Он налил в новую сковороду кокосовое масло. Да, кокосовое масло он купил. Как и сковороду. После того как он во всем признался Патрис, им пришлось купить многое: кухонную доску, острые ножи, морскую соль, черный перец. Каким головокружительным был тот поход по магазинам! Пятидесятилетний мужчина забрасывал в вок перцы, ростки фасоли, молодые луковицы и тофу (это тоже отдельная история) и слушал знакомое по телепередачам скворчание масла. На глазах у него выступили слезы. Отчего бы это? От многих лет ночных перекусов наедине с собой? Фастфуд, отупляющее чувство насыщения, которое приносит чистый жир с углеводами, долгие ночи, долгие годы на диване, где некого обнять? А теперь — эти краски, эти запахи, эта бьющая в глаза обыденная нормальность. Крис давным-давно ни о ком не заботился, в том числе и о себе. Он позволил слезам падать в кипящее масло. Когда первая слезинка зашипела в жире, его обняли за живот. Проснулась Патрис. Он обернулся, и она, задрав голову, поцеловала его. — Чтобы глаза не слезились, не наклоняйся над сковородкой. — Хороший совет, — кивнул Крис. — Как твоя йога, все отработала? — М-м-м, — промычала Патрис. — Пришлось попотеть. Она выпустила его и уселась на кухонный стол. Крис не раз видел в кино женщин, спокойно усаживающихся на стол, но никак не ожидал, что подобное произойдет на его собственной кухне. Чудесная полусонная женщина, забравшаяся на кухонный стол, будто так и надо. — Ну как, ты уже влюбился в меня? — со смешком спросила она. — Еще как, — улыбнулся Крис и поцеловал ее. — Очень на это надеюсь! — Патрис спрыгнула со стола. — Принесу тарелки. Крис склонился над сковородой. Отвернулся, чтобы спрятать лицо от деловито копающейся в посудном шкафу Патрис. Слезы опять закапали, пуще прежнего. Что это с ним? Просто обжаренные овощи, Крис, обычные обжаренные овощи и женщина на кухонном столе. Тогда до него дошло. Дошло? Или он осознал? Не важно, главное, в ту минуту он уже точно знал: да, влюбился. О господи, да, и, о господи, нет! Рано или поздно придется сказать Патрис. Надо бы это обдумать. Крис пальцем смахнул слезинку из уголка глаза. От чили глаз тут же защипало, и все мысли о любви и счастье, о стыде и беззащитности, о страхах и волнениях отошли на второй план. Зато теперь можно было не объяснять, отчего он плачет. Легко вести здоровый образ жизни, пока Патрис рядом. С ней это казалось так просто. Ешь фрукты, пей тоник для похудения, не ходи в KFC. А без нее вечера стали длиннее. И Крису не приходило в голову потушить брокколи для себя одного — что за дикая мысль! Может, съесть печенье, всего одно? И в шоколадке нет ничего страшного, если это темный шоколад, купленный в магазине здорового питания. На вкус он жуткий, значит, наверняка безвредный. Ибрагим ему как-то рассказал о пользе грецких орехов, и теперь Крис постоянно жует их. Где проходит черта? Сейчас все доставляют на дом. Не только из ресторанов, хотя и это плохо, но и из местных магазинов. Ему за десять минут принесут к дверям «Принглс» и «Аэро». Он уныло дожевывает очередную горсть грецких орехов. Может, заварить травяной чай? Или просто заказать «Твикс»? Что в нем плохого? Пожалуй, даже два, они ведь такие маленькие. Или карри. Только с овощным гарниром вместо чечевичных лепешек. Хватит думать о еде, Крис! Подумай о работе. Скоро слушание по делу Райана Бэйрда. Там они рассчитывают на легкую победу. Подумай о Конни Джонсон. Поймай ее хоть на каком-то промахе. Не нравится ему, что она так по-хозяйски раскатывает на своем «Рейндж-ровере» по Файрхэвену. Домофон у Криса звонит в 21:45. Поздновато для гостей. Глава 49 Это, строго говоря, не свидание. Они с детективом-инспектором из Лондона весь вечер вели наблюдение за гаражом Конни Джонсон. Донна предпочла бы работать в паре с Крисом, и скоро ее желание исполнится, потому что мама вернулась в Южный Лондон. Докладывать не о чем: приезжали и уезжали несколько мальчишек-велосипедистов. Ни новых лиц, ни самой Конни. Донна почти готова была увидеть у дверей гаража Райана Бэйрда, но тот, видимо, затихарился перед судом. Конни, конечно, знает о них. Однако, если они с Крисом найдут способ прижать ее к ногтю, получат и медали, и повышения. Инспектор был из прикомандированной на пару недель лондонской группы. К Конни Джонсон там относятся серьезно, выделили им усиление. Сейчас парень сидит напротив нее и хлещет пиво из бутылки: «Зачем мне стакан, стекло есть стекло». Если верить результатам проведенного Донной в «Фейсбуке» расследования, в этой лондонской группе он — единственный холостяк. Зовут инспектора Джордан, а может, Джейден. Им вот-вот подадут десерт, поэтому переспрашивать уже поздновато. Донна весь вечер именовала его «сэром», и он вроде бы не возражал. Она успела выяснить, что «Лучшего пекаря» он не смотрит, поскольку подобные шоу, на его взгляд, — это «нудная белиберда», и при этом вышки 5G он считает заговором властей, имеющим какое-то отношение к раку. Словом, чем-то таким, к чему следовало бы присмотреться. Ему, вероятно, тридцать пять или сорок лет — трудно понять, когда речь идет о мужчине в таком возрасте. Руки на вид сильные, и этого хватило, чтобы Донна приняла приглашение поужинать после смены в «Ле пон нуар». Господи, как же ей одиноко! Ей почти тридцать, друзья разбиваются на пары и исчезают из поля зрения. Карл, ее бывший, времени даром не терял — он уже помолвлен. И это мужчина, который «нуждался в личном пространстве» и был «не готов к обязательствам, детка». Его невеста — авторитетная персона в обувной сфере, а не офицер полиции, и они собираются пожениться в Дубае. А Донна — новенькая в новом городе. Чернокожая девушка в приморском городке, которая чувствует себя то незваной гостьей, то диковинкой, и оба варианта ее не радуют. «Откуда вы? — Из Южного Лондона. — А вообще откуда? — Ах, вообще. Ну, я действительно из Стретема[28]. — Понятно». Городок, где не найти тональное средство твоего оттенка и где нет парикмахера, которому можно доверить волосы, — ближайший работает в Брайтоне. Все это не смертельно, конечно, но и не помогает ей почувствовать себя менее одинокой. Впрочем, во всем надо искать светлую сторону. И время от времени встречаться с людьми моложе пятидесяти. Например, этот простак, как бы его ни звали. Сделай шаг ему навстречу, Донна. — Просто не верится, что вы до сих пор не взяли ее, — говорит инспектор с предположительно сильными руками. — Конни довольна умна, — объясняет Донна. — Умна для такого маленького городка, я полагаю, — отвечает инспектор. — Но не для Лондона. Вам повезло, что подоспела наша кавалерия. — Вы ее еще не поймали, — возражает Донна. И думает, что не без оснований. — Лондон живет в другом ритме, дорогуша. У него другой пульс. — Знаю, — кивает Донна. — Я из Лондона. — В нем надо жить. Надо дышать им. Это большой, злой город. — Я же говорю, я там родилась. А вы откуда? — Из Хай-Уикома, — говорит инспектор. — Гнусное местечко. — Это шутка? — удивляется инспектор. — Нет, просто поддерживаю разговор. Присоединяйтесь. Красивые ли у него глаза? Ну, цвет приятный — уже кое-что. — Я, кстати, остановился в «Трэвелодже», — сообщает инспектор, взглянув на часы — фальшивый «Ролекс», наверняка прихваченный в хранилище вещественных доказательств. Донна кивает. Секс в «Трэвелодже» — как спасение от одиночества? Пусть будет так. Попросим счет, прихватим по дороге бутылку вина, и делу конец. Забудемся на время, пока ее мама и ее начальник влюбляются друг в друга. — А твой главный, — говорит инспектор, — этот Крис Хадсон — он вроде как довольно безнадежен? — Я на вашем месте поостереглась бы его недооценивать, — отвечает Донна. Будь осторожен, Джордан или Джейден! — В Лондоне он и секунды не продержался бы, — гнет свою линию инспектор. — Неужели? — спрашивает Донна. — Не, такому даже ковид не поймать. Ну, хватит! Сегодня Донна обойдется без плохонького секса в «Трэвелодже». Не собирается она помогать этому невнятному типу раздувать его эго. Что она вообще здесь делает? Чего ищет? Официант приносит счет, и эта посредственность, оскорбившая ее лучшего друга, смотрит на итоговую сумму. — Ты не против, если мы разделим пополам? К тому же ты вино брала, так что… — Разумеется, сэр. — Донна лезет в сумочку. Пора ей что-то делать со своей жизнью. И она даже знает, с кем может об этом поговорить. С Ибрагимом. Донна только что отослала ему записи с вокзальных камер. Вероятно, он не будет возражать, если она как-нибудь его навестит? Психотерапия Донне не требуется, но не помешал бы хороший долгий разговор с другом, который, по удачному стечению обстоятельств, еще и психотерапевт. У нее звякает телефон. Сообщение от Криса.