представляющий собой, как видно, некое профессиональное объединение мне подобных, тоже не являлся темой для размышлений. Ну вот накой мне это все? И так жизнь бесперебойно меня бьет разводным ключом по голове. Но в моем случае клизма сама ищет пациента, потому рядом бодро топает светловолосый мужчина, который то и дело хитро поглядывает в мою сторону. Небось понимает, в каком направлении текут мои мысли, да посмеивается про себя. Правда, мелькнула у меня на миг мыслишка, что, может, это никакой вовсе и не собрат по классовой принадлежности? Может, это мой закадычный враг из эмиграции пожаловал и шустро начал плести вокруг меня интригу? Нифонтов за зиму раз десять мне повторил, что простых шагов от наследника Кащея ждать не стоит. Ему так неинтересно, он у нас эстет-с. Он сначала своего врага в интриги, как паук в паутину, замотает, а потом потихоньку его харчить начнет. Только вот вряд ли он стал бы настолько просто партию разыгрывать. Лицом к лицу, напрямую, тривиально? Нет, не тот это персонаж. Он любит появиться в последний момент, как «Deus ex machina», и по полной насладиться делом рук своих. Как это прошлой осенью случилось, когда торопыги из спецслужб его прихватить в доме пытались. Я помню торжествующие нотки превосходства в его голосе. Но при этом он не псих. Ни разу не псих. И именно это дает мне надежду на то, что я еще покувыркаюсь на манеже. Поступки психопата просчитать и предугадать невозможно, он непредсказуем. А вот действия пусть безжалостного и злобного, но все же рационального человека кое-как спрогнозировать реально. Так что это на самом деле мой собрат, с которым, правда, совершенно непонятно что делать. Точнее — что от него ждать. Так-то вроде дружелюбен, но это ни разу не показатель. Сейчас дружелюбен, потом по горлу ножом шваркнет. Как-никак я его босса «обул», а это, знаете ли, повод для разборок. Блин, не понос, так золотуха. — По первой! — предложил Олег, шустро наполнив рюмки коньяком. К моему удивлению, он предпочел его водке. — Здрав буди, брат-ведьмак! — Твое здоровье, — согласился я, звякнув своей рюмкой об его. — Не-не-не, — недовольно нахмурился мой сотрапезник. — Традиции надо соблюдать. Хотя — откуда их тебе знать-то? Но ты все равно не отлынивай! — Понял-понял, — не стал спорить я. — Здрав будь, брат-ведьмак. — Другое дело, — одобрил Олег и очень аппетитно выпил, а после начал терзать горячую котлету «по-киевски», из которой немедленно брызнуло на тарелку пряно пахнущее масло. — Закусывай. Сначала еда, потом беседа. Я с утра не жрамши, так что пойми правильно. Самое забавное — мне этот человек пришелся по душе. Ощущалось в нем что-то настоящее. Точнее — он был настоящий. Ему, похоже, не было нужды изображать из себя то, чем он не являлся. Мне бы так. Но пока не получается. Начав ощущать внутреннюю свободу, я пока никак не мог выразить ее внешне. Слишком сросся со своей предыдущей шкуркой. Умом понимаю — надо бросать все, рвать связи и знакомства, возможно, даже менять квартиру и (о, ужас) номер телефона. Вот тогда исчезнет нужда делать то, что надо, а не то, что хочется. Звучит просто. Превратить слова в дело сложнее. Жалко. Все ж таки не чужая была жизнь, своя. Привык, прикипел. Хоть и ругаюсь постоянно на ту же Маринку, но без нее станет очень грустно жить. А Наташка с Ленкой? А Вавила Силыч? — У тебя сейчас кровь носом пойдет, — заметил Олег, обсасывая косточку, оставшуюся после котлеты. — Думаешь очень напряженно. Приятель, я не собираюсь устраивать драму из-за того, что два жирных налима что-то не поделили в одной яме. Плевать на них. Они умрут гораздо раньше нас, так что эти двое только пылинки, танцующие в солнечном луче. Вот они есть, вот их нет, для нас с тобой ничего не изменится. Неужели ты полагаешь, что их мелкие делишки станут причиной нашего поединка? — Просто ты сказал, что нам надо как-то решить этот вопрос, — заметил я. — А что я еще мог подумать? — Странное вы поколение. — Олег разлил коньяк по рюмкам. — Что бы ни случилось, кто бы что ни сказал — все в одну сторону глядите, денежно-материальную. А я совсем другое имел в виду. Что именно, объясню после того, как выпьем. Здрав буди, брат-ведьмак! Мы опустошили рюмки. — Можно подумать, ты намного старше, — вдруг почему-то стало обидно мне. — Сколько у нас с тобой разницы? Лет семь. Ну — десять. Не больше ведь. А сразу — «поколение»! — Моя доля — вода, — объяснил мне Олег, усмехнувшись. — Так что ты на лицо не смотри, оно таким до самого конца пути останется. — Сейчас немного непонятно, — признался я. — Нет, что ты по водной части промышляешь, это ясно. Но при чем тут вечная молодость? — Налей коньяк в свою рюмку, — попросил меня новый знакомый. — Давай. Нет, мне не надо, только себе. Он дождался, пока его просьба не будет выполнена, глянул по сторонам, чтобы убедиться в том, что до нас никому дела нет, а после его губы шевельнулись, вот только ни слова из того, что он произнес, я не разобрал. Зато увидел, как спиртное в моей рюмке закрутилось маленьким смерчем, причем ни капли на стол не попало. Этот вихорек выскочил на стол, лихо обогнул солонку и перечницу, перепрыгнул блюдо с холодными закусками, добрался до Олега и запрыгнул в его открытый рот. — Вот так, — подмигнул мне мой собутыльник. — Здрав буди, брат-ведьмак! — Ваше здоровье! — впечатленный увиденным, пробормотал я. — Лихо! — Вода — моя доля, — повторил Олег. — Я служу ей, а она меня вознаграждает за эту службу. Слышал про живую и мертвую воду? Ну хоть в детстве, в сказках? Так вот там не все вранье, Сашка.