Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
ГОСПОДИН МАВЕРИК НЭРКОМ, суперинтендант Скотланд-Ярда, отбросил в сторону газету, которую читал, и развернулся в своем крутящемся кресле, насторожившись, как терьер, который учуял крысу. Он знал хорошо, что предвещали шаги в коридоре, ведущем к его кабинету. Его посыльный наконец возвращался. «Отлично!» Теперь он займется реальными вопросами, вместо того чтобы копаться в горах насмешек придирчивых критиков и колкостей фанатичных репортеров, которые, казалось, решили, что Скотланд-Ярд, как и все силы правопорядка, вместе взятые, – скопище кретинов, раз каждый злодей в Лондоне не был призван к ответу и не все гнусные тайны трущоб раскрыты. «Шайка бездельников! Поручить бы этим горлопанам расследование, чтоб на собственной шкуре оценили, насколько проста работа полиции! Раз они такие умные, посидели бы до двух часов ночи в кабинете, пытаясь сложить фрагменты головоломки, в поисках убийцы, которого никто не видел. Да и кто убивал способом, который ни медицинская наука, ни юридический опыт не могли идентифицировать. Черт их всех побери…» Дверь открылась и закрылась, и сержант уголовной полиции Петри шагнул в кабинет, снял шлем и застыл по стойке «смирно». – Ну что там? – прорычал офицер, нервно постукивая пальцами по столу. – Говори! Это была ложная тревога или нет? – Нет, сэр. Дела еще хуже, чем нам сообщили. Все оказалось много страшнее… – Боже! Вы имеете в виду… Он мертв? – Да, сэр. Мертв как Юлий Цезарь. Умер за двадцать минут до моего прибытия, – последовали громкий щелчок пальцев и резкое движение руки. – Так же, как другие, сэр. И никаких следов того, что вызвало смерть. Это пятый подобный случай, шеф! Никаких следов! Газеты опубликуют отчеты завтра. – Отчеты? Они теперь считают нас совершенно беспомощными? – тут Нэрком всплеснул руками и рассмеялся безрадостным, нервным смехом. – Они могут вылить на нас еще больше помоев, разве нет? Повесить на нас еще больше собак? Выставить нас еще большими идиотами?.. Отнюдь не лучшее утешение для замученного жизнью налогоплательщика – узнать, что в любой момент, в любой час дня и ночи его может прикончить неизвестный злодей и что начальники учреждения, которое охраняет его покой за его же счет, способны сообщить его безутешной семье только: «Вот это да! Ну, ничего себе!» В городе воцарилась атмосфера чрезвычайного замешательства. Теперь мы должны доказать, что эффективность нашей уголовной полиции достаточно высока, чтобы не служить объектом издевательских фельетонов. И все это валится на мою голову, день за днем!.. Как будто я проклят, как будто все эти неудачи только того и ждали, пока я займу это кресло. И никакого внимания ошеломительному успеху прошлых шести лет. Ни единого слова о том, как полицейские управления других стран завидовали и жаждали обучиться нашим методам. Два месяца неудач, и все забыто! Господи, Гарри! Я готов обратиться к самому дьяволу, лишь бы заставить этих газетных писак взять свои слова обратно! – Так почему вы не сделаете так, сэр? – тут Петри понизил голос на тон или два и настороженно осмотрелся по сторонам. Лишь убедившись в отсутствии посторонних, что в этих стенах само по себе было невозможно, он набрался храбрости заговорить вслух. – Бесполезно отрицать факты, господин Нэрком, что он не был одним из нас – одним из штатных сотрудников, я имею в виду, – тот парень, кто тянул на себе нашу контору в последние годы. Я имею в виду Клика, сэр. Вы знаете это, и я это знаю. Не знаю, в ссоре вы с ним, или же он отправился на выполнение сугубо секретной миссии, которая мешает ему заниматься текущими вопросами Скотланд-Ярда. Но если это не так, послушайте моего совета, сэр: немедленно вызовите его и поручите ему это расследование. – Прекратите нести вздор! Вы думаете, что я ждал бы до сих пор, если бы мог что-то сделать? Поручить Клику это расследование! Как, забери мою душу дьявол, я могу сделать это, если я не знаю, где его искать? Он исчез вскоре после случая с Лапой Пантеры, шесть месяцев назад. Бросил свое жилье, дал расчет домработнице, уволил своего ассистента, Доллопса, и уехал, господь знает куда и почему, – прорычал Нэрком. – Ого! Так вот почему о нем ни слуху ни духу в нашей конторе? А я-то все это время пытался понять, в чем дело! Клик исчез, а? Ну, хорошо! Вы не думаете, что он мог вернуться к своему старому ремеслу? Вновь стал неуловимым взломщиком? – Нет, это исключено. Никогда не стоит ждать предательства от этого парня, Джеймс! Он полностью перековался. В последний раз, когда я видел его, он делал покупки с мисс Элизой Лорн – девушкой, которая вскружила ему голову. И судя по их взглядам друг на друга, я полагал… Хорошо, не важно! Это не имеет никакого отношения к нашим делам. Кроме того, я уверен, что если бы они собирались под венец, госпожа Нэрком и я были бы приглашены. Все, что Клик сказал мне перед тем, как исчезнуть, сводилось к тому, что он собрался отдохнуть. Он не сказал, почему, и он не сказал, где. Я проклинаю себя за то, что не спросил его об этом… Я проклинаю себя за это с тех пор, как той чертовке-француженке удалось сорваться с крючка и слинять. – Имеете в виду ту девку, которую мы взяли в доме на Рогэмптон вместе с бароном Моравии? Да, ту историю с «Серебряной ловушкой»… Марго, королеву апашей[1]. Вроде бы вы называли ее именно так. – Потому что это она и была! Я уверен в этом на все сто. Я никогда не видел ее до той ночи, это верно, но Клик сказал мне, что это – Марго… И кто может знать это лучше, чем Клик, если она была его дамой и сообщницей? Но это – один из чертовых недостатков британской юстиции. У нас слово жулика имеет тот же вес, что и слово офицера, если оно не опровергнуто фактическим доказательством… Та женщина привела дюжину свидетелей, чтобы доказать, что она почтенная австрийская дама, находящаяся в гостях у своего сына в Англии. То, что машина, в которой она приехала, сломалась примерно за час до нашего прибытия в дом на Рогэмптоне, и что та дама была просто приглашена в дом и ждала, пока ее шофер занимался ремонтом… Конечно, шофер был представлен суду, как и хозяин гаража, в котором ремонтировали злосчастный драндулет; так что, когда арестованный моравиец признался, что так все и было, у суда не осталось вопросов. Я не мог удостоверить ее личность, а Клик, который мог, пропадал. Господь знает, где его носило. Тогда добросердечный судья отпустил женщину под залог, передал ее в руки адвокатов, ожидая, пока мы не найдем кого-нибудь из Парижа, чтобы идентифицировать ее. Но едва лисица была освобождена, ее и след простыл! Ни один человек в Англии больше ее не видал. Если б мне перекинуться хотя бы словом с Кликом, ей было бы не сорваться. Но его куда-то черти унесли! – Думаю, нам не стоит убиваться и ломать голову по поводу бегства этой дамочки, – вздохнул Петри, поглаживая подбородок. – Она свалила назад в Париж, и я думаю, сэр, забилась там в нору, как любая лиса. Я слышал, что французские детективы столь же жаждут взять ее за жабры, как и мы, но она – дамочка скользкая, как угорь. Никому еще не удалось ее изловить. Можно сто раз увидеть ее, но так и не узнать, кто она на самом деле. – Точно! Даже Клик не знает ничего о том, кто она на самом деле. Он признавался в этом мне. Да, я тоже считаю, что она действительно вернулась в Париж. Это для нее самое безопасное место. И для нее и ее шайки там раздолье. Прямо-таки город мечты! – Да, сэр. Король Ульрик Моравский[2] сейчас там, как гость республики. Забавное время для короля, не правда ли, посещать другую страну, когда революция на носу в его собственной стране? Не зная много об обычаях королей, шеф, рискну заметить, что я на его месте занялся бы наведением порядка дома. – Дипломатия, Петри, дипломатия! Их величество нашел безопасное местечко. Слухом земля полнится, что принц Как-Его-Там, сын и наследник покойной королевы Кармы, не только все еще жив, но и здравствует и в течение текущего года тайно посетил Моравию лично. Газеты пишут, что даже непреклонный старый роялист, граф Ирма, вовлечен в революционное движение и что, согласно распоряжению короля, он был арестован и заключен в тюрьму в форте Сулберга, за подготовку мятежа. Добрый старый Джонни… Надеюсь, что его не рискнут тронуть. Он был в Англии не так давно. Прибыл, чтобы проконсультироваться с Кликом по поводу потерянного жемчуга. Не хочу думать, что ему что-то угрожает. Надеюсь, он выйдет сухим из воды; но если нет… В общем, нам сейчас не до международной политики… У нас есть неуловимый серийный убийца и свора бешеных газетчиков. Ну что за черт! Почему я не знаю, где прохлаждается этот мерзкий Клик! – Разве вы не можете найти кого-то, кто подскажет, где Клик, сэр? Какой-нибудь знакомый… кто-то, кто видел его или, возможно, получил известие от него? – Только не надо этих песен! – хмыкнул Нэрком коротко, иронично. – Друзья! Какие друзья были у него, кроме меня? Кто знает его лучше, чем я? А что знаю о нем я? Ни-че-го! Ни его происхождения, ни его настоящего имени. Только то, что он принял решение назвать себя Гамильтоном Кликом и бороться за торжество Закона столь же же яростно и самоотверженно, как когда-то он боролся против него. И где я найду человека, который бы «видел» его, как вы предлагаете… Или знал бы его, учитывая его уникальный дар перевоплощения? Вы никогда не видели его реальное лицо – никогда за всю вашу жизнь. Я тоже никогда не видел его, даже встречаясь с ним на улице, не узнавал его, даже если смотрел ему в глаза. Но он прилетал пулей, если знал, что он нужен мне! Только где он? Воображение никогда не было одной из сильных сторон Петри. Его разум всегда передпочитал наезженные дорожки. И сейчас он нашел подходящую колею. – Почему бы вам не дать объявление? Поместите личное объявление в утренние газеты, сэр. Клик, несомненно, читает новости каждый день и неизбежно прочтет ваше послание. А если даже нет, до него дойдут слухи о том, что вы его ищете. Нэрком внимательно посмотрел на Петри. Предложение сержанта было тривиальным до пошлости, обычным, что даже не пришло в голову суперинтенданту! Связаться с Кликом через колонку для найма посудомоек и признаний в любви прыщавых подростков! Сама возмутительность этой идеи была гарантией успеха! – Джеймс, я полагаю, что в вашей идее что-то есть! – воскликнул он. – Если даже поползут слухи…. Хотя это не имеет значения, главное, чтобы он вышел на связь, чтобы узнал, что нужен мне! Звоните в «Дэйли мэйл», пока я пишу объявление. Скажите им, что это срочно, в утренний выпуск. Я передам текст им по линии сам, через минуту. Нэрком склонился над столом, обмакнул ручку в чернильницу и принялся писать с такой поспешностью, что закончил прежде, чем Петри успел сказать в трубку: – Да… Это Скотланд-Ярд. Оставайтесь на линии, пожалуйста… Старший офицер Нэрком хочет говорить с вами… Просьбы Скотланд-Ярда в любом случае рассматриваются с уважением и любезностью даже чудовищами пера ежедневной прессы. Таким образом, дело было улажено, невзирая на поздний час, и утром полдюжины газет украсились выделенным объявлением в рамке: Клик, где вы? Срочно объявитесь. Это крайне важно. Нэрком.
Ожидаемое случилось, а неожиданное последовало за ним по пятам… Ежедневная пресса, публикуя полный отчет о последних дополнениях к уже длинному списку таинственных убийств, которые в течение двух недель подряд наводили ужас на общество, надрывалась от гневных криков и захлебывалась слюной, так что сама газетная бумага пожелтела от стыда. Дневной и вечерний выпуски были еще хуже – между завтраком и обедом еще один человек пал жертвой таинственного убийцы, и газеты раздували панику, разносили ее из конца в конец Лондона. Система уголовной полиции страны сгнила на корню! Правительство должно немедленно вмешаться! Это национальный позор, когда самый передовой город цивилизованного мира вынужден трястись от страха, а убийца гуляет на свободе! Может ли быть что-то ужаснее? Как оказалось – могло! Вечерние выпуски газет сообщили об этом раньше, чем об этом узнал сам Скотланд-Ярд. Это было напечатано огромными буквами на первой полосе всех центральных газет: ЛОНДОН ВО ВЛАСТИ УЖАСА КРОВАВОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ НА КЛАРДЖЕС-СТРИТ ЗЛОДЕИ ПЕРЕШЛИ К ДИНАМИТУ! Кларджес-стрит! Старая улица тех «волшебных» прежних времен Клика, времен тайны Красного Лимузина и других успешно раскрытых зловещих тайн! Нэрком схватил вечернюю сводку происшествий по городу и начал читать, затаив дыхание. Это был обычный шифрованный отчет штаб-квартиры, и расшифровка гласила: 16:28 Попытка теракта, предпринята неизвестными лицами. Взорван дом на Кларджес-стрит, Пикадилли. Есть жертвы. Три человека получили ранения. Двое убиты. Никаких следов злоумышленников. Квартиросъемщики – семья из Эссекса. Въехали два дня назад. Дом в течение многих месяцев ранее пустовал. Ранее был занят отставным моряком, капитаном Горацио Бербэджем, который… Нэрком не стал читать дальше. Он отбросил отчет в сторону и рухнул в кресло, не то плача, не то смеясь. – Теперь я знаю, почему он смылся! Старый добрый Клик! Запуганный старый Клик! – бормотал он. Внезапно он остановился, как будто некто невидимый схватил его за горло, но уже в следующий миг вскочил на ноги и начал мерить шагами комнату. Его лицо побагровело. Если бы он выражал свои мысли вслух, то они звучали бы так: «Это дело рук команды Марго, конечно же. И Клик, должно быть, предположил, что они планируют что-то вроде этого. Если бы он остановился там, после Серебряного дела… или молодчики Марго, или моравийцы его без сомнения достали бы. И те, и другие висели у Клика на хвосте постоянно. Интересно, почему? Что за чертовщина, если подумать, могла заставить премьер-министра Моравии заинтересоваться делами бывшего взломщика? Боже! А ведь порой дела Марго затрагивают интересы высшего общества! Премьер-министр Моравии! И тому пришлось наплевать на пятнадцать лет, потраченных на то, чтобы поймать Марго и позволить ей ускользнуть! Выиграть и… упустить ее, ради того, чтобы попытаться поймать одного бывшего преступника. Интересно, когда и как Клик успел нажить себе врага в ее лице? Или он просто заметал следы, обеспокоенный тем, чтобы о нем ничего не узнал никто из его криминального прошлого? Хитрый Клик опять обыграл всех… Но теперь он может спокойно заняться таинственным убийцей, терроризирующим Лондон, теперь, когда это дело на Кларджес-стрит закончено! Старый добрый Клик! Он опять обыграл всех! Возвращайся же, чертяка! Когда же ты выйдешь из подполья, старина, и к нам вернутся старые добрые времена?» Взгляд офицера упал на телефон. Он замер, прекратив ходить из угла в угол, и на лице его появилась довольная улыбка. – Сейчас ты зазвонишь, дружок, – оптимистично сказал он, обращаясь к телефону. – Я знаю Клика, он не станет медлить! Теперь он примчится пулей. Я скоро услышу его, Джеймс! Несомненно. И надо сказать, его оптимистические ожидания блестяще оправдались. Но совсем не так, как он ожидал… БЫЛА УЖЕ ПОЛОВИНА восьмого, когда в дверь кабинета суперинтенданта постучали, затем она открылась, и в кабинет заглянул секретарь. – Человек, желающий говорить с вами, сэр, конфиденциально, – объявил он. – Говорит, что он по объявлению в утренней газете. – Пустите его! Давайте его сюда немедленно! – взволнованно воскликнул Нэрком. – Давайте его сюда; и не впускайте никого больше, пока я не освобожусь. Затем, как только швейцар вышел, полицейский пересек комнату, задернул тяжелые шторы, включил электрическое освещение, приставил к своему столу еще одно вращающееся кресло, раскрасневшись, выдвинул ящик стола и достал коробку с любимыми папиросами Клика, которая ждала своего часа в течение многих недель.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!