Скорчившаяся на табуретке Цири подняла голову, наткнувшись на злые зеленые глаза Кайлея, сверкнувшие из-под взлохмаченной челки светлых волос. Ее прошила дрожь. Лицо Кайлея, хоть и симпатичное, было злым. Очень злым. Цири тут же поняла, что этот ненамного старше ее паренек способен на все. — Никак тебя мне боги послали, — шепнул Кайлей, сверля ее зеленым взглядом. — Подумать только, я не верю в богов, а они прислали. Не оглядывайся, идиотка маленькая. Ты должна мне помочь… Слушай, зараза… Цири съежилась еще больше, опустила голову. — Слушай, — прошипел Кайлей, совсем по-крысиному сверкнув зубами. — Когда мимо нас будет проходить корчмарь, крикнешь… Да слушай же ты меня, черт возьми… — Нет, — шепнула она. — Они меня изобьют… Губы Кайлея скривились, а Цири сразу же поняла, что избиение вовсе не самое худшее, что может с ней случиться. Хотя Скомлик был большой, а Кайлей худой и вдобавок связанный, она инстинктивно чувствовала, кого надо бояться больше. — Если поможешь мне, — шепнул Кайлей, — я помогу тебе. Я не один. Мои друзья в беде не оставляют… Поняла? Но когда мои друзья нагрянут, когда начнется, я не могу торчать у столба, потому что эти сволочи меня прикончат… Слушай, собачий хвост, что надо сделать… Цири опустила голову еще ниже. Губы у нее дрожали. Ловчие и нисары жрали яичницу, чавкая как свиньи. Корчмарь помешал в котле и принес на стол очередной кувшин пива и буханку пеклеванного хлеба. — Я голодная! — послушно запищала Цири, немного побледнев. Корчмарь остановился, дружелюбно взглянул на нее, потом повернулся к пирующим. — Можно ей дать, господа? — Прочь! — невнятно рявкнул Скомлик, краснея и брызгая яичницей. — Прочь от нее, вертельщик засратый, не то я тебе ноги повыкручиваю! Нельзя! А ты сиди тихо, шалава, тихо… — Эй-эй, Скомлик, чегой-то ты, одурел вконец или как? — бросил Веркта, с трудом проглатывая покрытый луком хлеб. — Гляньте, парни, жадюга, сам жрет за чужие деньги, а девке жалеет. Дай ей миску, хозяин. Я плачу, и я решаю, кому дать, кому нет. А ежели кому-то это не ндравится, могет сразу получить по щетине. Скомлик покраснел еще сильнее, но смолчал. — Чтой-то мне ишшо вспомнилося, — добавил Веркта. — Надыть Крыса накормить, чтоб копыта в пути не откинул, не то барон с нас шкуру спустит, верь мне. Девка его покормит. Эй, хозяин! Навали жратвы какой для них! А ты, Скомлик, чево там бурчишь? Чево тебе не ндравится? — Следить за ней надыть, — ловчий головой указал на Цири, — потому как энто кака-то странная пташка. Ежели б то была обнаковенная девка, Нильфгаард бы за ней не гонялси, префект награды бы не посулил. — Обнаковенная — не обнаковенная, — хохотнул толстяк с чубом, — сразу видать будет, как ей промеж ног глянуть! Как вы на это, парни? Заберем на сеновал на минутку? — И не вздумай трогать, — буркнул Скомлик. — Не позволю! — Эва! Будем тебя спрашивать! — Моя добыча, и мое дело, чтоб ее целой довезти! Префект из Амарильо… — Наклали мы на твово префекта. За наши деньги пил, а нам потрахаться пожалел? Эй, Скомлик, не будь сквалыгой! И голова у тебя не упадет, и выгода тебя не обойдет! Целой довезешь. Девка — не рыбий пузырь, от тисканья не пукнет! Нисары заржали. Спутник Скомлика поддержал их. Цири затряслась, побледнела, подняла голову. Кайлей усмехался. — Поняла уже? — прошипел он, еле шевеля губами. — Как напьются, возьмутся за тебя. Изувечат. Мы едем в одной телеге. Говори, что я велю. Получится у меня — получится и у тебя. — Еда готова! — крикнул корчмарь. У него не было нильфгаардского акцента. — Подойди, мазелька! — Нож, — шепнула Цири, принимая у него миску. — Нож. Быстро. — Ежели мало, получай еще! — неестественно воскликнул корчмарь, косясь в сторону пирующих и добавляя в миску каши. — Отойди, прошу тебя. — Нож. — Жаль мне тебя, дочка, но не могу. Пойми ты. Отойди… — Из корчмы, — повторила она дрожащим голосом слова Кайлея, — никто не выйдет живым. Нож. Быстро. А когда начнется, беги… — Держи миску, неряха! — крикнул корчмарь, поворачиваясь так, чтобы заслонить собой Цири. Он был бледен и дробно лязгал зубами. — Ближе к сковороде! Она почувствовала холодное прикосновение кухонного ножа, который он сунул ей за пояс, заслонив ручку курточкой. — Прекрасно, — прошипел Кайлей. — Сядь так, чтобы меня заслонить. Поставь миску мне на колени. В левую руку возьми ложку, в правую — нож. И пили вожжу. Не тут, дура. Под локтем, на столбе. Осторожнее, глядят. Цири почувствовала, как пересохло горло. Наклонила голову чуть не к самой миске. — Корми меня и ешь сама. — Зеленые глаза всматривались в нее из-под прищуренных век, гипнотизировали. — И пили, пили. Смелее, малек. Получится у меня — получится и у тебя… «Верно, — подумала Цири, трудясь над веревкой. Нож вонял железом и луком, острие было неровным, видимо, много раз точили. — Он прав. Разве я знаю, куда меня везут эти подлецы? Разве я знаю, что надо от меня их нильфгаардскому префекту? Может, и меня ждет колесо, растяжки и клещи, раскаленное железо… Я не дам отвести себя как овцу на бойню. Уж лучше рискнуть…» С грохотом вылетело окно, вместе с рамой и кинутым снаружи пнем для рубки поленьев, все свалилось на стол, чиня опустошение среди мисок и кувшинов. Вслед за пнем на стол прыгнула светловолосая коротко подстриженная девушка в красной курточке и высоких блестящих сапогах выше колен. Упав на колени, она тут же взмахнула мечом. Один из нисаров, самый медлительный, не успевший отскочить, рухнул на спину вместе с лавкой, исходя кровью из рассеченного горла. Девушка ловко спрыгнула со стола, уступив место влетевшему в окно пареньку в коротком вышитом полукожушке. — Кры-ы-ысы! — рявкнул Веркта, возясь с мечом, запутавшимся в поясе. Чубатый толстяк выхватил оружие, прыгнул к ползающей по полу девушке, замахнулся, но та, поднявшись на колени, ловко парировала удар, отползла, а парень в кожушке, прыгнувший вслед за ней, с размаху ткнул нисара в висок. Толстяк повалился на пол, мгновенно обмякнув, как вывернутый тюфяк. Двери корчмы распахнулись под ударом ноги, в помещение ворвались двое Крыс. На первом, высоком и чернявом, был усеянный шишками кафтан, на лбу — пурпурная повязка. Этот двумя быстрыми ударами меча откинул двух ловчих в противоположные углы, схватился с Верктой. Второй, коренастый и светловолосый, широким ударом располосовал Ремиза, шурина Скомлика. Оставшиеся кинулись в бегство, направляясь к кухонным дверям. Но Крысы уже врывались и туда — из задней комнаты вдруг выскочила темноволосая девушка в сказочно красивой одежде. Быстрым тычком пропорола насквозь одного из ловчих, мельницей отогнала другого и тут же зарубила корчмаря, прежде чем тот успел крикнуть, кто он такой. Помещение заполнил рев и звон мечей. Цири спряталась за столбом. — Мистле! — Кайлей, разорвав надпиленную веревку, силился освободиться от ремня, все еще державшего ему шею у столба. — Гиселер! Рееф! Ко мне! Однако Крысы были заняты дракой, крик Кайлея услышал только Скомлик. Ловчий развернулся и уже собрался пригвоздить Крысу к столбу, но Цири прореагировала мгновенно и автоматически — как во время драки с выверной в Горс Велене и на Танедде — все выученные в Каэр Морхене движения проделались вдруг сами по себе, почти без ее участия. Она выскочила из-за столба, завертелась в пируэте, налетела на Скомлика и сильно ударила его бедром. Она была слишком мала и легка, чтобы откинуть огромного ловчего, но ей удалось нарушить ритм его движений и обратить на себя его внимание. — Ах ты дрянь поганая! Скомлик замахнулся, меч взвыл в воздухе. Тело Цири снова само по себе проделало спасительный вольт, а ловчий чуть не перевернулся, полетев следом за набравшим инерцию клинком. Грязно ругаясь, он рубанул еще раз, вложив в удар всю свою силу. Цири ловко отскочила, уверенно опустившись на левую ногу, закружилась в обратном пируэте. Скомлик рубанул снова, но и на этот раз не смог ее достать. Между ними вдруг свалился Веркта, поливая обоих кровью. Ловчий отступил, оглянулся. Его окружали одни трупы. И Крысы, надвигающиеся со всех сторон с направленными на него мечами. — Стойте, — холодно сказал чернявый в пурпурной повязке, наконец освобождая Кайлея. — Похоже, он очень хочет зарубить девочку. Не знаю почему. Не знаю также, каким чудом ему это не удалось до сих пор. Но дадим ему шанс, коли он так сильно хочет. — Дадим и ей, Гиселер, — сказал кряжистый. — Пусть это будет честный бой. Дай ей какое-нибудь железо, Искра. Цири почувствовала в руке рукоять меча. Немного тяжеловатого. Скомлик яростно засопел, кинулся на нее, размахивая оружием в мерцающей мельнице. Он был слишком медлителен — Цири уходила от ударов быстрыми финтами и полуоборотами, даже не пытаясь парировать сыпавшиеся на нее удары. Меч служил ей только противовесом, облегчавшим вольты. — Черт-те что! — коротко рассмеялась стриженая. — Невероятно! Акробатка! — Быстрая, — сказала разноцветная, которая дала ей меч. — Быстрая, как эльфка. Эй ты, толстый! Может, хочешь кого-нибудь из нас? С ней у тебя не получается. Скомлик попятился, осмотрелся, вдруг неожиданно прыгнул, целясь в Цири уколом, вытянувшись словно цапля с выставленным клювом. Цири ушла от удара коротким финтом, закружилась. Несколько мгновений видела набухшую, пульсирующую жилу на шее Скомлика. Она знала: в той позиции, в которой он оказался, он не сумеет ни избежать удара, ни парировать. Знала, куда и как следует ударить. Но не ударила. — Достаточно. — Она почувствовала на плече руку. Девушка в яркой одежде оттолкнула ее, одновременно двое других Крыс — в полукожушке и коротко остриженная — зажали Скомлика в углу, держа его под мечами. — Достаточно баловаться, — повторила цветастая, поворачивая Цири к себе. — Это немного затянулось. И по твоей вине, девочка. Можешь убить и не убиваешь. Что-то мне сдается, долго ты не проживешь. Цири вздрогнула, глядя в огромные темные миндалевидные глаза, видя приоткрытые в улыбке зубы, такие мелкие, что улыбка выглядела противоестественной. Это были не человеческие глаза и не человеческие зубы. Яркая девушка была эльфкой. — Пора уходить, — резко сказал Гиселер, тот, с пурпурной перевязкой на лбу, явно командир. — Это действительно слишком уж затянулось. Мистле, прикончи поганца. Коротко стриженная приблизилась, подняла меч. — Смилуйтесь! — взвизгнул Скомлик, падая на колени. — Даруйте жизнь! У меня дети малые… Малышки… Девушка ударила резко, развернувшись в бедрах. Кровь брызнула на побеленную стену широким неправильным веером карминовых точечек. — Терпеть не могу малышек, — сказала стриженая, быстрым движением пальцев сгоняя кровь с лезвия. — Не стой, Мистле, — поторопил ее парень с пурпурной повязкой. — По коням. Надо смываться! Поселение нильфгаардское, у нас здесь нет друзей! Крысы мгновенно выбежали из корчмы. Цири не знала, что делать, но раздумывать было некогда. Мистле, коротко стриженная, подтолкнула ее к двери. Перед корчмой, среди осколков кувшинов и обглоданных костей, лежали трупы нисаров, охранявших вход. Со стороны поселка бежали вооруженные копьями поселенцы, но при виде высыпавших на двор Крыс тут же скрылись между домишками. — На коне сидишь? — крикнула Мистле Цири. — Да… — Ну так давай, хватай любого — и вперед! За наши головы назначена награда, а это — нильфгаардское село. Тут уже хватаются за луки и рогатины! Галопом за Гиселером! Посередине улочки! Держись подальше от халуп! Цири легко перепрыгнула через невысокую загородку, схватила поводья одного из коней ловчих, запрыгнула в седло, хватила коня по крупу плоской стороной меча, которого так и не выпустила из рук. Рванула в галоп, опережая Кайлея и многоцветную эльфку, которую назвали Искрой. Помчалась за Крысами в сторону мельницы. Увидела, что из-за угла одной из хат выскакивает человек с арбалетом и целится в спину Гиселера. — Руби его! — услышала сзади. — Руби его, дева!