— Кто бы сомневался! — Андрад переводит дуло на Ломакса. — Что ты тут затеял? «Да, хороший вопрос», — думает Лэнс. Конни Джонсон держит под прицелом Андрада. Андрад целится в Ломакса. Лэнс считает, что ему следовало бы направить пистолет на Конни — просто для равновесия. Но как дальше пойдет игра? Для кого-то она плохо кончится. Надо позаботиться о том, чтобы не для него. Что за место для смерти! Наверху орут чайки, внизу попискивают игровые автоматы. Если его сейчас пристрелят, не придется, по крайней мере, возиться с кухонной стеной в квартире. «И все-таки постарайся не попасть под выстрел, Лэнс». — Я не меньше тебя удивлен, Фрэнк, — уверяет Ломакс. — Чтоб мне сдохнуть. Но есть простой… — Хватит, — перебивает Андрад. Он жмет на курок и всаживает пулю в грудь Ломаксу. Ломакс в своем кресле складывается пополам, кровь заливает его костюм. Андрад переводит прицел на Конни, хотя его и учили сперва кончать со всеми присутствующими мужчинами. Однако он опоздал. Кони Джонсон выпускает пулю, которая насквозь пробивает Фрэнка Андрада, затем оконное стекло и улетает в серое море. Мартин Ломакс поднимает голову, словно хочет пожаловаться на шум. Но то, что он хотел сказать, остается невысказанным. Он заваливается влево и падает на пол. Фрэнк Андрад сползает с подоконника, оставляя на радиаторе батареи густой алый след. Ступня его упирается в локоть Мартина Ломакса. Эти двое мужчин уже спят. И видят сны о стволах, наркотиках и деньгах, о том, чтобы всегда брать и никогда не отдавать. «Что дальше?» — гадает Лэнс. На полу — два трупа, на столе — два алмаза, а под столом — полная сумка кокаина. Они с Конни целятся друг в друга и не знают, что делать. Богдан встает между стволами. — Конни, тебе нет дела до этого парня, а ему — до тебя. Он здесь ради этих покойников и алмазов. Бери сумку и беги. Сотрудники Особой лодочной службы на пирсе высматривают Поппи. Они знают, что Конни Джонсон трогать нельзя. У них четкие приказы. Она должна добраться до своей машины. Конни подхватывает сумку, перебирается через стол и спешит к выходу. Богдан открывает перед ней дверь. Она, привстав на цыпочки, целует его. — Звони, ладно? — просит она и прибавляет скорость, раскачивая на ходу сумкой с кокаином. Лэнс молча осматривает место происшествия. Здоровенный поляк рядом с ним краснеет до ушей. Кровь двух покойников сливается в одну лужу на полу. * * * Сью при первом же выстреле выскочила из фургона. Элизабет не сочла нужным последовать ее примеру, поэтому Джойс тоже осталась на месте. — Ну подумать только! — говорит она. — Вообще-то, мне не нравится, когда кого-то убивают без крайней необходимости, — объясняет Элизабет. — Но здесь особо жалеть не о ком. Джойс обдумывает ее слова. С тех пор как Элизабет решила отдать Конни Джонсон лишь два алмаза, она чего-то подобного и ожидала. Элизабет иногда бывает жестокой. Нежелательно иметь ее во врагах. Мир будет лучше без Фрэнка Андрада — младшего, это несомненно. Таксист Марк хотел поболтать с ним о бейсболе, а в ответ услышал «Заткнись на фиг». Правда, Андрад употребил другое слово. Мафия не мафия, а Фрэнк Андрад — очень неприятный, несдержанный человек. Был. А Мартин Ломакс? Его дом, его миллионы, его дела. И сделки, которые он помогал финансировать. Оружие, банды, войны. Запах жимолости, заглушающий зловоние. Джойс вспоминает о фонде «Жить с деменцией». Пять фунтов. И равнодушно рассматривает труп на экране монитора. Джойс за свою жизнь повидала немало смертей, на ее глазах умерло множество хороших людей, ни в чем не повинных, просто не слишком удачливых. Бывало, она плакала, вернувшись домой, и Джерри молча обнимал ее, понимая, что сказать нечего. А по этим двоим она не прольет ни слезинки. «Туда и дорога», — сказал бы Джерри, и Джойс с этим вполне согласна. Но все же насколько правильно подстроить такое намеренно, как это сделала Элизабет? Это хуже? Или просто честнее? Вопрос Джойс не по уму. Надо будет спросить у Ибрагима. На мониторе видно, как Лэнс обходит камеры, отключая одну за другой. В каждой напоследок мелькает ее браслет дружбы. Темнеет последнее окно. — Что дальше? — обращается она к Элизабет. — Поппи они вроде бы не нашли? — О, Поппи умерла, Джойс, — отвечает Элизабет. — Я это вычислила в машине по дороге сюда. Все встало на свои места под шоу Джереми Вайна. — О… — говорит Джойс. — И что теперь? — Ну… — Элизабет смотрит на часы, — я надеюсь, что примерно через полчаса мы отправимся обратно в Годалминг в коронерском фургоне вместе с убийцей Дугласа и Поппи. * * * Конни во всю прыть несется по пирсу. Она застрелила босса мафии, она поцеловала Богдана, и кокаин остался при ней, так что трудно сказать однозначно, хорошо или плохо все прошло. Ей бы сейчас вернуться к себе в гараж. Собраться с мыслями. Честное слово, похоже, что есть шанс выбраться из этого дела чистенькой. Богдану она доверяет, а тот, второй, ею как будто не заинтересовался. Впереди — ее «Рейндж-ровер». Водитель, Райан Бэйрд, так себе паренек. Он, помнится, выполнял для нее кое-какую работу, и не сказать, чтобы хорошо. От него несет травкой, а включать подогрев сиденья он не умеет. К тому же пытался с ней болтать — непростительная ошибка. При встрече она выскажет Вику Винсенту все, что думает о его племяннике, будь он хоть трижды член семьи. Конни решается оглянуться, но за ней никто не гонится. Светловолосая женщина в деловом костюме несется по пирсу со спортивной сумкой на плече? И чтобы никто даже из любопытства не повернул голову? Впрочем, на пирсе пустынно, прогуливаются лишь под ручку несколько парочек в темной одежде. Она добегает до «Рейндж-ровера», распахивает дверцу и ныряет в машину. Прямо на колени к старшему инспектору Крису Хадсону. И, не успев слова сказать, оказывается в наручниках. — Привет, Конни, — говорит Крис. — Вы задержаны. Имеете право хранить молчание и так далее. Впереди, на пассажирском месте, сидит в наручниках Райан Бэйрд. За рулем — Донна де Фрейтас. Она оборачивается к Конни: — Водить «Рейндж-роверы» мне еще не доводилось, Конни, так что извините, если что напутаю. Файрхэвенскую полицию я ввела в навигатор, надеюсь, сильно не заплутаем. Что у вас за духи? Обалденные. * * * — Итак, нам нужно другое название лошади, — говорит Ибрагим, глядя в развернутый поверх ноутбука кроссворд. — Лошадка? — предлагает Кендрик, открывая и закрывая окно «Фейстайма». — Слишком длинное, — отвечает Ибрагим. — Я только одно слово знаю, — признается Кендрик. — Может, у них ошибка? — Возможно, — кивает Ибрагим. Сегодня он не должен был оставаться дома. Ему следовало отвезти Джойс с Элизабет в аэропорт. И обратно, до пирса. Они, наверное, сейчас там. Рон прислал сообщение. Еще двое убитых, но убили кого надо, так что, по-видимому, все довольны. Марк везет Рона домой на такси. Тот прихватил с собой пакетик рыбы с картошкой фри. Что касается Элизабет и Джойс, у них впереди еще долгий вечер. — Тебе еще больно? — спрашивает Кендрик. — Да, — отвечает Ибрагим. — Но не тогда, когда я разговариваю с твоим дедушкой, и не тогда, когда я общаюсь с тобой. * * * Через ветровое стекло «Рейндж-ровера» Донна видит, как из кузова белого фургона вылезают Джойс и Элизабет. Элизабет, заметив за рулем Донну, вопросительно смотрит на нее. Донна в ответ показывает большой палец, и Элизабет, кивнув, одними губами произносит: «Хорошая работа». В открытом водительском окне возникает Рон. — Ого, сегодня все в сборе, — говорит Донна. — Пенсионеры на прогулке? — Это Вик Винсент! — восклицает Конни и тянет к нему скованные руки. — Это его наркотики. Арестуйте его! Рон смотрит на Конни. — Не знаю такого, милочка. Похоже, какая-то ошибка. — Потом оборачивается к Крису. — Что за ней, а? — Убийство, — отвечает Крис. — Прямо на камеру. Плюс большая сумка с коксом. — Ей хватит, а? — Теперь Рон поворачивается к Райану Бэйрду. — И ты здесь, Райан? Райан Бэйрд тихо плачет. — Плачь-плачь, — говорит ему Рон. — А я тебе кое-что расскажу. Пару недель назад ты дернул у одного чувака телефон. Чувак мне почти ровесник, но выглядит старше, лысеет малость. Ты его здорово пнул по затылку, помнишь? Не знаю уж, зачем ты это сделал. С тех пор я не раз видел его плачущим, и мне это не понравилось, Райан. Понимаю, что тебе плевать, старик, но тот чувак — мой лучший друг. Я прошу тебя запомнить его имя. Запомнишь? Ибрагим Ариф. Вспоминай это имя каждую ночь в камере. Никому не стоит обижать Ибрагима Арифа. Конни тянется вперед, ближе к Рону, сколько позволяют наручники. И шипит: