— Ага. В доме том нам скучно стало. Вот с Лешим и нанялись. И сейчас моему нанимателю, мастеру Чехову, нужна от вас кое-какая помощь. Призрак криво усмехнулся: — А он не легавый часом? А то мне легавым помогать неположняк. Митрич замахал руками: — Что ты, Искупитель с тобой. Он адвокат, я ручаюсь. — Ну раз ты за мастера ручаешься… интересуйтесь, мастер некромант. — Это вас Иван так? — уточнил я. — Вы же вроде друзьями были. Сидевшие за столом призраки расхохотались: — Иван? — переспросил тот, что знал Митрича. — Крыса эта? Кореш наш? Пацаны, вы слышали? Призраки весело закивали. — Иван с нами срок отбывал, — пояснил призрак. — И с каторжным прошлым у него, мягко скажем, были непорядки. Говорили, он доклады писал жандармам. Что на работах творится, и кто от работы отлынивает. За такое, мастер некромант, на каторге человека перо в бок ждёт. Но мы за него поручились. И оказывали поддержку. За плату, разумеется. И эта гнида клялась, что век нашей доброты не забудет. А когда мы вышли, он нашел и предложил одно дело. С которого мы легко соскочим с кучей денег. Мы заинтересовались, и все провернули чисто. Решили в гараже моем несколько дней переждать, пока шум не уляжется. А потом эта падла нас водкой отравленной угостила. И все деньги себе прибрала. Я кивнул. Иван рассказывал о своем богатом каторжном прошлом наивному пасынку, но на деле был человеком, мягко сказать, не очень уважаемым. А ещё теперь я понял, что хитрый Иван продумал все заранее. И скорее всего, сразу собирался бежать с деньгами из города. Если уже не сбежал. Надеюсь, Дамир Васильевич и его люди смогут найти эту хитрую тварь. — Мне нужна ваша помощь, — осторожно произнес я. Призраки переглянулись: — В чем, мастер некромант? — Иван подставил своего приемного сына, Степана. Уговорил его дать показания, что это Степан сберкассу взял. Призрак прищурился и зло протянул: — Вот же хитрая мразь. Ну, если у тебя есть план, мастер некромант, в который не входят жандармы — говори. Поможем, чем сможем. Да пацаны? Он обернулся к сидевшим за столом призракам и те согласно закивали. — Тогда слушайте, — начал я. Ох уж эти сказочки. Ох уж эти сказочники Мой план был прост и основывался на эффекте неожиданности. Призракам схема тоже пришлась по душе. И после короткого обсуждения мы приступили к реализации. Тела оказались в яме. Хитрый Иван заморозил тела, которые не успели прогреться в прохладном бетонном мешке. Вместе с Фомой мы вытащили один труп и убрали его в багажник «Империала». А затем я достал из кармана телефон, набрал номер Васильева. И услышав в динамике «Слушаю, Павел Филиппович», произнес: — Дамир Васильевич, простите, что так поздно вас беспокою. Ваши люди нашли беглеца? — Прячется где-то в области. Нужны точные координаты? — Хорошо. Пришлите мне его адрес в сообщении. Нажал отбой и убрал телефон в карман. Внезапно рядом со мной метнулась тень и раздалось громкое шипение. Фома оказался прямо передо мной и резко задвинул меня за спину. Напротив нас возникло несколько крупных собак, которые угрожающе скалились. Но не решались подступиться к нам. — По одиночке они не подошли бы, — пояснил помощник низким голосом. — Но тут стая и они на своей территории. — Сейчас я разберусь, — предложил я. — Не извольте беспокоиться, — хмыкнул Питерский и бросил на меня горящий янтарем взгляд. А потом он зарычал и издал странный звук, который заставил волосы на моем затылке приподняться. Фома мявкнул и клацнул зубами. Он слегка согнул ноги в коленях и расставил руки в стороны. А потом прыгнул с места и через мгновенье оказался прямо в куче псов. Те истошно взвыли, заскулили и рванули в разные стороны, поджимая хвосты. — Шаффки, — фыркнул парень и повел плечами, будто сбрасывая напряжение. А я замер, не смея отвести глаз. Передо мной стоял Фома, но лицо его преобразилось, став совершенно другим. Среди копны волос торчали острые уши, глаза сделались чуть крупнее и радужку расчертили узкие зрачки. Нос его стал чуточку шире, на щеках появилась шелковистая поросль и в стороны торчали длинные кошачьи усы. — Ну чего вы, вашество, — обиженно проворчал Фома. — Будто не знаете, кто я такой. — Постарайся никогда не меняться перед госпожой Виноградовой. — Это еще почему? — насторожился парень и мне показалось, что в его штанине по задней стороне бедра дернулся хвост. — Она не отстанет и будет требовать постоянно отращивать уши. — Скажете тоже, — помощник смущенно почесал ухо. — Зачем ей это? — Сдается мне, как любая уважающая себя женщина, она испытывает особую слабость к котам. А ты выглядишь… — Как? — прищурился оборотень. — Эффектно, — не сомневаясь пояснил я. — И Любовь Федоровна пойдет на все, чтобы ты чаще менял ипостась. Не удивлюсь, если начнет в дом мышей зазывать или сметану тебе подсовывать. — Она на самом деле может, — вынужден был согласиться Фома и встряхнулся, приводя себя в человеческий вид. Вышло у него на редкость грациозно: мех втянулся в кожу, глаза перестали светиться, нос стал тоньше. — Страсть как не люблю, когда сворой нападают, — голос помощника потерял урчащие ноты. — По одиночке собаки не вредные. И никогда бы не решились напасть. Люди врут, что кошки с собаками не ладят. — Значит, ты не станешь возражать, если мы заведем пса? — Сложный вопрос, — парень насупился. — Некоторые совершенно не поддаются дрессировке. И пованивают. — Выбор за тобой. Я в этом вопросе целиком доверяю тебе. — Спасибо, вашество, — довольно усмехнулся Фома и икнул. Внезапно я подумал, что Виноградова наверняка бы уточнила, не собирается ли парень выплюнуть комок шерсти. Я сел на пассажирское место, откинулся на спинку сиденья и принялся ждать. — А не страшно с трупом в багажнике ехать? — осторожно уточнил Фома, который занял место за рулём. — Надеюсь, номера семьи защитят нас от остановки жандармами, — ответил я, хотя и сам прекрасно понимал: если остановят, то нам придется несладко. Фома кивнул и вздохнул. Нервно забарабанил пальцами по рулю. Потом нахмурился, заметив, что его когти все еще не вернулись у нужной форме. И в этот момент в кармане пискнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Я вынул аппарат, взглянул на дисплей, продиктовал слуге адрес. И машина поехала к выезду из гаражей. Нужный нам дом располагался в Вороново. Небольшой деревне на севере, в тридцати километрах от Петрограда. На Северном шоссе расположился пост, и пара сотрудников дежурила у дороги, выборочно останавливая машины. Заметив жандармов, Фома скинул скорость ниже рекомендуемой, и очень аккуратно проехал мимо стражей правопорядка. Его напряжение передалось и мне. В животе зашевелился противный ледяной ком, а волосы на затылке зашевелились. И хотя я понимал, что если нас остановят, ничего страшного не случится. Скорее всего. Тело отберут и отправят в прозекторскую. А я в самом крайнем случае смогу просить о помощи кустодиев. Или отца. Или бабушку. Но в первом случае я останусь им должен. А во втором я выслушаю лекцию о том, что воровать тела с места преступления нехорошо. В третьем мне светит выговор на тему того, что попадаться могут только глупцы и дилетанты. В любом случае придется спешно корректировать план по выведению Ивана на чистую воду. А этого мне очень не хотелось. И только выехав за территорию города, мы спокойно выдохнули. И я вынул из кармана телефон. Набрал номер Беловой. Трубку не брали очень долго. И наконец, в динамике послышался недовольный голос: — Слушаю, Чехов. — Привет, Белова. Хочешь дело о разбое и тройном убийстве закрыть? — Рассказывай. Голос мигом подобрел, и я улыбнулся: — Подъезжай в Вороново. У тебя есть сорок минут, потом подозреваемый убежит. — Да что за дело-то? — Он сам тебе все расскажет, когда будет оформлять явку с повинной, — успокоил ее я. — Только найди деревенского жандарма. И старосту. Чтобы все было оформлено по закону. — Сделаю, — ответила девушка и нажала на сброс. Я же убрал телефон и откинулся на спинку кресла. — А почему он в деревне этой укрылся? — уточнил Фома.